должны уже были понять, что я необычный маг. И у меня всё не как у обычных людей.
Некоторое время Долгорукова стояла неподвижно, внимательно смотря в мою сторону. И когда она смогла взять себя в руки, произнесла.
— Вам следует позаботиться о том, чтобы Ваши глаза при активации *зрения* видело, как можно меньше людей.
— Честно признаться, я удивлён, что Вы знаете, что глаза у энергетических вампиров при активации загораются алым светом.
— Юный Тьер, — чуть снисходительнее ответила она, — я хоть и из младшей ветви, но я получила образование ничуть не хуже остальных членов моего рода.
— Ирина, почему Вы не остановили её? — спросил я.
— Потому что я не её дуэнья. Я слежу, чтобы Вы не перешли с ней границ. На неё мне плевать, — с презрением ответила она.
Звучало это очень странно. Но то, что графиня получала инструкции от представителей своего рода, для меня не было удивительным.
— Вы не думали, что я мог устроить там драку?
— Разумеется, я так не думала. Вы слишком расчётливый для этого. Хоть Вы и побили Щеглова, но против Меньшиковой у Вас нет шансов.
— Думаю Вы меня недооцениваете.
— Она жалела Волконскую. Будь та чуточку понапористее, то Светлана бы проиграла. Вас же она ненавидит. И будет бить самыми сильными заклинаниями.
Я не стал переубеждать Долгорукову. И подставив ей локоть, предложил вернуться обратно на бал.
— И что будет дальше? — спросила она, когда мы подошли к двери, из которой слышалась медленная мелодия.
— У меня осталось ещё пара неоконченных дел, после этого мы уедем с бала.
— А как же Ваша благоверная? — с усмешкой спросила Долгорукова.
— Думаю, мы покинем бал прежде, чем она вернётся.
Графиня кивнула, после чего мы вошли в бальный зал.
И стоило мне только войти, со мной чуть не столкнулся Матвеев. Он, не глядя на моё лицо, извинился и постарался пройти дальше.
— Что, Матвеев, проблемы?
Услышав свою фамилию, он оглянулся.
— Де Тьер? — с удивлением произнёс он. — Простите, я…
— Может выйдем поговорим? — спросил я.
— Честно признаться, я был бы только рад, — ответил он.
Я не торопился начинать разговор, хоть и сам предложил Матвееву выйти.
— Де Тьер, скажите, почему Вы не предложили стать слугой Вашего рода?
Я наклонил голову на бок, придавая своему лицу задумчивый вид.
— А ты сам не понимаешь?
— Нет, — ответил он.
— Ты ведь даже не понимаешь, что значит слуга? — он хотел возразить, но я поднял ладонь перед его лицом. — Не спорь. Я уже узнал, тебе предлагали это многие благородные и ты вообразил, что ты какой-то особенный. Однако это не так. — И видя, как его лицо скривилось, я продолжил. — Тебе выпал шанс приобщиться к чему-то большему. Ты мог получить знания, развиваться в магии и, возможно, в будущем ты смог бы стать дворянином! Так скажи мне, в чём твоя проблема? — задал я вопрос, повысив голос почти до крика. Мне нужно было раскачать его на эмоции.
Матвеев опустил взгляд, сказал.
— После дуэли ко мне больше никто не подходил. Наверно, они посчитали, что у меня нет чести раз отказался сражаться.
— А ты сам подходил к кому-нибудь, кто ранее предлагал стать слугой?
Он отрицательно покачал головой.
— Тссс, — чуть не сматерился я. — Ты знаешь почему я к тебе снова подошёл?
— Предложить стать слугой?
— Хм, — произнёс я. — Не стану отрицать, твой случай мне интересен. Но я позвал тебя спросить, что ты намерен делать?
— В каком смысле? — с непониманием спросил он.
— Только не говори мне, что до тебя не доходили слухи о том, что ты больше не вернёшься в Академию.
— Слышал, — со злостью прошипел он. — Я не собираюсь покидать её территорию.
— Ясно, — произнёс я. — А как же твоя семья?
По его взгляду я понял, что о них он совершенно не подумал. «Вот идиот!» — подумал я. Может и впрямь он мне и на хрен не нужен.
— Он не посмеет.
— Ты дурак? Стоило мне намекнуть, что твоей семье грозит опасность, и ты уже готов спешить на помощь. Друзья Солженицына поступят также. Им нужно будет только сказать, что если ты не поедешь домой, то твоим близким несдобровать. И ты сам опустишь шею и пойдёшь за ними следом. Или скажешь, что я не прав?
Матвеев сел на скамейку.
— И что мне делать?
— Ты уже сам знаешь ответ. Тебе осталось только принять решение, — сказал я, после чего развернулся уходить.
— Постойте! — окликнул меня Матвеев. — Де Тьер, мне можно будет стать Вашим слугой?
— Ты просишь, потому что считаешь, что я смогу защитить тебя от Солженицына? Или почему-то ещё?
В его глазах промелькнуло понимание, что если ответ мне не понравится, то я откажу ему. И он был прав.
— Я хочу стать сильнее. Хочу, чтобы я мог защитить своих близких. Чтобы никто не смел мне угрожать. Хочу отомстить Солженицыну, оторвать его яйца и заставить их сожрать!
— А мне-то какая выгода?
Матвеев растерялся от такого вопроса.
— Вам будет принадлежать моя жизнь, дар и верность. Больше у меня ничего нет.
— Обратной дороги не будет, — внимательно наблюдая за Матвеевым, сказал я.
— Я принял решение.
* * *
К веселящемуся студенту, купающемуся в лучах славы, обратился вассал его отца, отправленный в Академию следить, чтобы сын здесь ничего не вытворил.
— Вы просили сообщать всё, что касается Матвеева, — сказал молодой человек, у которого на пол лица был шрам.
— Шевалье, разве это не может подождать? — спросил Солженицын.
— Матвеев присягнул на верность Ярару Де Тьеру.
— ЧТОООО? — вскочил с дивана граф, сбивая фужер со стола. — Ты уверен в этом?
— Да, — ответил шевалье, — я сам видел, как Тьер прикрепил к его рукаву герб своего рода. Думаю, Вы сами понимаете в каких случаях такое могло произойти.
— Ты что думаешь я идиот? — воскликнул Солженицын.
«Все планы коту под хвост!» — подумал про себя граф. А ведь он уже пообещал тушку этого простолюдина отдать в счёт погашения карточного долга.
Бросив взгляд на баронессу, на которую только начал действовать галлюциногенный порошок, Солженицын скривился. Столько сил и времени было потрачено, чтобы быть первым у этой гордячки.
— Позаботься о ней, — сказал он «подруге» баронессы, которая поспособствовала тому, чтобы вечер удался. — С неё не должен упасть не один волос.
— Вы уезжаете? — спросила вторая девушка.
— Да. Появились неотложные дела.
* * *
Не став дожидаться, когда Меньшикова вернётся от Щеглова, я отправился домой. Со мной в карете ехал Матвеев. Я распорядился, чтобы коменданту общежития передали, что теперь Матвеев Егор Александрович слуга моего рода и он будет жить в моём особняке.
У дома меня встречал Столяров.
— Анатолий, знакомься, это Егор. Он