фальцетом затянула толстуха. Она запрыгала к куче, выбрала большую морковь и кинула Закису. Главарь поймал, мигом отгрыз длинную ботву, ловко сунул морковь в щель трубы, закрыл затвор и навелся на стенд.
Его подельники сели на траву рядом с Петькой.
— Узри, вьюноша сей хрясь морковный! — глухо произнес Тавсан.
Зая пихнула Кузикова жирной ляжкой и хихикнула.
Закис поднял руку.
— Уахид! Этнин! Талята! Пли-и-и! — заверещал он.
Звонко щелкнула металлическая труба, и жутко свистнул оранжевый снаряд. Хрясь! Кузикову в лицо ударило морковное крошево. На краю стенда образовалась огромная желтая клякса.
— Ось це по-нашому! Швидко та красиво! Чудовий хрясь! — зашлась в восторге Зая.
Петька в ужасе закрыл глаза.
«А может, мне это снится? Или я еще лежу без сознания после оврага? А вдруг я не в лес поперся, а все-таки прыгнул с крыши и попал в ад?» — лихорадочно мелькало у него в голове.
Тавсан и Зая поднялись, схватили Кузикова за подмышки и потащили к стенду. Петька извивался, но морковная ботва на руках и ногах держала крепко, а пальцы палачей больно впивались в плечи.
— Отпустите, гады! Мой отец из вас отбивные сделает. Он вас на куски порвет! — выкрикивал Петька. Но его молча продолжали волочить по траве.
В стенде были крепления — маленькие кольца. Тавсан освободил Петькины руки и привязал их к креплениям. То же самое он проделал с его ногами. Кузиков оказался распятым.
Зая отошла на пару шагов, придирчиво осмотрела Петьку и захлопала в ладоши.
— Тот испытание пройдет, чью плоть морковь не разорвет! — произнесла она ледяным тоном и расхохоталась.
— С Витрувием не поспоришь, — довольно прогудел Тавсан. Он протяжно высморкался, и они с Заей направились к трубе, захватив из кучи несколько больших морковин.
Абсурд всего этого был так чудовищен, что Кузиков снова стал сомневаться в реальности происходящего. Мелькнула надежда на розыгрыш со скрытыми камерами. Но события последних часов упрямо свидетельствовали: ни о каких шоу с тайной съемкой речи и быть не может. А между тем возле трубы громко совещались. До Петьки отчетливо доносились голоса.
— Итак, каким образом мы его разморковим? — спросил Закис.
— Предлагаю в глаз, — сказала Зая. — Получится эффектный хрясь, с хлюпом и чваком.
Тавсан замахал руками.
— Череп испортим. Лучше в шею. Голова сразу отлетит.
Зая фыркнула.
— Тебе бы только черепа собирать. У тебя и так во всем зеленом континууме самая большая коллекция.
Закис поднял ладонь.
— Мое предложение: сделать морковный хрясь в живот. Во-первых, растянем удовольствие, а во-вторых, что тут скрывать, туда попасть проще. Морковь в этом цикле синтезировалась корявая и хорошей точности не дает. Я целил контрольным выстрелом в середину мишени, а ударило в край. Конечно, я подкорректирую вылет, но это не отменяет моего предложения.
— Я не против, — пробасил Тавсан. — И череп целым останется.
Зая улыбнулась и затрясла дредами в знак согласия.
— Поддерживаю. Так даже интересней.
Петьку бросило в жар, а потом заколотило ознобом. Он попытался вырваться, но его усилия походили на потуги комара в толстой паутине. В мыслях мелькнула отцовская порка ремнем за двойку. По сравнению с происходящим домашнее наказание вспоминалось детскими шлепками.
«Вот и финиш! Все родители пугают детей, говорят: если не будут хорошо учиться, то помрут бомжами под забором или на стройку отправятся. Но никто не сказал, что из-за двойки ты можешь оказаться с разорванным нутром, а твои кишки разлетятся по поляне» — обреченно думал Петька.
Вытаращив глаза, он наблюдал, как Закис сует в трубу длинную морковь и щелкает затвором. Зая встала сбоку. С другой стороны подошел Тавсан, он раздул пузо и заколотил по нему ладонями. Над поляной пронеслась мерная дробь.
— Уроды! Вас поймают! Меня с полицией ищут! У Крутько пистолет. Он вас перестреляет, психи проклятые! — крикнул Кузиков, дернувшись в последней попытке. Конец трубы повернулся вправо, затем влево и уставился ему в живот.
Зая подняла руку для отмашки. Тавсан перестал барабанить. Закис потянулся к затвору.
— А-а-а! — заорал Петька и зажмурился.
Оглушительно треснуло, защелкало и зашипело. Дико взвизгнула Зая. Жутко заухал Тавсан. Пронзительно взвыл Закис. Их вопли слились в единый поток, он ударил Кузикову в голову, зазвенел внутри живота, а потом его перекрыло грозное рычание, и все стихло.
«Вот как умирают! — понял Петька. — Наверное, я лечу в загробный мир. Но почему не было больно? И почему так темно вокруг?».
— Парень, не бойся. Закончилось, — услышал вдруг Кузиков спокойный голос.
От неожиданности Петька открыл глаза. Он был на той же поляне, привязанный к стенду. По траве стелился легкий дымок, в воздухе пахло электричеством, а безумная троица исчезла.
Рядом стоял мужчина, высокий, худой, одетый в джинсовый комбинезон, какие носят технические работники. На грудном кармане серебром блестела надпись — ОПЭА. За его спиной висел квадратный рюкзак, из которого шел толстый провод, заканчивающийся в руке незнакомца похожим на вилку с двумя зубцами щупом. Не считая пышной седой шевелюры, гривой зачесанной назад, мужчина выглядел настолько обыденно, что Кузиков не удержался и всхлипнул от счастья, увидев в адском лесу нормального человека.
— Ну, ну, чего ты! Все позади. Сейчас я тебя освобожу, — улыбнулся его спаситель и развязал Петьку.
— Вы кто? Что случилось? Где эти сумасшедшие? — спросил Кузиков, потирая запястья.
Вместо ответа мужчина махнул рукой, зовя за собой, и размашисто зашагал через поляну. Незнакомец внушал доверие, и Петька был готов идти с ним куда угодно. Слабость от пережитых потрясений давала себя знать, но он быстренько потрусил вслед, по пути замечая на траве дымящиеся ошметки черной майки Закиса и обуглившиеся куски плаща Тавсана. Возле перевернутой морковной пушки Петька разглядел разбросанные, словно обгоревшие куски веревки, косички Заи.
Когда поляна осталась позади, а сосны и ели скрыли их, незнакомец остановился, повернулся к Петьке и протянул руку.
— Ну, давай знакомиться. Меня зовут Волков, Яромир Радеевич. Электрик.
Кузиков удивился и пожал крепкую ладонь.
— Я Петя. Я заблудился. А в лесу оказался случайно, сначала шел…
— Да-да! — перебил его Волков. — Долго шел, то в одном направлении, то в другом, окончательно заплутал и выбрался наконец к этим, — он кивнул в сторону поляны.
— Ну да, а откуда вы знаете? — ошеломленно произнес Петька.
— Здесь по-другому и не бывает. Теперь не бывает, — вздохнул Яромир Радеевич. — Давай-ка потихоньку пойдем, а по пути поговорим. Не хочется тут задерживаться.
Петька опасливо оглянулся.
— А разве вы их не уничтожили?
Электрик сунул щуп в карман рюкзака и вздохнул.
— Какой там уничтожить! Дематериализовал на короткое время. А конденсаторы в ноль. Весь заряд потратил. Раньше такого не было. Сильнее становятся