Мари. Вот так и называй после этого человека пустой помехой. Видно же, что он далеко не равнодушен.
В любом случае, относительно кучера я была уверена, что его не было и в помине. Иначе куда бы он делся? Вокруг поля да бескрайние просторы, все видно далеко вперед на километры. Он просто не успел бы сбежать. Да и зачем ему это? Я по-прежнему не понимаю всего сюжета и не могу быть уверена ни в чем, но подол бежевого платья Мари был настолько пыльным, что такое предположение показалось наиболее логичным. Главная героиня сама управляла своей каретой и везла в академию свою подругу. Вот только, если она вся такая богатая и знаменитая, зачем ей это было делать самостоятельно? Неужто они сбежали из дома?
– Да, спасибо, Кай, мы в порядке. Милостью бога… э-э-э… – я мельком глянула на Машу и повторила за ней, – единого нашего Солнечного мы с подругой остались целы и невредимы. Но, поверь, сил на то, чтобы спастись, у нас ушло немало.
– Да-да, понимаю, – задумчиво закивал парень. – Хорошо, садитесь обе в карету. Думаю, у моего слуги все-таки хватит сил доставить в академию нас всех. В крайнем случае остановимся где-нибудь по пути на отдых.
Ну вот! Стоило ему перестать выпендриваться, как сразу стал приятным человеком! Я радостно поблагодарила его и повернулась к подруге, ожидая, что и она будет довольна сложившейся ситуацией. Однако та глядела хмуро, будто итог переговоров ее разочаровал и ждала она совсем не этого.
Заметив мой взгляд, она тут же улыбнулась – так же светло и искренне, как всегда, – и первой залезла в карету. Однако почему-то у меня от этой улыбки мороз по коже пробежал. То, что казалось естественным на ее родном живом и выразительном лице, на моем, обыкновенно серьезном и задумчивом, не привыкшем к смеху и улыбкам, выглядело жуткой чужеродной маской. Контраст налицо – радости и тепла в этой улыбке не оказалось ни грамма.
Забираясь за ней следом, я невольно задумалась: а сколько искренности в наших с ней отношениях было на самом деле?
Глава 3
Ехали мы медленно и с частыми остановками – похоже, Кай лишь частично врал, когда говорил, что его кучер довольно слаб магически и вряд ли в состоянии быстро и легко перевезти нас всех. Глядя на мучения кучера, мне захотелось хоть как-нибудь помочь ему в нелегком деле, но я совершенно не представляла, что должна для этого делать. Спрашивать Машу в присутствии Кая неудобно – это выглядело бы крайне подозрительно со стороны. Да и вообще, та вела себя на удивление тихо, хотя обычно только и делала, что болтала без умолку в любой ситуации, превращая обычный разговор в собственный монолог. Сегодня же она выглядела непривычно хмурой и задумчивой. Пытается вжиться в роль? Или действительно излишне обеспокоена происходящим? Наверняка для нее оказаться в теле злодейки стало чересчур удручающим событием.
Мне это было сложно понять. Возможно, потому что я недостаточно хорошо знакома с сюжетом романа и не в полной мере осознаю все опасности. Однако Машка мне всегда казалась неисправимой оптимисткой. В любой, даже самой неприятной, ситуации она умела находить что-то хорошее и умудрялась еще при этом заряжать позитивом окружающих. Даже находясь в одиночестве, никогда не позволяла себе унывать. По крайней мере, именно такой я всегда ее считала – ярким лучиком света.
Может, это мое тело действует на нее подобным образом? Тогда выходит странным, что в себе я никаких особенных изменений не заметила…
Кай тоже всю дорогу молчал, будто воды в рот набрал, и старательно пялился в окно, ни разу не повернув головы в мою сторону. До сих пор обижен на главную героиню? Похоже на то…
До первого поселения мы добрались только к вечеру. Здесь проезжая часть уже превращалась в некое подобие нормальной мощеной дороги, а путь стали освещать нечастые фонари. Местные жители приглашали нас посетить единственную здесь таверну, отдохнуть и подкрепиться, а то и вовсе на ночь остаться. Но мы решили не задерживаться.
Кучер заверил нас, что все еще в силах вести экипаж, хотя внешне имел вид выжатого лимона. Я пыталась настаивать на отдыхе, но Кай категорически отказался. И вскоре стало ясно, почему.
Дорога уходила все выше в гору, и, хотя она казалась ровной и надежной, путь по серпантину над пропастью был опасным. Преодолевать такой отрезок ночью стало бы самоубийством. А утром – поздно.
– Сегодня последний день сбора учащихся, – как бы между прочим объяснила Маша. – В полночь главные ворота академии будут уже закрыты и больше никого не пропустят. Или ты хочешь сказать, что мы зря проделали весь этот путь?
Я молча покачала головой, продолжая сильно нервничать. А сама подумала, что лучше уж не попасть в академию, чем рухнуть с обрыва только лишь потому, что кучер может не выдержать перенапряжения. Снова пережить аварию мне не просто не хотелось – было панически страшно. Вновь на меня нашло это ощущение, что все выходит из-под контроля, что гибель неминуема, что я ни на что не способна повлиять. Голова закружилась, в глазах замелькали вспышки, напоминая огни фар встречной машины…
– Остановите! – закричала я и начала колотить по стенке кареты, в надежде достучаться до кучера. – Остановите сейчас же! Стоп!!!
Карета резко дернулась и тут же замерла на месте. Я открыла дверцу и, путаясь в длинных юбках, практически мешком вывалилась наружу. Мне срочно требовался свежий воздух. Просто жизненно необходимо!
На улице стремительно темнело. Казалось, всего пару минут назад солнце светило гораздо ярче. Все слышнее становились трещание сверчков и кваканье лягушек. Как ни странно, эти монотонные звуки помогли мне постепенно вернуть душевный покой. Сделав несколько шагов прочь от экипажа, я принялась глубоко дышать, пытаясь унять столь неожиданно накатившую волну паники. Я, конечно, слышала истории, где водители, пережившие аварию, больше не могли заставить себя сесть за руль, но никогда не думала, что подобное коснется меня. Да ведь и начиналось все неплохо, я почти не думала об этом, доверив всю работу опытному магу. И каретой управляла вовсе не я…
– Что случилось? – подошел ко мне Кай. – Мы опаздываем. Я не хочу из-за твоих капризов пропустить целый учебный год. А именно это случится, если мы сегодня не попадем в академию!
– Прости. Да, сейчас…
Я отвернулась, не желая показывать ему свое состояние. Но Кай уходить не собирался и вместо этого, словно не замечая, как тяжело мне справиться с собой, завел старую песню: