Читать интересную книгу Радио наобум. Правда жизни - Павел Сергеев

В подобных случаях ди-джей успевал только раскрыть рот, а Евгений уверенно подносил указательный палец к губам и «успокаивал»:

— Я тут тихонько побуду.

Репетировать в таких случаях было как-то нелепо, выгонять — неудобно, и поэтому, выходя в эфир, Коля откровенно «лажал», или банально запинаясь, или позорно забыв включить микрофон.

И только спустя три месяца он научился культурно выпроваживать посетителей, говорить без бумажки и получать от работы большое человеческое удовольствие.

Абсолютно нормально, кстати, он и общался с непосредственным начальством, которым являлась, как Вы поняли, Даша Попова, — человек, стоявший у истоков радио «Бум», десять лет проработавшая на нем ди-джеем и три года — программным директором. С ней можно было запросто поболтать, покурить, выпить и закусить, и помимо замечательных качеств человеческих, она обладала не менее замечательными качествами профессиональными. Именно Даша сделала из него ди-джея, научив не только миксовать песни, вовремя наживая кнопки и опуская-поднимая микшеры, она еще и вдолбила в его бедовую голову необходимые «мелочи», о которых, между нами говоря, до сих пор многие «передовики эфира» и слыхом не слыхивали, а именно:

1. Выходя в эфир, следует знать с чего начать и чем закончить.

2. Категорически избегать таких обращений как «Дорогие друзья», «Дамы и господа» и т.д., ибо радио — продукт индивидуального слушания, а не коллективного.

3. Говорить в эфире, всегда улыбаясь, — это меняет голос в лучшую сторону.

4. Если нечего сказать — говори о погоде, это интересно всегда особенно утром

Этими и другими премудростями Коля овладел в совершенстве, и Дашка этим гордилась всегда, ведь он, по сути, являлся первым ее учеником (остальные ведущие начали свой трудовой путь, когда та еще работала ди-джеем). Последнее обстоятельство давало право коллегам пропускать ее нравоучения мимо ушей, но не позволяло садиться на шею, и баланс «друг-начальник» Поповой удавалось сохранять идеально.

Она и собрания проводила, не совсем по-деловому, и отчитывала провинившихся своеобразно: категорически осуждала те или иные проступки, однако никогда не опускалась до унижений, оскорблений и штрафных санкций. Как-то раз, например, вечерний ди-джей Боря Бычковский, любивший окунуться в мир чудодейственных трав, именуемых в медицине марихуаной и анашой, во время своего эфира, вышел на улицу, выкурил косячок и, удобно, как казалось ему, устроившись на лавочке, стал наслаждаться жизнью, периодически похохатывая. Так он просидел тридцать минут и ровно столько же поклонники радио БУМ слышали из своих приемников отвратительный шум вместо нежно-любимых композиций: уходя, Боря забыл поставить эфирный компьютер на «автомат», что повлекло за собой не только безобразный невыход музыки (да хрен с ней — с музыкой), но и рекламных блоков!

— Конечно же, я виноват, — объяснял Боря свой жуткий прокол, при этом внешне выглядя вполне спокойно, будто бы прервал эфир всего лишь секунды на три, — со мной это впервые, и я сам в шоке, но все-таки! — здесь в его голоске стали слышаться не то, чтобы решительные, но даже агрессивные нотки, — Я ведь просто вышел покурить! Это же здесь никому не запрещается, верно?

— Не запрещается, — подтвердила Попова, не подозревающая, о каком именно курении идет речь.

— Ну вот! Вышел я курнуть, дверь оставил приоткрытой, потому что карточку потерял, а мне ее никак не восстановят, хотя и обещали! — здесь Боря покосился в сторону технического директора, который смущенно потупил взор (своевременное обеспечение сотрудников карточками было его прямой обязанностью) — Когда же поднимался обратно, дверь оказалась кем-то закрыта!

В этот момент, возможно даже и не преследуя прямого умысла, провинившийся быстро увел тему разговора совсем в другую сторону.

— Я вообще считаю, что двери в студию должны быть открытыми всегда! — бойко заявил он, и тут же был торпедирован генеральным директором:

— Минуточку! — директор поднял вверх указательный палец, безвкусно охваченный печаткой внушительных размеров, — А вот этого делать не надо.

— Почему? — преданно спросили присутствующие.

— Потому, — откинувшись на спинку стула, ответствовал генеральный, довольный тем, что ему представилась возможность поговорить, а дело это он любил безумно, — потому, что мы живем в не простое время. В очень не простое, я бы даже сказал — сложное. Рядом с нами сосуществуют сотни придурков. Самые безобидные для нас — это те, которые дозваниваются в эфир и кричат какие-нибудь скабрезности. Их Вы можете легко нейтрализовать: что-то поговорили, увели их из эфира — и все. Но есть и другие, желающие каких то новых ощущений стихийного характера: скандала, бунта, переворота. Эти идиоты не просто блуждают по улицам. Они ждут. Ждут терпеливо и долго. Этим то такие типы и сильны. И как только им представится возможность реализовать свои грязные планы, они ворвутся сюда, включат микрофон (а они умеют это делать, поверьте) и начнут нести в эфир такое….

В итоге, дело было сделано. Босс увлекся своим монологом, который продолжался ровно двадцать пять минут, участники собрания согласились, что любая радиостанция от вторжения психически больных лиц не застрахована и решили более активно использовать карточки, а двери исправно закрывать. Потом перешли к обсуждению другого вопроса, про Борину провинность просто-напросто забыли, и именно тогда, кстати, Коля пришел к неожиданному выводу — милицейские и радийные собрания похожи!

Поначалу, конечно же, этот вывод можно было считать нелепым. Ведь милицейские собрания, как было сказано выше, зачастую носили характер внезапного налета отряда диких кочевников на заставу, хоть и предупрежденную о нападении, но все-таки неспособную дать достойный отпор. Провинившегося можно было сравнить с мышкой, попавшей в лапы как минимум трех оголодавших котов, которые по очереди пасовали ее друг другу, пожевывали, но не давали ей, истекающей кровью, умереть.

Здесь, конечно же, ничего подобного и быть не могло, однако схожесть имелась, и заключалось в одном маленьком, но все же существенном моменте: и на тех и на других собраниях жестоко уничтожалось почти самое дорогое достояние человека — время! Причем уничтожалось по-глупому, вовсе не из хулиганских, а из каких-то маразматических побуждений.

Буквально полгода назад на очередном таком же собрании совершенно серьезно обсуждался вопрос: как, что и где есть ди-джею во время во время эфира.

Началось все из-за того, что технический директор — Дима Митин, обычно на собраниях не бывавший, случайно забежал в переговорную и выпалил:

— Ребята, большая просьба — не ешьте над пультом! Ок?

По-клоунски кивнув, он собрался было покинуть зал, но сделать этого не смог: на собрании присутствовал генеральный директор, о котором теперь уже следует сказать особо.

Звался директор Ильей Альбертовичем Пичугиным, был он человеком активным и жизнерадостным, поскольку обладал официальной зарплатой в размере двенадцать тысяч долларов и периодически принимал откаты.

Что такое откаты Вы, наверное, знаете, или, по крайней мере, слышали. А вот что такое откаты радийно-рекламные, Вам вероятно не известно, поэтому вынужден еще раз отвлечься. Надеюсь, не надолго.

Когда Коля узнал, что вышеозначенное понятие существует не только в милиции, но и на радио, он как-то даже повеселел. Воистину, ничего не исчезает. Это не значит, что он когда-либо занимался темными делишками, связанными с незаконными путями обогащения. Напротив, Николай, в силу природной скромности, не занимался этим никогда, но вот с отдельными схемами пресловутых откатов был знаком хорошо. И какого было его удивление, когда открылось ему, что схемы эти зачастую похожи как близнецы-братья!

Откат 1. Милицейский.

Один Колин товарищ по имени Сережа работал следователем в городе Тамбове. Приехав как-то в столицу, Сергей, где-то за пятой бутылкой пива, разоткровенничался и рассказал ему о том, какие дикие нравы царят в одном из тамбовских следственных отделов.

Получил раз Сережа из рук дорогого начальника очередное уголовное дело. Дело, скажем прямо, плевое: сотрудники ППС задержали на дискотеке подростка по фамилии Копейкин, который разбил головой охранника зеркало в дискотечном зале. При досмотре, в кармане у задержанного нашли пакетик с героином. Доказывать особо было нечего, несмотря на то, что вину свою парень отрицал: никого, мол, не бил, героин подкинули. Факт избиения охранника прямо подтверждался показаниями свидетелей, а на хранение наркотиков косвенно, все же указывала справка из наркодиспансера о том, что он, Копейкин Иван Самуилович, 1982-го года рождения, состоит на учете в этом милом заведении с диагнозами «токсикомания» и «полинаркомания».

Сережа резво допросил свидетелей, запросил все нужные и не нужные справки и характеристики, назначил экспертизы, предъявил бандиту обвинение, но вдруг, в момент выхода на финишную прямую, с уголовным делом решил ознакомиться начальник.