Читать интересную книгу Обратная сторона Луны - Александр Лидин

Наступило напряженное молчание, потом Кашев резко, без помощи рук поднялся на ноги и неуверенной походкой направился к крыльцу.

— И ты, мил человек иди сюда, — продолжал Василий. — Только винтовочку свою там на земле оставь. Да, не бойся, не заржавеет, мы ее потом подберем.

Двигаясь неуверенно и не сводя взгляда с револьвера в руках Василия, полицай не спеша присел, положил винтовку в траву, потом поднялся и задрав руки подошел к крыльцу.

— Ты руки то опусти, — приказал Василий, а потом добавил. — Только глупостей не делай, не шали. Лучше скажи, далеко ли отсюда до усадьбы Мечурайтисов?

Полицай закачал было головой, но Василий тут же снова взял его на прицел.

— Кажется, ты забываешься. Ты есть кто?.. Предатель Родины. Таких, как ты, надо сразу к стенке ставить, а вот я проявляю гуманизм… — но договорить он не успел.

Развязавшийся Кашев подошел к полицаю и со всего маха дал ему под дых, так что тот аж вдвое согнулся, а потом с размаху, смачно врезал по зубам, так что пленник повалился в траву, да так и остался лежать.

— Ты чего прибил его?

— Нет, долг отдал, — растирая запястья проворчал Кашев, потом подошел к полицаю, присел над ним, перевернул его на живот и быстрыми, профессиональными движениями стянул ему руки за спиной. — Гады, хотели за меня тысячу рехсмарок слупить с фашистов.

— Да, жадность до добра не доводит, — и Василий по прежнему оглядываясь из стороны в сторону начал перезаряжать револьвер.

— Должен сказать спасибо. Во время ты подоспел.

Василий только кивнул.

Тем временем Кашев поднял полицая и потащил его к крыльцу.

— Ты присмотри за ним. Я пойду за грузом сбегаю, а то все мое там, у парашюта осталось.

Василий кивнул.

— Да, и парашюты убери, а то маячат на виду, как бельмо на глазу.

— Само собой.

И повернувшись Кашин бегом припустил на дальний край поля, а Василий так и остался на крыльце, высматривая, не пожалуют ли к ним незваные гости.

Беззвучно скользили по небу тяжелые тучи. Где-то в лесу закричала было ночная птица, но тут же замолчала, чтобы не нарушать воцарившейся тишины. В такие моменты Василию начинало казаться, что нет вовсе никакой войны. Вот сейчас выйдет на крыльцо его отец — не то кровожадное чудовище, что пристрелил он собственными руками — а тот, каким отец был до всей этой безумной революции — а вместе с отцом брат… и пойдут они на дальний покос, где таких яркие васильки и так пахнет свежескошенной травой, где печет солнце и гудят толстые, насосавшиеся пыльцы шмели…

Сзади скрипнула дверь.

Василий инстинктивно подался чуть в сторону. Девушка с ножом в руках пролетела мимо, нож ударил по пустому месту, а она не удержав равновесия покатилась вниз по ступенькам, да так и осталась лежать со свернутой шеей.

— Ирма! — завопил полицай, бросился к ней, но девушка была мертва, голова ее вывернулась под неестественным углом. — Ирма! — а потом повернувшись к Василию закричал. — Сволочь! Гадина красноперая. Надо было твоего приятеля сразу кончать! Гнида большевицкая!..

Он говорил и говорил, сыпал одно ругательство за другим, а Василий все это время, стоя на крыльце, спокойно наблюдал за ним, пытаясь во тьме разглядеть лицо полицая. Но это никак ему удавалось. Тот явно был молодым парнем, но черты лица скрывала ночь. Одно Василий знал наверняка — перед ним враг. Наконец оторавшись, полицай замер, глотая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. «Дыши, дыши, перед смертью не надышишься, — подумал Василий, и тут же одернул себя. — Еще чуть-чуть и стану, как эти из Первого отдела. Пиф-паф ой-е-ей! А за дело мы человека к стенке поставили или просто для галочки, история потом разберет или Господь на небе рассортирует».

— Ты говори, да не заговаривайся, а то вспомню, что пуля дура, а штык молодец, и будешь ты умирать долго и мучительно.

— Вы негодяи, явились в нашу страну… — и полицай продолжил с новой волной нахлынувшего энтузиазма, но не ругательство пленного заботили сейчас Василия, а темный дом у него за спиной. Теперь после смерти девушки, все кто был в гостиной были мертвы, но ведь в доме было еще с полдюжины комнат, куда Василий даже не заглядывал. Там мог прятаться кто угодно, и в любой момент можно было ожидать удара в спинную Аккуратным движением Василий прикрыл дверь в дом. Так если кто еще и захочет наброситься на него сзади, скрипучая дверь предупредит, а подстрелить его из окон, пока он на крыльце невозможно. Однако никто больше нападать не спешил, так что догадка Василия о том, что в гостиной собрались все — и хозяева, и гости, скорее всего была правильной.

А тут как раз вернулся Кашев с двумя рюкзаками и ППШ, перекинутым через плечо. Василий не спеша спустился с крыльца, забрал свой рюкзак.

— Пора уходить. Мы тут нашумели.

— Да уж, — тревожно оглядываясь согласился Кашев. Сейчас, без очков он выглядел совершенно по другому, а может виной всему ночная тьма.

— Итак, — Василий повернулся к пленному полицаю. — Я тебя внимательно выслушал. Ты рассказал много интересного и познавательного о взаимоотношениях русских, коммунистов и местных жителей. Поверь, получилось аж целая лекция, однако ты забыл сказать самое главное: в какой стороне усадьба Мечурайтис? Считаю до трех.

Но полицай молчал.

— Ты что в героя решил поиграть? Ладно, без тебя найдем, — и Василий повернулся Кашеву, который выудив карту стал водить по ней лучом фонарика.

— Вот тут обозначен хутор, вот точка встречи… выходит нам сюда.

— Хорошо.

Василий вновь повернулся к полицаю.

— А с этим что станем делать?

— Как положено, по закону военного времени, — не раздумывая ответил Кашев. — Он — предатель и враг, а следовательно…

Василий замялся. Ему тоже не нравился хам-полицейский, но с другой стороны расстреливать безоружного человека… Хватит того, что он пристрелил умирающую женщину. Он убрал револьвер в кобуру.

— Вот и приведите приговор в исполнение, — холодно объявил он и, повернувшись, зашагал в сторону усадьбы.

Он слышал, как полицай у крыльца заверещал, то ли что-то прося, то ли вымаливая у Кашева, потом грянула короткая очередь и вновь над миром воцарилась тишина…

* * *

К условленному месту встречи вышли только на рассвете. На самом деле расстояние оказалось не таким уж и большим и часа за полтора вполне можно было бы дойти до условленной точке, вот только почему-то никто не удосужился обозначить болото, которое разделяло хутор и усадьбу. А посему пришлось поплутать отыскивая пригодную для человека тропу. Может, конечно, была и через то болото тропинка, но сходу Кашев и Василий ее не нашли, а блуждать в темноте по незнакомой топи… Нет уж, увольте. Пришлось им сделать большой крюк, правда ни одного немца и ни одного полицая они больше не видели. Да и вообще мир как будто вымер. Лишь крик одинокой птицы да приглушенные, таинственные звуки, порожденные в глубинах болота нарушали тишину.

Сначала Кашев пытался разговорить Василия, заводил разговор, то о Москве и Ленинграде, то о фрицах, то о врагах, со всех сторон окружающих молодую советскую республику, но Василий упорно молчал, тогда Кашев начал напевать себе под нос что-то бравурно-патриотическое, а так как со слухом у него было неважно, то Василий так и не смог определить, что именно подвывает его спутник.

Как только болото оказалось позади, Кашев петь перестал, вмиг превратившись из беспечного повесы в настороженного разведчика. Он даже ступать стал по-особому осторожно, стараясь, чтобы ни одна веточка, ни один сухой сучок не треснул, выдав его присутствие.

Неожиданное «Стой! Руки вверх!» заставило обоих диверсантов замереть. Василий почувствовал себя пацаном, забравшимся в чужой сад и пойманным с поличным, на месте преступления. Он тут же подобрался, готовясь метнуться в бок, и одновременно выстрелить на «звук голоса». Но прежде из кустов вылез Бешенный.

— Да вы руки-то опустите… — и с улыбочкой подошел к Кашеву. — А здорово я вас разыграл, гражданин — начальник.

Видно было как при этом зековском обращении Кашев скривился.

— Что за шуточки, рядовой! А если б мы палить начали?

— Так ведь не начали… — с улыбкой протянул цыганенок.

— По возвращению три наряда вне очереди, — рявкнул Кашев. — Как докладываете старшему по званию!

Бешенный тут же замер по стойке смирно. Василий тогда поразился перемене в облике Кашева. Несколько секунд назад, это был всего лишь усталый, пожилой человек, который вышел на охоту на опасного зверя, а теперь в один миг, он превратился чуть ли не в командарма с Красной площади, принимающего приветствия во время парада.

— Что за вид? Почему воротничок расстегнут? Вы боец Красной Армии или сопля английская?

Быстро застегнув воротничок Бешенный вновь замер. Несколько секунд Кашев внимательно разглядывал цыганенка, потом совсем не по военному хлопнул его рукой по плечу и широко улыбнулся.