— Да ладно, моя дорогая, вы уже стреляли, а теперь можете случайно уронить его мне на ногу, сделав меня инвалидом.
— В этом случае вам не стоит говорить о случайности.
— Кроме того, наш разговор еще только начинайся. — Это чудовище явно получало удовольствие от всего происходящего! — А вы мне больше нравитесь безоружной.
— Хорошо! Оставьте себе эту штуку. — Пандора развернулась и решительно пошла прочь.
— Куда вы направляетесь?
— Домой. — Она двинулась в сторону кладбища.
— В этом направлении ничего нет, кроме мертвецов.
Пандора остановилась. Будь проклят этот человек, он все перевернул с ног на голову.
— Я предпочту находиться среди тех, кто спит вечным сном, нежели провести еще одно мгновение в вашей компании — Она собралась уйти.
— Пандора! — Он схватил ее за руку и развернул к себе. — Не глупите! Я не позволю вам бродить по кладбищу одной.
— Я не боюсь, — сказала она упрямо. — Мертвые не опасны.
— Меня волнуют не обитатели могил. Намного страшнее те, кто выходит на улицы Лондона в столь поздний час. Они опасны для любой одинокой женщины, даже для Шалуньи. — В его голосе слышалась усмешка. — Жизнь с вами не будет скучной, не так ли?
— Жизнь со мной не ваша забота. — Пандора безуспешно попыталась вырвать руку.
— Нет, моя. — Он буквально потащил ее за собой к часовне. — Моя коляска стоит с той стороны. Я отвезу вас домой. — Он чуть повысил голос:
— Остальные могут выходить из кустов.
— Как вы догадались?
— Прошу прощения, милорд. — Из-за ближайшего дерева появился Питерс. — Безопасность мисс Эффингтон — наша забота.
— Надеюсь, ты вооружен? — озабоченно спросил Макс.
— Разумеется, милорд, — не раздумывая ответил слуга, хотя, как подозревала Пандора, он пришел с пустыми руками.
— Хорошо, ты сядешь рядом с кучером. Что касается вас, — он подтолкнул Пандору, — вы сядете с мной. Мы еще не договорили.
— Мне больше нечего вам сказать.
— Сомневаюсь, — пробормотал он, подсаживая ее в свое ландо.
Через несколько минут коляска остановилась перед ее особняком. Макс вышел и встал у дверцы, чтобы помочь ей спуститься, но она проигнорировала его и, спрыгнув на землю, быстро пошла к дому. Питерс следовал за ней. Дверь открылась словно по волшебству — без сомнения, кто-то — из слуг ждал их возвращения.
— Закройте двери, Питерс. Не пускайте сюда это чудовище.
— Разумеется, Питерс, закройте дверь. Чудовище уже внутри.
Пандора резко повернулась к Максу:
— Вы уже проводили меня домой. — Она повелительно махнула рукой, подавая ему знак уйти. — Можете быть свободны.
Даже в полутьме холла она заметила смешинки в его серых глазах.
— Мы еще не закончили.
— Мне кажется, я уже…
— Питерс, — Макс передал слуге пистолет, — нам всем будет спокойнее, если вы унесете это подальше от своей хозяйки. Иначе она запустит им в кого-нибудь. Возможно, это буду я.
Питерс несколько минут молча смотрел на молодого человека, затем кивнул, словно одобряя то, что увидел.
— Мисс?
— Хорошо. — Пандора громко вздохнула. — Оставьте нас.
Слуга забрал пистолет и исчез за дверью, хотя Пандора знала, что далеко он не уйдет.
— Ну, Макс, — она произнесла его имя немного презрительно, — вы думаете, нам есть о чем поговорить?
Он усмехнулся:
— Мне нравится, когда вы зовете меня Максом.
— Собаке тоже понравилась бы ее кличка. Но только пес знает, когда ему пора идти на место. — Она качнула головой в сторону двери. — Или заканчивать разговор.
— Вовсе нет.
Казалось, Макс никуда не торопится. Он медленно оглядывал холл — одно из немногих мест в доме, обстановка которого была очень похожа на обстановку других особняков Лондона. Подойдя к небольшому столику вишневого дерева, Макс взял в руки кусок мрамора. Это было лицо мальчика, возможно, Купидона — остальная часть статуэтки затерялась в веках.
— Интересно, Древняя Греция?
— Кажется, — ответила из своего угла Пандора.
— Очень мило. Из коллекции ваших родителей?
Итак, он знает о ее родителях. Да и кто о них не слышал? И все же мало кто принимал всерьез их занятие. Только в среде ученых ее отец и, что удивительно, ее мать завоевали признание как способные исследователи древних цивилизаций. Услышать одобрение из уст Макса было для Пандоры приятной неожиданностью. Ее раздражение мгновенно улеглось.
— Это одна из первых их находок. Мой отец давно…
— Пандора, — голос Макса зазвучал как-то очень серьезно, — что вы хотите?
— Что? — У нее прервался голос. — О чем вы говорите?
— Каким вы хотите видеть своего мужа? — Он осторожно положил кусок мрамора на место. — Я же сказал вам, что хотел бы видеть в жене, теперь ваша очередь.
— Я уже говорила. — Глаза ее загорелись гневом; она пожала плечами и ответила:
— Я не собираюсь выходить замуж.
— Ну а вдруг?
Он одобрительно кивнул, разглядывая лестницу на второй этаж и мраморные колонны. Его движения породили в ее душе какое-то беспокойство, и она быстро сцепила руки на коленях.
— Если я захочу, а это никогда не произойдет, — она лихорадочно искала подходящий ответ, — то, как и вы, буду искать человека, на которого приятно посмотреть. Но это не самое главное. — По какой-то неведомой причине Пандоре не хотелось, чтобы этот несносный дерзкий человек счел ее легкомысленной особой, которая готова выбрать себе мужа лишь по внешним признакам. — Я хотела бы, чтобы мой муж был умным человеком.
— Не сомневаюсь.
— Джентльменом с высокими моральными устоями, с сильной волей и мужеством.
Макс кивнул:
— Мужество — отличная черта в муже.
— Я бы искала в нем честь.
— Конечно. — Он подошел к другому столику и оглядел довольно уродливую фарфоровую пастушку. Это был подарок, который не слишком нравился ее матери, но который тем не менее нашел свое место.
— Преданность.
— Обязательно. — Он взглянул на нее с любопытством. — А состояние?
Пандора, нахмурившись, несколько секунд обдумывала его вопрос.
— Деньги — как внешность. Приятное дополнение, но вовсе не обязательное условие. Я сама богата. И все же я бы предпочла, чтобы мой будущий супруг имел свое состояние. Не думаю, что мне понравится быть бедной.
— Нет, это совершенно против вашей натуры. — Макс поставил пастушку на место. — Все?
— Да. И еще мне бы понравилось, если бы он не мелькал перед глазами! — рявкнула Пандора. — Если бы я хотела выйти замуж, а я уже говорила, что у меня и в мыслях этого нет…
— Я уже слышал. — Ом прислонился к одной из мраморных колонн и скрестил руки на груди.