— Сид, — позвал он, — зайди ко мне в кабинет.
Лакмен откинулся на спинку кресла, попыхивая после завтрака изысканной мексиканской сигаретой.
Его секретарь, простой Обыватель Сид Моск, приоткрыл дверь кабинета и просунул внутрь голову.
— Слушаю, мистер Лакмен.
— Ну-ка, приведи ко мне этого прекога, — сказал Лакмен. — Я в конце концов, нашел для него дело.
И не без пользы для себя, подумал Лакмен, что оправдывает риск отлучения от Игры. Как это его там зовут? Дэйв Матро, что-то вроде этого. У Лакмена были весьма смутные воспоминания о содержании беседы с прекогом, но человеку его положения приходится встречаться ежедневно с множеством самых разных людей. Ведь город Нью-Йорк был весьма многолюдным местом, в нем было почти пятнадцать тысяч душ. И многие из них были детьми, то есть родились совсем недавно.
— Устрой так, чтобы он вошел сюда через черный ход, — распорядился Лакмен. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел его.
Ему необходимо было тщательно следить за своей репутацией. А ситуация складывалась весьма щекотливая.
Было, разумеется, противозаконным приводить на Игру лиц с экстрасенсорными способностями, так называемых ЭКСов. Привлечение их, по духу и букве правил Игры, представляло из себя одну из форм жульничества, мошенничества простого и ничем не прикрытого. В течение многих лет большинство групп подстраховывалось, снимая ЭЭГ — электроэнцефалограммы мыслительной деятельности всех участников Игры, но со временем это стало практиковаться все реже и реже. Лакмен, во всяком случае, на это надеялся. На Востоке это определенно уже вышло из употребления, так как все ЭКСы были известны наперечет, а Восток был законодателем моды для всей страны. Разве не так?
Один из котов Лакмена, серый с белыми полосами короткошерстный самец, прыгнул к нему на письменный стол. Он рассеянно почесал коту подбородок, погрузившись в собственные мысли. «Если мне не удастся внедрить этого прекона в группу «Красавица-Чернобурка», тогда сам туда отправлюсь». Он, правда, вот уже год, если не больше, не принимал участия в Игре, но ведь был же самым лучшим из всех здешних игроков. Каким образом в противном случае он сумел стать Поручителем всего Большого Нью-Йорка? А в те дни здесь было очень сильное соперничество. И всех своих соперников Лакмен сам, без посторонней помощи сделал Обывателями.
«Нет никого, кто мог бы превзойти меня в Блефе», — с гордостью отметил про себя Лакмен. И все это знают. И все же, вместе с прекогом… Так будет наверняка, поскольку, хоть и был он специалистом по части блефа, ему не очень-то нравилось играть. Сама по себе игра не доставляла ему ни малейшего удовольствия. Он играл для того, чтобы выиграть.
Он, например, отправил попросту в небытие такого великого игрока, как Джо Шиллинг. Сейчас Джо заведует небольшим магазинчиком по продаже старых грампластинок в Нью-Мексико. Его карьера в качестве игрока завершилась.
— Помнишь, как я обыграл Джо Шиллинга? — произнес он, обращаясь к Сиду. — Та последняя игра до сих пор не выходит у меня из памяти, каждая мельчайшая подробность. Джо выбросил на костях «пятерку» и вытащил карту из пятой колоды. Долго он смотрел на нее, даже слишком долго. Вот тогда-то я и понял, что он вознамерился блефовать. В конце концов он передвинул свою фишку вперед на восемь квадратов. Это выводило его на позицию полного выигрыша. Да будет тебе известно, он унаследовал от покойного дяди сто пятьдесят тысяч долларов. Так вот, он и поставил на кон все эти деньги, а я вот поглядел на это… У самого Лакмена, наверное, была своя, пусть и небольшая, телепатическая способность, потому что почудилось ему, что он на самом деле читал мысли Джо Шиллинга. Он был абсолютно уверен в том, что Джо вытащил «шестерку», и потому его ход на восемь квадратов вперед был чистейшим блефом.
Вот он во всеуслышание и объявил о том, что Шиллинг блефует. В то время Джо был Поручителем Нью-Йорка и мог переиграть кого угодно. Редко кому из других игроков удавалось предугадывать замыслы Джо.
Приподняв свою крупную лохматую голову с окладистой бородой, Джо Шиллинг просто-таки уставился на Лакмена. Воцарилась мертвая тишина. Все остальные игроки ждали исхода Игры.
— Вам на самом деле не терпится увидеть карту, которую я вытянул? — спросил Джо Шиллинг.
— Да. — Он ждал, затаив дыхание так, что заныли легкие. Если он ошибся, если карта на самом деле окажется «восьмеркой», тогда Джо Шиллинг выиграет снова, и его положение в Нью-Йорке станет еще более прочным.
— Это шестерка, — тихо произнес Джо Шиллинг и смахнул со стола карту. Лакмен не ошибся. Со стороны Джо это был блеф.
И теперь все права на Большой Нью-Йорк принадлежали лишь ему одному.
Кот на столе Лакмена зевнул в предвкушении завтрака. Лакмен слегка подтолкнул его, и тот спрыгнул на пол.
— Вот паразит, — не удержался Лакмен, но не без чувства любви к животному. Он искренне верил в то, что кошки приносят удачу. В его резиденции в тот вечер, когда он обыграл Джо Шиллинга, было два кота. Может быть, это именно они помогли ему, а не скрытый телепатический дар.
— На видеофонной связи у меня Дэйв Матро, — прервал ход его мыслей секретарь. — Он ждет. Вы хотите сказать ему что-либо лично?
— Если он на самом деле преког, — заметил Лакмен, — то он уже знает, что мне нужно, поэтому нет никакой необходимости ни для меня, ни для него самого говорить об этом. Парадоксы, которые столь сопутствовали предвидению и телепатии, всегда и забавляли, и раздражали его. — Отключи-ка линию, Сид, и если он больше здесь никогда не покажется, значит, проку от него никакого.
Сид послушно разомкнул связь. Экран погас.
— Но позвольте мне обратить ваше внимание на то, — заметил Сид, — что вы никогда с ним не разговаривали, поэтому ему и предвидеть-то было нечего. Разве это не так?
— Он может предвидеть беседу со мной, — пояснил Лакмен. — Здесь, у меня в кабинете. Когда я стану его инструктировать.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Сид.
— Беркли, — задумчиво произнес Лакмен. — Я там не бывал лет восемьдесят — девяносто.
Подобно другим Поручителям, он не любил посещать места, которые ему не принадлежали. Возможно, это было всего лишь суеверие, но он считал, что это может только отвратить удачу. — Интересно, там такие же туманы, как и раньше? Ну что ж, скоро я это сам увижу.
Он вынул из ящика письменного стола трансферный акт, доставленный ему брокером.
— Ну-ка, поглядим, кто был последним тамошним Поручителем, — произнес он, пробегая глазами акт. — Некто Уолтер Ремингтон, выигравший его вчера вечером и тут же переуступивший. А до него какой-то малый по имени Питер Гарден. Не удивлюсь, если узнаю, что этот Питер Гарден лютует сейчас, как тысяча чертей, или будет лютовать, как только об этом узнает. Он наверняка замышляет, как бы вернуть права назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});