Читать интересную книгу Али-паша - Александр Дюма

Как это принято в Турции, убийцы сообщили приближенным, что паша умер от апоплексического удара. Но истина вскоре проступила сквозь покровы лжи. Предположения даже превзошли действительность: все единодушно сочли Хайницу соучастницей преступления, хотя она была всего лишь свидетельницей. Правда, внешние обстоятельства в какой-то мере подтверждали эти подо-{329}зрения. Молодая вдова быстро утешилась в объятиях второго мужа, а сын ее от первого брака вскоре внезапно умер, как бы уступив Сулейману право на законное наследование братнего достояния. Что же до девочки, то как существо бесправное и вполне безобидное ее пощадили и впоследствии выдали замуж за бея Клейсурского, которому предстояло сыграть трагическую роль в истории семьи Тепеленов.

Но и на этот раз кровавые происки Али не принесли желанного результата. Несмотря на все его интриги управление Дельвинским пашалыком было поручено Селиму, одному из знатнейших беев Запурии. Но непрерывные неудачи не обескуражили Али, и он с новыми силами принялся готовить почву для головокружительного взлета. Пользуясь своим крепнущим влиянием, он наладил отношения с новым пашой и настолько втерся к нему в доверие, что получил доступ в сераль, где новый властелин принимал его запросто, по-отечески. Там Али приглядывался и вникал во все тонкости управления, во все дела паши, чтобы не ударить в грязь лицом впоследствии, когда очередной наместник будет уничтожен.

Небольшая область Бутрот, входившая в Дельвинский пашалык, граничила с владениями Венеции. Селим, самый незаурядный из местной знати, превосходивший соседей не только умом, но и политической ловкостью, приложил немало усилий, чтобы наладить, а затем и поддерживать дружеские отношения и торговые связи с проведиторами1* сиятельной Венецианской республики. Эта мудрая политика была равно выгодна для обеих приграничных областей, но несмотря на это не только не принесла паше ни заслуженных почестей, ни уважения, а, напротив, навлекла на него подозрения стамбульской придворной клики, единственной политической идеей которой была ненависть к христианству, а единственным способом правления - террор. Али сразу сообразил, в чем просчет паши и какую выгоду можно из этого извлечь. Он стал дожидаться случая, который не замедлил представиться. По коммерческим соображениям Селим на несколько лет запродал венецианцам право на рубку леса близ озера Пелод. Воспользовавшись этим предлогом, Али обвинил пашу в покушении на владения Блистательной Порты и намерении потихоньку отдать не-{330}верным весь Дельвинский пашалык. Как всегда пряча честолюбивые устремления под покровом религиозного рвения и правоверия, он в доносе своем горько сожалел, что ему, истинному мусульманину и верноподданному, приходится выступить с обвинением против своего благодетеля. Таким образом он обеспечивал себе и выгоды от злодейства, и уважение за добродетель.

______________

* 1 Уполномоченные, комиссары (ит.).

При мрачном владычестве турок человек, облеченный хоть какой-нибудь властью, попадал под подозрение по первому же доносу. Если он, к тому же, был не настолько влиятелен, чтобы его боялись, участь его была предрешена. И вот в Тепелени, куда удалился Али, чтобы беспрепятственно чинить козни, поступил приказ разделаться с пашой. Получив фирман2*, обрекавший пашу на гибель, Али так и подскочил от радости и помчался в Дельвино, чтобы завладеть отданной ему добычей.

______________

* 2 В Османской Турции - султанский указ.

Благородный Селим, не подозревая, что его вчерашний приспешник, став доносчиком, уже готовится к роли палача, принял его как никогда любезно и по обыкновению предоставил ему кров у себя во дворце.

Под сенью этого гостеприимного дома Али ловко подготовил маневр, завершавший его преступление, которое должно было навсегда вырвать его из безвестности. Каждое утро он отправлялся улещивать пашу, относившегося к нему с удвоенным доверием, но однажды сослался на болезнь и, сетуя, что не может исполнить свой долг перед человеком, в котором привык видеть отца, передал ему нижайшую просьбу зайти на минуту к нему в покои. Приглашение было принято, и Али спрятал убийц в особом ларе - непременной принадлежности любого восточного жилища: на день туда складываются матрасы, которые ночью служат постелью рабам. В условленный час старик явился. Али с измученным видом поднялся с дивана, чтобы встретить гостя, поцеловал край его платья, и, усадив на свое место, сам принес кальян и кофе. Но вместо того, чтобы подать чашку паше, он уронил ее на пол, и она вдребезги разбилась. Это и был сигнал. Убийцы выскочили из тайника и кинулись на Селима, который, рухнув, воскликнул, подобно Цезарю: "Сын мой! Так это ты лишаешь меня жизни?"1*{331}

______________

* 1 По преданию Цезарь, увидев среди убийц и своего любимца (по слухам, считавшегося его незаконным сыном) Брута, воскликнул: "И ты, Брут!"

Сбежавшаяся на шум и грохот охрана увидела страшную сцену: Али в окровавленной одежде стоял в окружении убийц, потрясая развернутым фирманом, и кричал: "По приказу нашего преславного султана я убил предателя Селима. Вот приказ повелителя!" Заслышав эти слова и увидев страшный приказ, все склонились до земли, охваченные леденящим ужасом. Отрубив Селиму голову и забрав ее как трофей, Али приказал кади, беям и греческим архонтам2* немедленно прибыть во дворец, чтобы составить протокол об исполнении приговора. Те собрались, трепеща от страха, затянули молитву, и убийство было признано законным во имя милосердного и всемилостивого Аллаха, владыки вселенной.

______________

* 2 Старейшины греческих общин в Османской Турции.

Убийца опечатал имущество жертвы и покинул сераль, уводя с собой как заложника сына Селима Мустафу, которому предстояли еще горшие беды, нежели его отцу.

Уже через несколько дней, чтобы вознаградить усердие перед отечеством и верой, диван поручил Али Тепеленскому правление Фессалийским санджаком и присвоил титул дервенджи-паши, то есть главного смотрителя дорог. Титул этот был ему дан при условии, что он соберет войско в четыре тысячи человек и изгонит из Пенейской долины христианских вождей, которые обладали там большей властью, чем слуги великого султана. Новый паша воспользовался этим, чтобы сколотить из албанцев мощную банду преданных ему головорезов. Облеченный двумя высокими титулами и опираясь на значительные военные силы, он отправился в Трикалу, главный город своих владений и не замедлил приобрести там значительное влияние.

Едва вступив в должность, он объявил войну не на жизнь, а на смерть опустошавшим равнину отрядам арматолов3* - христиан. Одних он захватил в плен, других загнал обратно в горы, где, ослабленные и рассредоточенные, они вскоре сделались его резервными отрядами. Отослав несколько отрубленных голов на утеху султану и зевакам, он не забыл и о богатых подношениях для министров, которых стремился привлечь на свою сторону. "Даже бурный поток рано или поздно иссякает, - гово-{332}рил он, - зависть - никогда". Это было весьма мудрое решение.

______________

* 3 В Греции в период османского господства отряды внутренней стражи на службе у турецкого правительства.

Влияние его при дворе крепло, а имя его стало наводить такой ужас на провинцию, что повсюду от ущелий Пиндской Перребии до самого Тампе и Фермопил восстановилось спокойствие.

Новый главный смотритель дорог сумел навести некоторый порядок, и деяния его, приукрашенные с чисто восточной цветистостью, упрочили репутацию Али-паши. Он рвался к славе и сам старательно распускал молву о себе: рассказывал о своих подвигах первому встречному, осыпал милостями султанских чиновников, прибывавших в его пашалык, и показывал приезжим внутренние дворики своего дворца, окруженные частоколом отрубленных голов. Но главным образом власть его крепла благодаря сокровищам, которые он добывал всеми возможными способами. Он никогда не убивал ради удовольствия, и многочисленные жертвы его преследований гибли лишь во имя его обогащения. Его смертные приговоры всегда настигали беев или богачей, которых он хотел обобрать. Он пользовался топором как орудием для добывания денег, а палач выступал в роли сборщика податей.

Много лет правил Али-паша Фессалией, и вот настало время, когда он смог попытаться завладеть Янинским санджаком, власть над которым, сделав его повелителем всего Эпира, облекла бы его таким могуществом, что он сумел бы раздавить всех своих недругов и стать полноправным хозяином всех трех албанских провинций.

Но чтобы стать владыкой Албании, нужно было сначала уничтожить управлявшего ею пашу. К счастью для Али, это был человек слабый и пассивный, который ни в коей мере не мог тягаться с таким грозным противником, как паша Тепеленский. Последний же вскоре задумал и начал исполнять замысел, с помощью которого суждено было осуществиться всем его чаяниям. Он сговорился с теми самыми арматолами, которых некогда так свирепо преследовал, снабдил их оружием и припасами и напустил на тот самый пашалык, завладеть которым так жаждал. Вскоре только и было разговоров, что о набегах, разрушениях и грабежах. Паша, будучи не в силах положить конец бесчинствам горцев, натравил своих воинов на жителей равнин, которые, равно страдая от грабежей и невыносимых налогов, тщетно молили о пощаде, {333}