И «кузина де Сансе» глубоко вздохнула, собираясь с духом.
— Может, мы и голодранцы, — сказала она очень громко, четко выговаривая каждое слово, — но зато мы не замышляем отравить короля!
Как и в тот раз, смех застыл на губах гостей, наступило тягостное молчание, так что сидевшие за соседними столами тоже почувствовали, что произошло что-то неладное. Разговоры стихли, оживление спало, и все устремили свои взоры на принца Конде.
Жоффрей вздрогнул. Он, в отличие от всех остальных, смотрел на Анжелику, застывшую с прямой спиной и смотрящую прямо на принца Конде.
— Кто… кто… кто? — заикаясь, начал маркиз дю Плесси, но так и не закончил фразы.
— Какие странные слова, — проговорил наконец принц, с трудом сдерживая себя. — Эта юная особа не умеет вести себя в обществе. Она все еще живет сказками своей кормилицы…
— Мне сказали, что синьор Экзили самый большой знаток в ядах во всем королевстве, — сказала она, наклонив голову.
Новый камень, брошенный в воду, вызвал настоящую бурю. Испуганный шепот пробежал по зале.
Граф внезапно осознал, что слова девочки были не просто детскими фантазиями.
«— И что же Вы увидели?
— Ничего.»
Неужели за этим «ничего» скрывался заговор против короля?
Мужчина почувствовал, как по спине прошелся холодок. Сумасбродка! Вряд ли она понимала, в какую опасную игру ввязалась. В смертельно опасную игру…
— О, в эту девчонку вселился сам дьявол! — воскликнула маркиза дю Плесси, в ярости кусая свой кружевной платочек. — Она уже вторично позорит меня! Сначала сидит, как кукла со стеклянными глазами, а потом вдруг раскрывает рот и изрекает чудовищные вещи!
— Чудовищные? Чем же они чудовищны? — мягко возразил принц, не сводя с Анжелики глаз. — Будь они правдой, тогда они были бы чудовищны. Но ведь это всего-навсего пустые выдумки маленькой девочки, которая не умеет молчать.
— Когда мне захочется, тогда я замолчу, — бросила в ответ Анжелика.
— А когда вам захочется, мадемуазель?
— Когда вы перестанете оскорблять моего отца и согласитесь предоставить ему те ничтожные льготы, о которых он просит.
Лицо принца Конде вдруг стало мрачнее тучи. Дело принимало явно скандальный оборот. Толпившиеся в глубине галереи люди встали на стулья, чтобы лучше видеть.
— Господа! — привлек к себе внимание де Пейрак. — Не стоит обращать столько внимания на детские выдумки. Баронесса де Сансе, скорее всего, просто услышала разговоры пажей. Молодые люди обожают сплетничать и пересказывать подробности различных заговоров и переворотов. Ведь так, мадемуазель? — повернулся к ней граф, мысленно прося подтвердить его версию.
— Да, — кивнула Анжелика. — Я просто слышала разговор пажей. Простите я не хотела ничего плохого, — самым невинным тоном произнесла она, наивно распахнув глаза.
Она встала со стула и поклонилась в глубоком реверансе:
— Простите меня, ваше высочество, я не хотела никого оскорбить или взволновать, — извинилась девочка с нежнейшей улыбкой на устах.
— Черт бы их побрал, этих сопляков, вечно они подслушивают под дверью! — пробурчал принц. — Как вас зовут, мадемуазель?
— Анжелика де Сансе.
— Послушайте, мадемуазель де Сансе, нехорошо повторять, да еще невпопад, слова, которых девочке вашего возраста не понять. Это может повредить вам и вашей семье. Я забуду об этом инциденте. Даже больше того, займусь делом вашего отца и посмотрю, не смогу ли я чем-нибудь ему помочь. Но кто поручится мне, что вы будете молчать?
Анжелика подняла на него свои зеленые глаза.
— Я умею так же хорошо молчать, когда со мной справедливы, как и отвечать, когда меня оскорбляют.
— Клянусь честью, когда вы станете женщиной, мужчины будут сходить из-за вас с ума! — проговорил принц.
Жоффрей, увидев, что обстановка начинает разряжаться, подозвал пажа с гитарой, и улыбнувшись, обратился к принцу Конде:
— Ваше высочество позволит мне спеть для наших прекрасных дам?
— Граф де Пейрак, слава о Вашем таланте дошла до самых отдаленных уголков Франции. Всем здесь было бы очень приятно услышать Ваши песни, — задумчиво проговорил принц.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Жоффрей заиграл одну из старинных французских баллад. Граф видел, как Анжелика склонилась в реверансе перед маркизой дю Плесси, видимо прося прощения за свою выходку и спрашивая разрешения удалиться. Он начал петь, когда девочка уже шла к выходу из галереи. Она замерла и оглянулась. Найдя глазами исполнителя, она несмело улыбнулась ему и поспешила прочь. На входе она столкнулась с отцом, бароном де Сансе.
— Анжелика, ты сведешь меня с ума! — вздохнул он. — Вот уже больше трех часов я в поисках тебя мечусь среди ночи между нашим замком, домом Молина и Плесси. Ну и денек, дитя мое, ну и денек!
— Уйдем отсюда, отец, уйдем скорее, прошу тебя, — сказала Анжелика.
Они уже вышли на крыльцо, как вдруг услышали голос маркиза дю Плесси.
— Минутку, дорогой кузен. Принц хотел бы с вами побеседовать по поводу таможенных пошлин, о которых вы мне говорили…
Дальнейшего Анжелика не услышала, так как отец с маркизом вошли в замок.
Она присела на последнюю ступеньку лестницы и стала ждать отца. Она вдруг почувствовала себя какой-то опустошенной — ни мыслей, ни желаний. Маленький белый грифон подошел к ней, обнюхал ее ноги. Она машинально погладила его.
— Это было очень неразумно, — услышала она знакомый голос.
Анжелика вскочила на ноги и обернулась. Граф де Пейрак, хромая, медленно спускался по ступенькам.
— А что произошло с Вашей ногой? — спросила девочка.
— Когда я был младенцем, на деревню, где жила моя кормилица, напали. Меня выбросили в окно, наградив шрамами и сломанной ногой.
— Ужас, — передернула плечами Анжелика, представив себе младенца, лежавшего в крови.
— Анжелика, — поравнялся с девочкой граф. — Надеюсь, все то, что вы сказали принцу, — выдумка?
Под пристальных взглядом темных глаз мужчины девочка стушевалась. Она опустила голову, рассматривая туфельки.
— Анжелика? — уже более требовательным тоном проговорил Жоффрей.
Девочка вздрогнула и замотала головой:
— Нет.
Она сошла по ступенек и направилась к той стене замка, откуда спустилась ранее. Де Пейрак последовал за ней.
— Там был ларец. В нем был яд и какие-то письма, — прошептала она. — Я спрятала его.
Девочка посмотрела на башенки, украшающие замок. Жоффрей все понял:
— Сможете достать?
— Да.
Убедившись, что в саду никого нет, девочка уже второй раз за вечер скинула обувь, и с проворством акробата, залезла на знакомый карниз. Оттуда она осторожно дошла до башенки, и запустив ручку в окошко, вытащила ларец. Проделав обратный путь, она передала ларец графу. Потом легко спрыгнула на землю. Жоффрей раскрыл сундучок и осторожно взял флакончик, покрутив в руках. Поморщился: «Вот оно, хваленое аристократическое общество».
— Что Вы будете с ним делать? — спросила Анжелика после того, как граф закрыл ларец.
— Выброшу его в реку, — он посмотрел на девочку.
На миг ему стало страшно за нее. Мужчина взял её за плечи:
— Анжелика, быть замешанной в интриги великосветских господ очень опасно. Им ничего не стоит при случае убить вас.
Глаза девочки расширились от испуга.
— Не волнуйтесь, я уверен, что ваша выходка была слишком дерзкой, чтобы всерьез подумать, что вы причастны к пропаже, но все же будьте осторожны, — поспешил успокоить ее Жоффрей.
— Я скоро уезжаю в монастырь, — прошептала она.
— Вот и хорошо, — кивнул граф, — Пока вас не будет, все забудут эту историю с ядом. Запомните, никому и никогда не рассказывайте об этом. Словно ничего и не было.
Девочка медленно кивнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Они подошли обратно к крыльцу.
— Оставайтесь здесь и ждите отца, — сказал ей Жоффрей, погладив по голове, а потом задумчиво продолжал:
— Когда мы в следующий раз встретимся, мадемуазель, Вы уже будете взрослой. Вас будут учить, как быть дамой, такой же, как вы видели сегодня, и многое из этого Вам пригодится. Но прошу Вас, не давайте никому загасить это огонек в ваших глазах. Оставайтесь всегда той отважной феей, что встретилась мне в лесу. Прощайте, Анжелика де Сансе, — Жоффрей де Пейрак поклонился ей, и повернувшись, пошел в ту сторону, где слышался шум реки.