Читать интересную книгу Новые мытари - Валентин Мельников

Увидев, что стало с чистеньким туалетом, Горыныч в расстроенных чувствах отправился к Стасу. Однако тот отнесся к происшествию с юмором и долго хохотал.

- Вот что, - наконец сказал он, вытирая слезы, - гони ты этого засранца к чертовой матери. Пока еще чего-нибудь не натворил. И передай, чтоб завтра же был на работе.

Благодушное настроение Голубя во время этого разговора не было сиюминутным, а давно уже подпитывалось возрастающими успехами в борьбе за передел влияния на уличную торговлю. Он стал вассалом над всеми окраинными и центральным районом города с двумя большими рынками, десятками магазинов, ресторанов, кафе, разных фирм и акционерных обществ. Победы Голубя объяснялись тем, что в отличие от конкурентов он ни на шаг не подпускал к своим подопечным государственных служащих.

Однако все в этом мире до поры до времени. Противники Стаса тоже не дремали, потихоньку сговаривались и объединялись. Самой крупной фигурой в обозначившемся противостоянии стал Гришка Фарафонов по кличке Шлеп-Нога, которую получил за то, что припадал на правую ногу. Он был невысок ростом, широк в плечах и сутул, смотрел исподлобья, и взгляд его, пронзительный, угрюмый, вызывал подозрение и антипатию. Его побаивались за крутой, деспотический нрав и жестокость. За сорок лет жизни Фарафонов отсидел два срока. Поговаривали, что за ним, наряду с разбоями числятся и два убийства, которые, однако, следователи не смогли вменить ему в вину. Правонарушителем Гришка, можно сказать, стал еще с детства. Отца он не помнил и жил у матери с отчимом, систематически пивших и колотивших его по всякому поводу. Уже в ранней юности вечно голодный пацан с двумя такими же, как он, сверстниками, наловчился таскать с чужих подворьев съестные припасы, совершал беспощадные набеги на сады и огороды, пока не угодил в капкан, поставленный одним разъяренным хозяином сада. Товарищи помогли ему высвободиться из стальных челюстей, но нога на всю жизнь была искалечена.

В школе второгодник Фарафонов до того, как попасть в колонию для малолетних правонарушителей, едва научился читать и писать. Колонийское образование тоже не на много продвинуло его вперед. Зато в колонии, по характеристике воспитателей, он окончательно сформировался как лидер с явными антиобщественными установками. Гришка был очень изобретателен в пакостях и издевательствах над теми, кто не хотел признавать его превосходства и влияния. Таким устраивали "темную", мешали спать и есть, придумывали унизительные прозвища.

Но по-настоящему развернулся Шлеп-Нога в колонии усиленного режима. Там он стал "паханом" и установил жесткий диктат над осужденными. Фарафонов презирал работу и не подчинялся внутреннему распорядку. За нарушения режима руководство колонии неоднократно водворяло его в штрафной изолятор и в одиночку камерного типа.

Выйдя на свободу после второй судимости, Шлеп-Нога понял, что настало новое время, открывающее простор для более безопасной и привлекательной деятельности, сулящей огромные деньги. Подобрать единомышленников среди своих бывших подельников, отмотавших "срока" уголовников, безработных спортсменов и торгашей не представило затруднений. Созданная им "фирма" росла, захватывала все новые доходные места и, слившись с несколькими обществами с ограниченной ответственностью, превратилась в солидную финансово-коммерческую компанию. Шлеп-Нога стал завсегдатаем модных ночных ресторанов и казино, где веселились с девицами и спускали денежки разбогатевшие бизнесмены и нувориши.

Появление Голубя не беспокоило Фарафонова, так как тот поначалу избегал вторгаться в его пределы. Но мало-помалу экспансия с обеих сторон все туже затягивала клубок противоречий, и соперничество двух криминальных группировок стало явным.

Однажды вечером у входа в корейский ресторан мощный взрыв искромсал нарядный "Мерседес" Стаса, убил его телохранителя и Ванюшку Кизякина. По счастью, Стас с Горынычем оказались за деревьями, чуть в стороне от машины, осколки и взрывная волна не задели их.

Специалисты установили, что это был выстрел из гранатомета и обнаружили неподалеку брошенный ствол РПГ-16. Милиция начала расследование, однако Стас не возлагал надежд на его результаты и больше рассчитывал на собственные силы. Он догадывался, кем был подстроен этот выстрел и не сомневался, что целили именно в него. Выходит ему объявили войну и за первым неудавшимся покушением обязательно последует второе. Ну что ж; на войне как на войне... До этого случая охрана и приближенные Голубя не имели оружия. Теперь он поручил Горынычу раздобыть несколько стволов. Через неделю тот познакомил его с приобретенным арсеналом из четырех короткоствольных автоматов отечественного производства, пяти полицейских американских револьверов, двух чехословацких "Скорпионов", нескольких толовых шашек и гранат.

К тому времени созрел и конкретный план действий против верхушки соперничающей группировки. Главную роль в нем Стас отвел себе. Он давно следил за Шлеп-Ногой и много знал о нем, вероятно, и тот знал столько же о Голубе. Но формально они не были знакомы и не поддерживали личных отношений. Стас решил первым пойти на контакт в надежде, что его звонок наверняка будет неожиданным для Фарафонова и озадачит его , а это, возможно, даст маленький шанс развить дальше свою инициативу. В голосе на другом конце провода действительно почувствовалось легкое замешательство, но после нескольких наводящих вопросов оно исчезло. Стараясь уловить подвох, Фарафонов всячески увиливал от ответа на просьбу о встрече, подозрительно вновь и вновь выспрашивал о ее цели и в конце концов предложил созвониться попозже.

Разговор с Голубем и в самом деле встревожил Шлеп-Ногу. Сомнений не могло быть: этот круторогий бычок, кажется, что-то заподозрил и теперь роет землю от нетерпения. "Ну и пусть попылит, походит за мной, а я подожду, может на что-нибудь и напросится", - решил Фарафонов. Слово "созвониться" в его устах вовсе не обещало взаимности, отводило Голубю роль бедного просителя. Мол, тебе нужно, ты и подсуетись. Хлеб за брюхом не ходит.

"Ничего, мы люди не гордые", - заметил про себя Стас и через день позвонил снова. Ему ответили, что Григорий Алексеевич в отъезде и будет денька через два. Стас проглотил и эту пилюлю, позвонил еще раз. Но теперь его голос звучал с уверенной начальственной властностью на низких басовых нотах.

- Кто говорит? - как обычно осведомились в офисе Фарафонова.

- Из одной высокой инстанции! Понял? Если понял, быстренько давай мне своего шефа, - скомандовал Голубь.

Уловка помогла, Шлеп-Нога взял трубку. Не меняя взятый тон, Стас с первых же слов дал понять, что отмахнуться от него так просто не удастся и увертки приведут только к худшему.

- Ладно, - мрачно согласился Фарафонов. - Но сначала давай договоримся об условиях встречи. Мой представитель завтра будет ждать твоего человека в ресторане "Континент". Устраивает?

Стас согласился и послал Горыныча, а для его прикрытия на всякий случай отрядил двух крепких парней из своей охраны. Оба представителя договорились провести встречу на следующий день в 16 часов в лесопарке за городом у объездной дороги, имея по два человека без оружия с каждой стороны.

Голубь приехал за час до встречи на вместительном лендровере, который припарковал на обочине дороги, а сам с Горынычем неспеша обследовал место встречи. Они выбрали его так, чтобы можно было укрыться за деревьями и хорошо видеть дорогу.

Горыныч, несмотря на договоренность, хотел взять с собой револьвер, но Стас не разрешил, полагая, что пять его вооруженных автоматами охранников из бывших десантников, затаившихся в машине, сумеют вовремя пресечь любую провокацию.

Через полчаса на дороге появился микроавтобус Фарафонова и остановился в трехстах метрах от лендровера. "Сколько же он с собой людей притащил?" - стал прикидывать Голубь. Однако за тонированными стеклами ничего невозможно было различить. Из микроавтобуса вышли двое и направились в их сторону. В одном по прихрамывающей походке Стас узнал Шлеп-Ногу. Когда сблизились, тот в упор оглядел сумрачным взглядом своих визави; губы его кривила неприятная усмешка.

Голубь решил не обращать внимания на эти пустяки и постарался изобразить на лице доброжелательное внимание.

- Начнем с главного, - сказал он, - я знаю, что покушение на меня устроили твои люди, дорогой Гриша...

- Сорока на хвосте принесла? - перебил Шлеп-Нога.

- Не будем спорить, я не для того приехал. Нам надо договориться. Давай так: я не лезу к тебе, а ты ко мне. Поделим территорию по справедливости.

- Во, как! О чем, блин, заговорил! А я чихал на твою справедливость!

Шлеп-Нога дерзил и хорохорился, но понимал, что далеко заходить все-таки нельзя. Голубь опасный противник и не остановится ни перед чем. Придется договариваться, но так, чтобы выторговать себе побольше. Мало-помалу тон разговора смягчился, стали намечаться общие интересы. Но тут случилось что-то непонятное. Микроавтобус вдруг сорвался с места, стал приближаться к лендроверу и, не доехав метров тридцать, остановился. Из него выскочили шестеро и россыпью стали охватывать лендровер. Оттуда тотчас ударили автоматные очереди. По-видимому стреляли в воздух, так как никто из нападавших не пострадал. Тем не менее, выстрелы сделали свое дело - люди из микроавтобуса обратились в бегство. В погоню за ними, пригибаясь и прячась за деревьями, бросились десантники Голубя. Теперь автоматные очереди, перемежаясь одиночными хлопками револьверных выстрелов, трещали с обеих сторон.