послышалось за дверью. — Кто там?
— Я Нефёдов, Виктор Викторович, из Курганово. Мне нужно поговорить с кем-нибудь из квартиры. Я по поводу вашей соседки Ларисы, Петровой Ларисы.
Дверь приоткрылась, показалась старушка в домашнем халате, а за ней ещё одна, точно такая же, тоже в халате, но другой расцветки.
— Проходите, пожалуйста. Давайте вот сюда, на кухню, а то у нас в комнате не прибрано.
— Что вас интересует про Ларису? — Спросила одна из них, когда они расположились на кухне.
— Прежде давайте познакомимся. Я — Виктор Викторович, Нефёдов, следователь из Курганово. Можно просто Виктор, так проще. А как вас зовут?
— Я, — сказала первая, которая открывала дверь, — Анна Степановна, Проклова, а она — Нина Степановна, но Сёмина. Фамилии наши по мужьям, а в девичестве мы были Барановыми. Мы с Ниной близнецы.
— Вот, чтобы самих себя не перепутать, так мы в разных халатах и ходим, — засмеялась своей шутке Нина.
— Я приехал вас огорчить, в отношении Ларисы. Она погибла недавно, и мы расследуем это дело.
— Убили, что ли, Ларису-то нашу?
— Да, у нас в Курганово. Вот я и хотел с вами поговорить о Лирисе. Вы, ведь, её хорошо знаете?
— Она с нами уже лет пять как живёт, в коммуналке этой. Как устроилась на железную дорогу проводницей, так сюда и приехала, комнату ей тут дали, от железной дороги, она и хлопотала. А мы с сестрой тут, можно сказать, всю жизнь живём, дети разъехались, мужья умерли. Одни вот и остались. Когда комната Ларисина освободилась, мы испугались, кого сюда поселят. Могли бы и пьянчужку какого-нибудь. А уж с Ларисой нам очень хорошо… было хорошо. Она уезжает на смену почти на трое суток, а потом дома появится на несколько — и снова.
— Анна Степановна, а вы знаете кого-нибудь из Ларисиных знакомых, может быть, кто-нибудь сюда приходил?
— Сюда никто никогда не приходил, не приводила она. Хотя дело-то молодое, мы бы и не возражали против такого. Но никого никогда не было.
— А про знакомых в Курганово, она с вами говорила что-нибудь? — Спросил Виктор, больше обращаясь к Нине Степановне.
— Нет, про Курганово ничего не скажу, не знаю, да и Аня тоже. А вот в Залесье знакомые у неё есть. Она иногда туда даже ездила, когда была свободна. — Нина Степановна посмотрела на сестру, та кивнула головой.
— Залесье — это далеко отсюда?
— Да нет, километров тридцать всего. Это районный центр, автобус туда от станции нашей ходит, а есть и проходящий. Лариса говорила, что она сама там училась, школу закончила.
— А к кому она туда ездила, не знаете?
— Как-то разговор об этом не заходил у нас. Но не на свидание, это уж точно. По одежде и по сборам, да и по настроению — тоже. Если бы на свидание, то это было бы нам заметно. Мы же, женщины, чувствуем это…
— Ну, хорошо, спасибо за беседу. Ещё одна просьба, можно ли посмотреть комнату Ларисы?
— Раз уж дело такое, то, конечно. Ключ у нас есть. Лариса запасной у нас оставляла, на всякий случай, говорит. Вот он и подошёл, всякий-то.
Все прошли в общий коридор, Нина Степановна вынесла ключ, Виктор открыл дверь, вошли в комнату.
— Такое впечатление, что Лариса только что уехала, — сказал Виктор, — как будто даже и ждала кого-нибудь, чистота какая!
— Она очень любила убираться, прямо нас с Ниной не допускала до этого. А когда, попросит, и в наших комнатах приберётся. Нам-то уже это и тяжеловато стало. Ну, вот, собиралась, собиралась, а туфли-то и позабыла, смотри, Нинок! — Показала на свёрток на стуле у стола. — А уж как она в них по квартире бегала, как козочка, нарадоваться не могла. Так они ей шли и впору были. Говорит, что в Москве удалось купить, немецкие. У нас таких и не достать.
Виктор обошёл комнату, заглянул в ящики шкафа и комода. Достал из-под кровати чемодан, раскрыл его, покопался в вещах. Ничего интересующего его он не обнаружил. Показал на фотографию, которая весела на стене:
— А это кто на ней?
— Её родители, отец и мать. Оба умерли уже, ещё молодыми. Сначала мать, Людмилочка ещё ребёнком была, а отец уже после, но не так давно. — Пояснила Нина Степановна, — семья их жила в Залесье, Люда школу закончила, а потом они куда-то с отцом переехали в другое место. Куда — не знаю, Люда, может быть, и говорила, но не помню. А ты, Ань?
— Да тоже нет. Что уехали — это да, а что дальше — не могу сказать.
— Ну, что же, большое вам спасибо за помощь, очень много полезной информации.
— Помогла бы она убийцу разыскать.
— Надеюсь, поможет. Так я на станцию, а там автобусом до Залесья. Так?
— Да, всё так. Всего доброго!
Вот и началось, подумал Виктор, разобрался на месте. Что-то ещё впереди будет?
11.07. Пятница. Директор школы
В Залесье Виктор направился в школу. Занятия ещё не закончились. В школе стоял привычный по недавнему школьному времени учебный гул. Пока шёл к кабинету директора, гул волнами возникал у каждой двери класса, где тише, где громче. Вот и кабинет директора. Табличка простая — ДИРЕКТОР. Хорошо, что у нянечки узнал имя-отчество
Виктор негромко постучался в дверь. Из-за неё послышалось:
— Да-да, входите, пожалуйста!
— Можно, Ольга Васильевна?
— Конечно, проходите, садитесь. И слушаю вас.
— Меня зовут Виктор Викторович, Нефёдов, младший лейтенант, вот моё удостоверение.
Ольга Васильевна посмотрела и удивлённо спросила:
— Что это так далеко вас забросило, в наши края?
— Меня интересует выпуск семьдесят четвёртого года, думаю, что такого, семьдесят четвёртого. В частности — Лариса Петрова. Ну, и другие — тоже.
— Это ещё не при мне было. Семьдесят четвёртый-то. Я здесь всего восемь лет, сразу начала с директорства. А старших-то почти и не осталось, кто умер уже, кто на пенсии. А у нас состав, молодой, почти все ровесники.
— Но всё равно, кто-то может вспомнить?
— Из учителей — вряд ли. Которые сейчас. Из прежних только если.
Ольга Васильевна немного задумалась:
— Пожалуй, я вам могу помочь. Я здесь сменила Веру Тихоновну, Трапезникову. Она на пенсии, ей сейчас где-то под семьдесят. Вот с ней и можно про этот выпуск поговорить, при ней он и был. Но она тогда ещё и не была директором, а учителем. Она директорствовала всего года два-полтора.
— Да, спасибо, а как с ней связаться?
— Очень просто, вот её телефон и адрес. — Ольга Васильевна записала на бумажке то и другое и