Читать интересную книгу Игра Лазаря - Максим Марух

– Вообще-то эту вазочку я покупала! – возмутилась Дара.

– Пароль на компьютере: «vfndtq1988». Своеобразный такой – ну, в духе Матвея. Дальше сам сообразишь.

Подавляя улыбку волевым усилием, Сенсор записал пароль на той же бумажке, где уже было название лекарства, скатал в шарик и перебросил через стол Марсену.

– Держи! Только я не уверен, как правильно пишется.

– Разберётся, – Лазарь откинулся на стуле, сцепив руки за шеей. – Владеющий «гуглом» владеет миром.

В выхода из кухни Марс оглянулся:

– Вы это… только Матвею меня не спалите.

– Не оставляй улик, главное, – подмигнул Сенсор.

5

Марс убежал, и Дара долго сверлила Лазаря судящим взглядом. Этот взгляд, как первый симптом болезни, которую Лазарь нарёк про себя «синдромом мамочки», предвещал осложнения в виде острых, как спазмы, вопросов, с последующим лечением в виде противных, как уксусный компресс, нотаций.

– Откуда узнал про ключ и пароль? – наконец, не выдержала она.

Славься, наша Немезида – вот и первый приступ! Только ждать приезда машины скорой помощи, битком набитой нравоучениями в синих комбинезонах, нет ни времени, ни желания.

– Очень плох человек, ничего не знающий и не пытающийся узнать, ибо в нём соединилось два порока, – торжественно продекламировал Лазарь, и, не успела Дара раскрыть рта, добавил: – Потом морали мне почитаешь. Нараспев. На ночь.

Дара проглотила возмущение, резкими движениями собрала со стола пустые кружки и понесла к мойке. Кружку Лазаря она демонстративно оставила на месте.

– Зацепка у нас есть – подытожил Лазарь, берясь складывать что-то из очередной салфетки. – Раз уж вы такие нетерпеливые, давайте рассказывайте, что там у нашей таблеточницы в инсоне.

Глаза Сенсора забегали. Они всегда бегали, когда он собирался поведать о чём-то значительном, но не знал, какие подобрать слова, чтобы передать всю степень этой значительности. Перехватив взгляд Дары, Сенсор коротко кивнул ей, уступая право слова.

Прежде чем заговорить, Дара вынула из кармана джинсов небольшой целлофановый пакетик с кольцом медно-рыжей пряди и бросила им в Лазаря. Пакетик попал в грудь, отскочил и шлёпнулся на пол.

– Себе оставила? – Лазарь продолжал сосредоточенно возиться с салфеткой. Теперь он строил кораблик.

– Естественно.

– Тогда мы тебя слушаем.

Дарения покусала ноготь большого пальца, воскрешая в памяти детали событий, открывшихся в комнате Сенсора.

– Восемь из десяти, – наконец, спокойно изрекла она.

Эх, Сенсор, Сенсор… Такова уж Дара – раздувать из мухи слона не в её правилах. Принимаясь за изучение нового микромира, выпуклой линзе она всегда предпочтёт обычное стекло. А ещё Лазарь подозревал (и не только он один), что у неё напрочь отсутствуют слёзные железы, потому что никто никогда не видел, чтобы она плакала. Быть может оттого, что слёзы – это тоже линзы? Вероятно, именно таких природа наделяет даром, который здесь называют «видением», а её саму – Невидимкой.

– Не знаю, как другие, а я и покруче встречала. Мир очень похож на наш, жилой район – точная копия. Сенс там был.

– Похож, – подтвердил Сенс. – Я не особо окрестности разглядывал, чтоб её из виду не потерять, но дворик вроде тот же.

Лазарь не видел в этом ничего удивительного. Зачастую то место, которое считаешь домом, и то, в котором проживаешь, совпадают. Но бывает и наоборот. Тогда возникает диссонанс – то, что делает инсоны необычными. Спектр различий широк и варьируется – от незначительных изменений, вроде пурпурного неба, до масштабных, когда неба нет вовсе.

– Зато люди не похожи, – Дарения закончила с посудой и вернулась к столу. В каждой руке она несла по две вновь наполненные кружки.

– Таковы уж инсоны, всегда там найдётся что-нибудь эдакое, – напомнил Лазарь. Он только что закончил складывать кораблик. – В этом весь прикол.

– Нет там ничего прикольного, – сказала Дара с самым серьёзным видом, а потом подошла и пристукнула новоиспечённую поделку Лазаря кружкой чая.

– Будем считать, что он пошёл ко дну, – резюмировал тот. – Мы снова друзья? А я как раз собрался рассказать всем, где ты прячешь...

– Заткнись, а?

Необычные люди в инсонах тоже не редкость. Порой они являются в самых экзотических, гротескных ипостасях. Комичные до дрожи в коленях, ужасающие до гомерического хохота, а иногда вполне обычные, ничем не отличимые от соседей, но лишь до тех пор, пока хранят молчание.

Лазарь вспомнил, как однажды очутился в непримечательном заштатном городишке – одном из тех, где дорога по центральной улице в одну полосу, а продавца хот-догов на углу приветствуют по имени. Здесь не было пурпурного неба или голубого солнца. Редкие пешеходы тоже выглядели вполне обыденно – спешили по делам, с портфелями в руках, с прижатыми к уху мобильники. Искусная репродукция реальности – та же скучная минорная картина.

Так казалось в первую минуту. Во вторую всё изменилось. Лазарь стал замечать, что каждый третий встречный от подбородка до мысков сапог измаран чем-то, похожим на садовый вар. Ещё через минуту стало ясно почему. Когда кто-то из них открывал рот, чтобы что-то сказать, вместо слов оттуда извергался поток жирной смолянистой массы. Никто не обращал на это никакого внимания. Люди не обращают внимания на то, что считают нормой 

Абсолютно неважно, что представляют собой люди в инсонах, что делают и чего не делают. С опытом Лазарь научился быть готовым к любому сюрпризу. Важно одно – насколько эти люди опасны.

Будто прочитав его мысли, Дара пояснила:

– Там какая-то эпидемия. Или что-то вроде.

– В каком смысле? – вскинул брови Лазарь. – Все ходят в масках, чихают друг на друга и идут пятнами – такая эпидемия?

– Нет, – затряс головой Сенсор, – не такая. Помнишь, мы недавно фильм смотрели? Ну, ужасы?

– Не помню.

– Чёрт, как же его... Отвратительный такой…

– Самый Лучший Фильм?

– О, вспомнил! «Ночь живых мертвецов»!

Лазарь начал понимать, что вызвало у Марса такой бурный восторг. Вот, значит, какая там эпидемия. Вот почему Сенсор решил, что с девчонкой дело худо. Впрочем, она не виновата. По крайней мере, не теперь, когда внутри бесчинствует тот, кого называют Ведущим Игры.

– Ты шутишь, – губы Лазаря тронула улыбка.

Азарт охватил его целиком. Ударил в голову, как глоток водки на голодный желудок, вспенил кровь, как ложка соды в стакане с водой. Ему хотелось, чтобы Сенс сказал «да». И не хотелось одновременно.

– Не шутит, – ответила за Сенса Дара. – Там что-то вроде апокалипсиса в миниатюре. Город брошен… точнее, его отдали. Как Москву Наполеону. И сейчас в нём хозяйничают люди, заражённые каким-то бешенством. Полуголые, мерзкие твари, похожие на неандертальцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});