— Джино оказался незапланированным, но очень желанным ребенком, — хрипло проговорила Либби, вспомнив, как восторгалась Лиз, узнав, что станет матерью. — Моя ма… — Девушка умолкла на полуслове и поспешно прибавила: — Твой отец был проинформирован о рождении Джино, но он не признал сына, и я не ожидала от него ничего подобного.
Рауль скептически фыркнул:
— Мой отец был честным человеком, который никогда не отказался бы от своего ребенка. — Он нахмурился. — Когда Джино родился?
— Седьмого июня. Сейчас ему десять месяцев.
— В июне прошлого года Пьетро уже был очень болен, а в августе он умер, — грубо парировал Рауль. — Неоперабельную опухоль головного мозга у него диагностировали в октябре позапрошлого года, и она быстро росла. Знала ли ты о его болезни? — резко спросил он.
Она покачала головой. Пьетро, должно быть, заболел вскоре после того, как ее мать вернулась из средиземноморского круиза, во время которого влюбилась в великолепного итальянца, как она позже призналась Либби, чуть смущенно улыбаясь.
Ее мать была очень расстроена, так как не получала от Пьетро никаких вестей, а потом обнаружила, что зачала от него ребенка.
— Я снова вляпалась, Либби, — говорила Лиз со слезами на глазах, выходя из ванной комнаты и сжимая в руке тест на беременность. — Я доверилась этому человеку и теперь остаюсь с ребенком на руках, как было в случае с твоим чертовым отцом. Неужели я никогда не пойму, что все мужчины — эгоистичные сволочи?
Либби возненавидела Пьетро за то, что он причинил страдания ее матери. Но, по словам Рауля, его отец вернулся в Италию из круиза и узнал, что смертельно болен. Возможно, он не счел возможным сообщать такую ужасную новость Лиз. Когда мать Либби написала письмо своему любовнику, в котором рассказала о рождении Джино, Пьетро оставалось жить всего несколько недель. Скорее всего, у него уже не было сил ей ответить. Но тот факт, что он упомянул Лиз и Джино в своем завещании, означал, что он в конце концов позаботился о матери Либби.
Джино спокойно сидел на руках у девушки, но потом начал кашлять снова; его грудь тяжело вздымалась.
— Ты сказала, что ему нужно дать какое-то лекарство, — заметил Рауль, хмуро глядя на нее. У него совсем не было опыта общения с детьми, но он не мог не заметить, что малыш серьезно болен.
— Нужно. — Беспокойство за Джино оказалось сильнее нежелания Либби пригласить Рауля к себе. — Тебе лучше пойти со мной, — тихо сказала она.
— Что с ним? — спросил он, когда они дошли до ее квартиры.
Либби остановилась, коснувшись рукой двери гостиной.
— У него был бронхиолит, который довольно часто возникает у детей, но потом развилась пневмония, и состояние резко ухудшилось. Несколько недель Джино провел в больнице, и теперь он не может избавиться от кашля. Врач сказал, что этому не способствуют условия жизни, — призналась Либби, вспоминая, как деревенский доктор предупредил ее, что на влажных стенах здешних домов появляется плесень, отрицательно влияющая на легкие Джино.
Она толкнула дверь и сдержала стон, увидев беспорядок. Неожиданный визит Рауля Кардуччи заставил Либби забыть о вчерашнем происшествии, когда прохудилась крыша и через потолок в спальню хлынул дождь. К счастью, у нее в гостях был Тони. Они распили бутылку вина, и Либби рассказала ему о своих финансовых проблемах и вероятности того, что придется закрыть магазин. Вместе они перетащили вещи из затопленной комнаты в гостиную. Тони удалось заделать отверстие в крыше, но он промок до нитки и был вынужден переодеться в спортивные брюки, которые держал в своем автомобиле.
Ее холсты были сложены у дивана, а одежда валялась кучей на полу. Заметив лежащее поверх одежды нижнее белье, Либби смутилась и покраснела. Рауль медленно оглядел комнату и заметил голубую плесень, которая снова появилась на стенах — несмотря на то, что Либби постоянно удаляла грибковые наросты.
Девушку раздражало выражение отвращения на лице Рауля. Судя по превосходному качеству одежды, он был очень богат, и, вне сомнения, его дом в Италии выглядел дворцом по сравнению с домом Либби, за который она так и не выплатила кредит.
— Извини за беспорядок, — пробормотала она. — Моя спальня была затоплена вчера вечером, и мы свалили все вещи здесь.
— «Мы»? — Рауль многозначительно посмотрел на ребенка.
— Мой друг Тони был здесь. — Она проследила за взглядом Рауля, который смотрел на три пустые бутылки из-под вина и два бокала на журнальном столике, и обратила внимание, что отвращение на его лице сменилось неодобрением.
— Похоже, у вас была настоящая вечеринка, — протянул он.
Неужели он думает, что они выпили три бутылки вина за один вечер?
— Тони работает в баре и приносит мне старые бутылки из-под вина. Я украшаю их и продаю на ярмарке ремесленников, — пояснила Либби. — Я художник, как и Тони, — прибавила она, когда Рауль ничего не сказал, но продолжал изучать ее с ледяным презрением во взгляде. Либби вознегодовала. С какой стати она должна оправдываться перед этим высокомерным незнакомцем?
Джино начал извиваться, требуя, чтобы его опустили на пол. Либби выполнила требование малыша и поспешила в крошечную кухню за лекарством.
Джино сразу же пополз к журнальному столику и потянулся к одной из винных бутылок. Рауль подхватил его за секунду до того, как он уронил стеклянную бутылку себе на голову. «Это не квартира, а смертельная ловушка», — подумал Рауль с отвращением, поднимая ребенка на руки и перешагивая через груды мусора на полу, чтобы встать у окна. А еще в комнате царил неприятный затхлый запах — продукт грибка на стенах.
О чем думала Элизабет Мейнард, воспитывая сына в таких ужасных условиях? На спинке стула висели мужские джинсы, и Рауль задался вопросом: принадлежат ли они этому чертову бармену-художнику по имени Тони, который был здесь прошлой ночью? Является ли он ее любовником? И если да, то какую роль он играет в жизни Джино? Пытается ли он стать настоящим отцом малыша, или у Джино имеется целая коллекция «приходящих дядей»?
Рауль нахмурился. Его сильно обеспокоила последняя мысль. Он знал, что за женщина эта танцовщица Либби. Он отлично понимал, какого сорта мужчины посещают ночные стрип-клубы. Раулю было неприятно думать, что его отец, возможно, познакомился с Либби именно там. Ему не хотелось признавать, что Пьетро посещал подобные заведения. Но нравится ему это или нет, у его отца был роман с Либби, и она родила ему ребенка.
Рауль посмотрел на малыша и еще раз поразился его сильному сходству с Пьетро. Волосы Джино были густыми, жесткими и вьющимися, как у его отца, а большие карие глаза имели те же янтарные пятнышки. Рауль вынужден был признать, что Пьетро обожал бы своего маленького сына. Но Пьетро умер, так и не увидев ребенка. Рауль не мог понять, почему отец не доверял ему. Он мог только предполагать, что владелец многомиллиардного бизнеса стыдился своих отношений с танцовщицей ночного клуба, которая была на сорок лет моложе его. Возможно, отец подозревал, что Либби охотится за его деньгами, и именно поэтому решил, что его маленький сын должен провести детство в доме семьи Кардуччи.