Читать интересную книгу Маневры 4 - Азк

израильский «Фантом». Уже под конец войны нас кинули в десант на Порт-Саид, наша задача была встать в оборону и не допустить захвата года и порта до подхода дивизии ВДВ, продержаться девяносто шесть часов неполным батальоном. Морпехами были только мы, остальные две роты были нештатными с кораблей нашей средиземноморской эскадры. Одна нештатная рота, точно помню была с крейсера «Адмирал Ушаков», а вторая была укомплектована нештатными взводами с кораблей второго ранга, они хотя и проходили дополнительную подготовку на берегу, но все равно были моряками, а не «курками». Когда мы уже вошли в гавань, нам дали отбой…

— Вот и отлично, значит можно Вас считать обстрелянным бойцом. Продолжим… Для стрельбы из пушки имеется электроспуск и ручной спуск. Для стрельбы из пулемета, спаренного с пушкой, имеется электроспуск РТ-9. Электроспуск пушки танка состоит из электромагнита, блокирующего прибора, рычага спуска, нажима с пружиной, кольца с контактом на подъемном механизме, тумблеров пушки и пулемета, предохранителя на двадцать ампер и системы электропроводов.

При этом я успевал показывать все перечисляемое в натуре, пользуясь заранее срезанной ровной веткой как указкой.

— Как видите, электромагнит укреплен на левом щите ограждения орудия. Он состоит из катушки и сердечника. Блокирующий прибор № 52 укреплен на кронштейне правого щитка ограждения. Он состоит из корпуса с крышкой, специальной оси с двумя рычагами и защелки с пружиной, стержня с кнопкой и колпака с контактным кольцом. Рычаг спуска крепится к левому щиту ограждения. В нажим спуска ввинчен регулирующий винт для регулировки электроспуска пушки. Тумблеры пушки танка Т-34–85 и спаренного пулемета установлены на щитке, прикрепленном к корпусу подъемного механизма. Все ясно, или есть вопросы?

Глава 3

Капитан ЧервонИй.

Шел второй день войны. Понемногу наша небольшая группа входила в рабочий режим. Уже не так тряслись ребята при допросах пленных, которых стараниями наших разведгрупп набралось порядочно.

Еще вчера, в самые первые часы немецкого вторжения, мы допросив летчиков со сбитых бомбардировщиков, установили, что против наших войск действуют в полном составе части 54-й и 55-й бомбардировочной эскадр. Творчески развивая подход прапорщика Валентира к несговорчивым «товарищам», или, как у них принято, «комерадам», были выяснены фамилии и звания командиров, состав и места базирования. То же самое было сделано и с двумя уцелевшими летчиками-истребителями из третей истребительной эскадры «Удет». Нам удалось выяснить, что все их части входят в состав четвертого воздушного флота люфтваффе.

Какое-то время пришлось потратить на то, что бы понять что такое штафель, группа, эскадра в ВВС Германии, которое к слову называется люфтваффе. В ходе получения от пленных информации, как за ниточку, одна за другой вытягивались интересные подробности об организации, тактике применения люфтваффе, и многом, многом другом.

Так я никогда не думал, что у немцев в авиации существует сквозная нумерация самолетов. Мало того, на фюзеляж наносятся специальные знаки, которые позволяют различать самолеты одного штафеля от другого, или самолет начальника штаба группы от командира штафеля, и так далее…

После опроса всех пленных из четвертого флота, у нас остались трое: немецкий диверсант в нашей форме и двое из экипажа сбитого майором Архипенко разведчика, один из них был у нас, а другой сейчас находился в нашем медвзводе под охраной. Сейчас мы в полном составе, уже полтора часа своими мозгами штурмовали все добытые данные, чтобы качественно и быстро провести допрос этой тройки.

Выйдя на перекур, заметил, что в нашу сторону идет незнакомый старший лейтенант из курсантской батареи. Подойдя ближе, офицер спросил:

— Здравия желаю, не подскажите, мне нужен капитан ЧервонИй!

— Слушаю Вас!

— Старший лейтенант Усов, командир фотограмметрического взвода. По приказу подполковника Едрихина, произведена дешифровка снимков, сделанных сбитым разведчиком.

— Подробнее!

— Нужна карта.

— Юрченко, дай карту!

Младший сержант буквально через несколько секунд, откинув брезентовый полог, протянул карту.

Передав ее Усову, я стал ждать. Старший лейтенант неторопливо расстелил карту, рядом разложил фотографии и тихим, спокойным голосом начал доклад:

— Немцы вели воздушную разведку в этом квадрате… — он обвел карандашом область на поданной ему карте, — как видно из отснятого материала, они засекли выдвижение наших сил, до двух артиллерийских полков, один из них зенитный. Артиллеристы совершают марш по дороге Владимир-Волынский — Луцк, в направлении на Владимир-Волынский. Количество орудий — сто двадцать. Кроме непосредственно артиллерийских подразделений, в колонне совершают марш подразделения обеспечения. Я предполагаю, что это саперы, не менее батальона, связисты, тоже до батальона и другие части. Предполагаю, что это артиллерийская бригада двухполкового состава.

— А почему не два отдельных полка?

— Полевые и зенитные орудия в колонне смешаны. Дивизион полевых, за ним дивизион зениток. Если бы это были отдельные полки, порядок маршевой колонны был бы другой.

— Это все лейтенант?

— Нет.

— Что еще?

— На пленке, были обнаружены кадры, с очень интересной информацией.

— Какой?

— Судя по номерам кадров, съемка была произведена до съемки нашей колонны. Из этого, мной сделан вывод о том, что экипаж производил фотосъемку собственных войск. Произведя привязку снятой местности к карте, нами определен район, где происходит развертывание немецких войск — это район местечка Черников.

— Вы уверены? С такой информацией лететь на территорию занятую противником… По меньшей мере очень, очень странно…

— Абсолютно товарищ капитан. На фотографиях ясно видно, что на нашем берегу происходит сосредоточение более ста танков противника. Предполагаю, что в самое ближайшее время немцы нанесут удар этой массой танков южнее города Владимир-Волынский.

— Почему не через город?

— Думаю в город они не полезут, там удобно уничтожать технику, кинул связку гранат, бутылку с зажигательной смесью, и того…

— Значит, считаешь не полезут через город?

— Нет!

— Добро, у тебя нет лишних снимков немецких танков?

— Есть один, первый, не совсем удачный.

— Отлично, для моего дела сойдет! А ты, немедленно, к Едрихину! Доложи о сосредоточении танков!

— Был уже, его нет — на передовом НП…

— Тогда к НШ! Порядка не знаешь?

— Был у него, приказал доложить вам…

— Ешкин кот!!! — И повернувшись в сторону палатки, позвал: — Юрченко!

— Я, товарищ капитан!

— Давай сюда, последнего недопрошенного! Срочно сержант!!!

— Летчика, товарищ капитан?

— Его!

Вскоре к палатке, Юрченко вместе с караулом привел захваченного в плен немецкого летчика. Он был высок и сух, как хвощ, но лицо было симпатично, и сразу располагало к себе. На нем был изорванный и прожженный в нескольких местах комбинезон с блестящей застежкой-«молнией» на груди. Заложив руки за спину, он остановился у входа в палатку и осмотрелся неторопливо, спокойно и даже нагло, высоко подняв растрепанный белокурый чуб. Его вид говорил: как вы тут себя ведете? Не нарушаете дисциплину? Все в порядке? Казалось, его нисколько не смущало, что он попал в плен. Он так презирал всех, кого видел у палатки, что не испытывал перед нами страха.

Меня настолько поразила его наглость и самоуверенность, что невольно вырвалось:

— Ты что же, сволочь, а? Что смотришь так?

Услышав что в его присутствии говорят, он слегка приподнял голову, губы его тронула едва приметная презрительная улыбка. Видно он ожидал, что я буду брызгать слюной, мои глаза нальются кровью и злобой, я застучу бешено стиснув кулаки. А меня накрыло таким равнодушием, пришлось даже как-то через силу заставить себя задать первый вопрос, хотя для себя сразу решил, что с этим «комерадом» ни чего не выйдет. Интересно, а кто будет приводить в исполнение, мысленно задал сам себе вопрос, а вслух произнес:

— Как фамилия? Говори! Ну?

Пленный посмотрел на меня с еще большей дерзостью.

— Молчишь? Молчишь?

Еще с минуту я рассматривал немца, но тот в ответ лишь снова трогал губы презрительной улыбкой и изредка, легонько покачивал растрепанным чубом. Он не испытывал никакого страха.

— С-сволочь, делает вид, что не понимает!

Неожиданно Юрченко вышел вперед и спросил: — Разрешите мне?

— Ну, валяй!

В эту минуту