Артем приехал не в сезон, специально чтобы насладиться, обустроиться и почувствовать себя «домовладельцем». Конечно, ему хотелось поразить соседей. Позвать их всех в гости. К себе. До этого он сам был гостем, пусть и желанным, но гостем, не полноправным членом анклава.
Он с энтузиазмом начал покупать мебель и развешивать по стенам постеры с киноафишами. Посуду заказал в Италии, куда специально ради этого сплавал на пароме. Африканский ковер, кофейный столик с выгравированной на столешнице звездой Давида, обеденный стол из целиковой мраморной плиты, очень похожей на перевернутое надгробие. Работы соседа справа, художника-шизофреника, и каляки-маляки пятилетней дочери соседей слева в одинаковых рамках в гостевой комнате – Артем хохотал, когда развешивал картины, настолько они были похожи по манере. Одна рука.
Старая деревянная дверь с облупившейся краской, стоявшая просто так у стены в гостиной. Он выпросил ее в местной затерянной между ослиными тропами деревушке. Его туда занесло случайно – заблудился и ехал наобум, пока не наткнулся на домишки. Дверь одного из них была удивительная – с ручкой-петлей, потрескавшаяся, изумрудная. Артем буквально сам снял ее с петель, сунув в руки старику-хозяину сколько-то долларов. Уезжая с примотанной на крыше автомобиля дверью, Артем обернулся – старик стоял в голом проеме, не двигаясь. Артем крутанул руль, подняв пыль, и через минуту снова посмотрел в зеркало – уже не было видно ни старика, ни деревушки, как будто они осели вместе с дорожной пылью.
В каком-то истеричном дизайнерском приступе он заказал местному строителю-прорабу камин. Прораб посмотрел на Артема, как на чумного, и предложил купить обогреватель. «Нет, камин», – заупрямился он. В голове уже была картинка – придут гости и будут стоять рядом с камином с бокалами вина. Уже позже, когда камин был выдолблен и выложен, а рядом поставлена кадка для дров на львиных лапах, оказалось, что за дровами надо ехать. Далеко. А сначала достать разрешение на этот камин, поскольку здесь любой очаг, как объяснили Артему в местном управлении, мог привести к лесным пожарам на всем побережье, а вырубка даже одного дерева – к нарушению всего микроклимата на Земле, о чем чиновник говорил без тени улыбки.
Спустя полгода Артем, чертыхаясь и ломая спички, все-таки камин зажег. Конечно же, дым пошел в комнату, потому что вытяжку прораб не сделал.
Камин стоял для красоты, как и многое в этом доме.
* * *
Когда в его жизни появилась Анжела, Артем точно не помнил. Он возвращался в Москву и хотел просто закрыть дом. Но кто-то из соседей сказал, что так делать нельзя, и дал телефон Анжелы – домработницы, которая будет присматривать за домом в отсутствие хозяина. Следить за садом, бойлером и электричеством.
Артему Анжела не понравилась сразу и категорически. «Отрицательного обаяния человек», – подумал он. Крупная женщина в лосинах и мужской футболке. Слишком громкая, слишком наглая, слишком говорливая. Но Артем решил, что раз Анжелу «передали» соседи, значит, от нее неудобно отказываться. Неудобно было перед соседями, а не перед домработницей. К тому же хозяйственные дела начали его утомлять – нужно было еще ставить шкафы, вешать полки, общаться со слесарями.
– А ты чем занимаешься? – спросила, сразу переходя на «ты», Анжела.
– Работаю, – ответил Артем.
– Да все вы тут типа работаете, – сказала презрительно домработница. – Куда ни плюнь, в гения попадешь. Один картинки малюет, другой в компьютере буковки пишет. А как набухаются, так начинают хозяйством мериться. Кто из них больше гений? Слушать противно. А ты конкретно что делаешь?
Этот простой вопрос поставил Артема в тупик. Он не знал, как на него ответить. Не мог определить, чем занимается.
Он начинал в агентстве по организации вечеринок, дней рождений, свадеб и юбилеев. Артем ничего не придумывал, не писал сценариев, но самый банальный сценарий мог преподнести заказчику как конфетку. Артем умел рассказывать – «ездить по ушам», как говорила его коллега-любовница. Он умел «преподнести» товар так, что клиент был уверен – его праздник будет уникальным. Потом Артем перерос это агентство и ушел в другое – организовывать фестивали, конференции и прочие слеты творческой интеллигенции. Ему нравилась такая жизнь – с поездками, встречами, застольями.
Все это он зачем-то рассказал Анжеле.
– Хороша работенка – языком чесать, – отозвалась домработница.
– Ну не всем же вагоны разгружать, – попытался отшутиться Артем и уточнил: – Вы справитесь? Точно?
– Хуже не будет. – Домработница презрительно обвела взглядом дом.
Артем уехал, оставив ее на хозяйстве. Вернулся через месяц.
– Да что б тебя! – ругнулся он, больно ударившись головой о плафон на длинной цепи, который висел посередине между гостиной и кухней. Плафон был мутный, слабый и освещал маленький кружок под собой. Артем встал на носки и вытянул шею – внутри плафона лежали трупы комаров, мух и одна стрекоза.
– Красиво? – подбоченившись, спросила Анжела. – Как я его вешала – это отдельная история.
– А почему так низко?
– Нормально. Как раз. Это ты с непривычки бьешься. Еще раз долбанешься, научишься обходить.
– А почему в этом месте?
– Что ты к этому светильнику прицепился? Куда его еще вешать? – огрызнулась Анжела. – Не нравится – сам перевешивай.
– А зачем вы ковры скатали? – Артем стоял на голом мраморе босиком. Ноги начинали мерзнуть.
– А чего тут пылесборник устраивать? Тапки надень – и нормально будет, – ответила Анжела.
В тот же день Артем решил ее уволить.
Домработнице было глубоко наплевать на расставленные им лично в определенном порядке фигурки сфинксов. Анжела была патологической неряхой, у которой в одной коробке лежали губки для мытья посуды, перчатки и пакеты с рисом и макаронами. Итальянские тарелки – тяжелые, расписанные вручную синими цветами, которые Артем вез, перемотав пакетами и собственными рубашками, были «покоцаны». Анжела так и сказала:
– Я их тут немного покоцала. Уронила. Но нормально, только по краю, есть же можно.
У домработницы, как заметил Артем, была своя система порядка. Все вещи, с которыми она не знала, что делать, были свалены под стол. Стол она прикрыла скатертью до пола.
Из маленькой комнатки, которую Артем мечтал превратить в библиотеку, сделав узкие, на одну книгу, полки от пола до потолка, Анжела сделала кладовку, заставила ведрами, швабрами и завалила бесконечными пакетами. Переступая через какие-то пустые коробки, Артем опять ударился головой о плафон, такой же, на длинной цепи, как и на кухне.
«Уволю, блин, – подумал он. – Немедленно».