Мне кажется, что для нашего времени и для нашего среднего полуграмотного сословия необходима сатира… Наше юное среднее общество, подобно ленивому школьнику, на складах остановилось… На пороки и недостатки нашего высшего общества не стоит обращать внимания. Во-первых, по малочисленности этого общества, а во-вторых, по застарелости нравственных недугов, а застаревшие болезни если и излечиваются, то только героическими средствами. Кроткий способ сатиры здесь недействителен. Да и имеет ли какое-нибудь значение наше маленькое высшее общество в смысле национальности? Кажется, никакого. А средний класс - это огромная и, к несчастью, полуграмотная масса…» (1857).
Из всех русских наибольшей ненависти достойны, конечно, русские цари. Вот Шевченко стоит перед памятником Петру Первому:
… на коні сидить охляп,у свиті - не свиті,І без шапки. Якимсь листомГолова повита.Кінь басує, от-от річку,От… от… перескочить.А він руку простягає,Мов світ увесь хочеЗагарбати. Хто ж це такий?От собі й читаю,Що на скелі наковано:Первому - ВтораяТаке диво наставила.Тепер же я знаю:Це той Первый , що розпинавНашу Україну,А Вторая доконалаВдову сиротину.Кати! Кати! людоїди!Наїлись обоє,Накралися…(1844)
Здесь нужна маленькая историческая справка. Как известно, под властью Богдана Хмельницкого находилась одна шестая часть от территории современной Украины. Откуда же взялось остальное? Очень просто. В конце 17-го века во время Азовских походов Петр Первый отвоевал у турок Таганрог. Затем - еще 100 лет русско-турецких войн (в которых посильное участие принимала и Украина). Посылаемые Екатериной Второй Потемкины, Румянцевы, Суворовы отвоевали юг Украины (там теперь находятся Одесса, Николаев, Херсон, Симферополь и т.д., и т.д.). В конце 18-го века Суворов штурмом взял Измаил.
Украинские земли у Польши отобрала также Россия (свою посильную роль в этом играла и Украина). Последний эпизод в этой истории - 1939 год. Согласно пакту Молотова - Риббентропа к СССР отошли Западная Украина и Западная Белоруссия. Кто не желает быть сообщником развязавших 2-ю мировую войну Гитлера и Сталина, должен вернуть Польше Львов и всю Западную Украину вообще. А то, понимаешь, «наїлись…, накралися…» И хотят быть белыми и пушистыми, покрывая дерьмом братьев по оружию, по крови и по вере.
А еще в 1939 году Сталин забрал у Румынии Буковину, а в 1945 году у Венгрии и Словакии - Закарпатье. Надо бы вернуть награбленное преступным большевистским режимом. Иначе - будешь его сообщником.
А еще в 1954 году подручный Сталина Хрущев отписал Украине завоеванный Екатериной Второй Крым. Хрущев - известный подельник Сталина во всех его кровавых преступлениях. Надо бы пересмотреть его волюнтаристские решения.
А еще… Но довольно. Вернемся в 19 век к нашим баранам. Кобзарь описывает картину придворной жизни при Николае Первом, которая плавно переходит в изображение всей православной России (естественно, отраженную в кривом зеркале Тараса Шевченко):
… аж ось і сам,Високий, сердитий,Виступає; обок йогоЦариця небога,Мов опеньок засушений,Тонка, довгонога,Та ще на лихо, сердешне,Хита головою.Так оце-то та богиня!Лишенько з тобою.А я, дурний, не бачившиТебе, цаце, й разу,Та й повірив тупорилимТвоїм віршомазам.Ото дурний! а ще й битий!На квиток повіривМоскалеві. От і читай,І йми ти їм віри!За богами - панства, панстваВ серебрі та златі!Мов кабани годовані -Пикаті, пузаті!…Аж потіють, та товпляться,Щоб то ближче статиКоло самих: може, вдарятьАбо дулю датиБлаговолять; хоч маленьку,Хоч півдулі, аби тількоПід самую пику.І всі у ряд поставали,Ніби без'язикі -Анітелень. Цар цвенькає;А диво-цариця,Мов та чапля меж птахами,Скаче, бадьориться.Довгенько вдвох походжали,Мов сичі надуті,Та щось нишком розмовляли -Здалека не чути -О отечестве, здається,Та нових петлицях,Та о муштрах ще новіших!…А потім царицяСіла мовчки на дзиглику.Дивлюсь, цар підходитьДо найстаршого… Та в пикуЙого як затопить!…Облизався неборакаТа меншого в пузо -Аж загуло!… а той собіЩе меншого тузаМежи плечі; той меншого,А менший малого,А той дрібних, а дрібнотаУже за порогомЯк кинеться по улицях,Та й давай міситиНедобитків православних,А ті голосити;Та верещать; та як ревнуть:«Гуля наш батюшка, гуля!Ура!… ура!… ура!… а, а, а…»Зареготався я, та й годі… (1844)
Императрица Александра Федоровна, мать воспитанного Жуковским Александра Второго, вызывала у Тараса Шевченко особую ненависть. В 1860 году, в связи с ее кончиной, он написал следующий шедевр:
Хоча лежачого не б'ють,То і полежать не даютьЛедачому. Тебе ж, о Суко!І ми самі, і наші внуки,І миром люди прокленуть!Не прокленуть, а тілько плюнутьНа тих оддоєних щенят,Що ти щенила. Муко! Муко!О скорб моя, моя печаль!Чи ти минеш коли? Чи псамиЦарі з міністрами рабамиТебе, о люту, зацкують!Не зацкують. А люде тихо,Без всякого лихого лихаЦаря до ката поведуть. (1860)
Усилия Тараса Шевченко и прочих революционеров увенчались успехом. Сначала в 1881 году «Народная воля» убивает отменившего крепостное право сына Николая и Александры Федоровны Александра Освободителя (кто же на самом деле выражал волю народа?). Затем в 1887 году А. Ульянов со товарищи покушается на сына убиенного царя Александра Третьего. А в 1918 году В. Ульянов и его партайгеноссе в подвале дома Ипатьевых в Екатеринбурге убивают отрекшегося царя с женой, пятью детьми (Алексей, Мария, Ольга, Татьяна, Анастасия) и сопровождающими их людьми, которые отказались бросить семью царя.
Но это будет позже. А пока кобзарь проклинает умершую 19 октября 1860 года вдову Николая Первого: «Тебе ж, о Суко! І ми самі, і наші внуки, і миром люди прокленуть!» В это же время великий русский поэт Ф.И. Тютчев вспоминал о последних встречах в Швейцарии с императрицей в стихотворении «Memento»:
Ее последние я помню взорыНа этот край - на озеро и горы,В роскошной славе западных лучей, -Как сквозь туман болезни многотрудной,Она порой ловила призрак чудный,Весь этот мир был так сочувствен ей…Как эти горы, волны и светилаИ в смутных очерках она любилаСвоею чуткой, любящей душой -И под грозой, уж близкой, разрушеньяКакие в ней бывали умиленьяПред этой жизнью вечно молодой…Светились Альпы, озеро дышало -И тут же нам, сквозь слез,понятно стало,Что чья душа так царственно светла,Кто до конца сберег ее живую -И в страшную минуту роковуюВсе той же будет, чем была…
Тарасу Шевченко ближе другая тональность:
Слава! Слава!Хортам, і гончим, і псарям,І нашим батюшкам-царямСлава! (1845)
Крымская война вызвала у него следующий отклик:
Мій Боже милий, знову лихо!…Було так любо, було тихо,Аж гульк!… І знову потеклаМужицька кров! Кати вінчанніМов пси голодні за маслак,Гризуться знову. (1853 - 1859)
Похвальный пацифизм. Непонятно только, когда это «було так любо, було тихо»? Неужели при Николае Первом? Не может быть. При нем все было отвратительно. Грязная Астрахань - плохо. Чистая Самара - еще хуже: «Ровный, гладкий, набеленный, нафабренный, до тошноты однообразный город. Живой представитель царствования неудобозабываемого Николая Тормоза». (1857).
Недостаточно хорош даже Эрмитаж: «Был в Эрмитаже. Новое здание Эрмитажа показалось мне не таким, как я его воображал. Блеск и роскошь, а изящества мало. И в этом великолепном храме искусств сильно напечаталась тяжелая казарменная лапа неудобозабываемого дрессированного медведя». (1858).
Вот какие стихи переписывал ценитель изящества в свой дневник: «… сегодня перепишу чужую, не поэзию, но довольно удачные стишки, посвященные памяти неудобозабываемого фельдфебеля:
Когда он в вечность переселился,Наш незабвенный Николай,К Петру апостолу явился,Чтоб дверь ему он отпер в рай.– Та кто? - спросил его ключарь.– Как кто? - Известно, русский царь.– Ты царь? Так подожди немного:Ты знаешь, в рай тесна дорогаИ узки райские врата,Смотри какая теснота!– Что ж это все за сброд?– Простой народ!Аль не узнал своих? Ведь это россияне,Твои бездушные дворяне,А это - вольные крестьяне.Они все по миру пошли.Тогда подумал Николай:«Так вот как достается рай!»И пишет сыну: «Милый Саша!Плоха на небе участь наша.И если подданных своих ты любишь,То их богатства поубавь,А если хочешь в рай ввести,То всех их по миру пусти». (1858)
Через месяц в дневнике появилось еще одно «прекрасное и меткое стихотворение» - «Навуходоносор» (из Беранже. В. Курочкина):