Читать интересную книгу Договор простого товарищества в гражданском праве России: исторические традиции и современность. Монография - Сергей Тальчиков

Отношения внутри объединений купцов регулировались практически исключительно обычаями. На основе обычаев определялись форма договора, размер капитала, в рамках общей цели определялись конкретные задачи объединения (складчины, складины). Татаро-монгольское иго стало существенным тормозом развития деятельности купечества большинства русских городов, за исключением Новгорода и Пскова. Освобождение от монгольской зависимости, становление централизованного государства на Руси сопровождалось созданием единой системы законодательства (Судебник 1497 г., Судебник 1550 г.). Русское государство находилось в обстановке постоянных войн с остатками Золотой Орды и литовцами. Необходимость содержания войска, оборонительных мероприятий, военных походов заставила государство усилить административный нажим на купеческие объединения. Увеличилось количество государственных повинностей, практиковалось даже насильственное переселение купцов из одной местности в другую. В контексте нашего исследования представляют интерес материалы, свидетельствующие о переселениях не отдельных купцов, а целых торговых объединений. Комплексное исследование В. Н. Булатова, посвященное истории и экономике Русского Севера, содержит следующий любопытный факт: «…Поступило указание из Москвы переселить в Архангельск двинских “торговых людей”, которым надлежало “жить на посаде” и в “новом городе торговати”. В 1587 году было переселено двадцать шесть купеческих “товариществ”: шесть – из двинских городов, в основном из Холмогор, двадцать – из черных волостей». Из исследования В. Н. Булатова становится очевидным факт существования купеческих объединений, которые, однако, подвергались сильному административному воздействию. Согласия купцов и членов их семей не требовалось при переселении из одного населенного пункта в другой22. Данное обстоятельство отмечает также Е. И. Овсянкин: «Судя по грамоте воеводы князя… Звенигородского “переведенцы” в Новохолмогорский посад… являлись членами… купеческих товариществ (складничеств)… в каждом из купеческих товариществ насчитывалось в среднем по 4–5 купцов-складников23. В некоторых источниках встречаются сведения, что капитал в складчину могли давать и князья, но данный факт является скорее исключением, нежели правилом24.

Более активная политика государства в отношении купеческих сообществ наблюдается в XVII в. Ю. Б. Шубников отмечает, что именно в XVII столетии широкое распространение получают промысловые артели. Причем те участники артелей, которые не имели средств для внесения вклада имуществом, вкладывали в общее дело личный труд («простые артельщики»), а более зажиточные участники артелей вносили также имущество25. Именно тогда правительство сначала Михаила Федоровича, а затем – Алексея Михайловича разрабатывает и принимает множество нормативных актов, регулирующих развитие промыслов и торговли. Исследователи высказывают вполне справедливые мысли о преобладании фискальных мер со стороны государства по отношению к торговле вообще и к торговым объединениям в частности. А. Г. Маньков, изучив нормы Соборного уложения 1649 г., Торгового устава 1653 г., а также Новоторгового устава 1667 г., делает вывод о стремлении государства поправить свое финансовое положение за счет бурно развивавшейся торговли. Характерной чертой являлось принудительное объединение торговцев по инициативе государства: «Заметное место в законодательстве о торговле после 1667 г. занимала регламентация стихии мелкой розничной торговли, преимущественно в Москве, но не только в ней… Закон предписывал торговать только в указных местах – в рядах и лавках. Лавки расписывались по рядам, а товары – по рядам и лавкам в соответствии со строельными лавочными книгами. Во главе рядов стояли старосты, на которых возлагался контроль за соблюдением порядка торговли. Запрещалось отводить торговые места безденежно, а освободившиеся места… вновь продавать…» – констатирует А. Г. Маньков26. Многочисленными запретительными мерами правительство пыталось искоренить спекуляцию. Объединения перекупщиков преследовались: «Регулирование стихии внутреннего рынка выражалось и в запрете скупки и спекуляции съестными припасами. Боярский приговор 1694 г. запрещал под страхом “жестокого наказания и вечного разорения” перекупать привозимые крестьянами товары: чтобы “скупщики, складчики и кулатчики” у “приезжих торговых людей, сложась, мяс, и рыбы, и сена, и золы… большими статьями для своих прибылей и прихотей не скупали”. Из документов становится очевидным присутствие объединений перекупщиков товаров, причем цели создания таких объединений считались незаконными. В основном государство стремилось не допустить роста цен и чрезмерной концентрации капитала в руках немногих перекупщиков. Явлением, также характерным именно для XVII века, было противостояние иностранных и русских купцов, имевшее многие причины. С целью оказать влияние на правительство в деле ограничения торговли иностранцев, от которой русские купцы и ремесленники “оскудевали” и страдали “от обиды”, последние неоднократно обращались к царю “с челобитьем”»27. Многие авторы указывают на коллективный характер обращений к верховной власти. Причем порой челобитные купцов поддерживались дворянами: «…Указ от 1 июня 1649 г. отменял беспошлинную торговлю для англичан… в 1648 году имело место челобитье купцов с просьбой ограничить торговлю иностранцев только Архангельском… оно было поддержано отдельным челобитьем дворян, проявивших… заботу о русских купцах». Р. К. Гайнутдинов отслеживает даже динамику подачи обращений купцов к властям: «…Хорошо известны челобитные 1627, 1634, 1635, 1638, 1646 гг.» и отмечает «рост возмущения русских купцов» не всегда оправданным предоставлением льгот иностранцам28. Позже, в XIX в., противостояние утрачивает остроту и образуются даже объединения, в которых товарищами были русские и иностранные купцы29.

Е. В. Чистякова в своих исследованиях приводит обзор документов, послуживших принятию Новоторгового устава 1667 г.: «Наиболее важна в этом отношении вторая память в съезжую избу, текст которой был передан в Статьи о городском устройстве»30. Она отмечает, что принцип отстранения воеводы от управления торговыми делами стал воплощаться на практике во 2-й половине XVII в. на основе изучения деятельности А. Л. Ордина-Нащокина на посту псковского воеводы в 1665–1666 гг.: «Руководство торговлей и таможенными делами передавалось в руки гостей и купцов поволжских и сухоно-двинских городов». А. Г. Маньков выявляет немаловажный факт: «Во второй псковской памяти Ордина-Нащокина выражена идея организации торговых компаний с охватом ими и маломощных купцов, что нашло отражение в преамбуле к Новоторговому уставу»31. По всей видимости, компании должны были возглавлять наиболее зажиточные представители купечества. По вышеуказанным причинам становится вполне понятной и цель организации таких компаний – совместное отстаивание экономических интересов русских купцов против иностранных монополистов. Однако в качестве основного вывода относительно русского законодательства XVI–XVII вв. автор считает необходимым отметить практически полное отсутствие государственного регулирования именно тех купеческих объединений, которые создавались на частной, добровольной основе. В основном мы видим корпоративные сообщества купцов: сотни, ряды и др. Данные сообщества организовывались по инициативе государства в чисто фискальных целях – контроль, сбор налогов, и невозможно провести какую-либо аналогию с товариществами. Вместе с тем многие специалисты отмечают и наличие таких купеческих объединений, которые организовывались по инициативе самих купцов. При отсутствии правового института юридического лица данные объединения в наибольшей степени соответствовали именно простым товариществам. А. В. Семенова констатирует: «Объединения купцов для торговли, компании, или “складные торги”, существовали с давних пор и являлись одним из способов, обеспечивающих большую устойчивость капиталов, гарантией от разорения»32. Данное утверждение практически полностью совпадает с точкой зрения Е. М. Щукиной и А. Б. Савельева. Исследователи подчеркивают, что складчины являлись следствием отсутствия банковской системы в течение долгого времени. Коммерческий банк, например, был учрежден в Петербурге только в 1754 г.33 Многие авторы называют в числе основ организации складчин или добровольных компаний семейные или деловые связи. Как правило, «складочные помещения» (места хранения приобретенных на условиях складчины товаров) легче было держать по месту жительства одного из складников34. При отсутствии законодательного регулирования со стороны государства «складные торги» или объединения купцов для совместной торговли регулировались обычаями делового оборота. Представляется справедливым следующее утверждение Р. К. Гайнутдинова: «…Происходившая в стране активизация торгово – промышленной жизни все больше тормозилась правовой необеспеченностью этого процесса»35.