Читать интересную книгу Медиа-пиратство в развивающихся экономиках - Джо Караганис

Инвестиции отрасли в исследование пиратства появились в контексте роста корпоративной активности по IP проблемам в период конца 1980-ых и 1990-ых, отмеченного учреждением Специального 301 процесса USTR в 1988 и ВТО (Всемирная торговая организация) в 1994. Создание специального 301 процесса — средство для отраслевых групп формально жаловаться на воспринятые ими недостатки в IP законодательствах и методах принуждения к праву других стран. Главным посредником между отраслевым исследованием и Специальным 301 процессом стал IIPA — международный альянс интеллектуальной собственности, основанный в 1984 году для проведения более сильной глобальной IP политики. К началу 1990-ых годов ежегодное Специальное 301 сообщение стало (по крайней мере, относительно авторского права) сосудом для собранных IIPA результатов и политических рекомендаций, а также основным средством преобразования представлений отрасли в официальные позиции США по торговле. В течение почти двух десятилетий IIPA и USTR были, в ключевых отношениях, симбиотическими организациями — исследовательским и политическим крыльями большего предприятия.

На волне 301 специального процесса отраслевое исследование стало глобальным. Специальный 301 процесс создал спрос на исследования, способные обосновать рекомендации USTR, для их поставки мобилизованы отраслевые группы. Эти усилия по исследованию положились в большой степени на деловые сети и местные филиалы, поддержанные отраслевыми ассоциациями. У представляющего студии Голливуда MPAA и находящейся в Лондоне ассоциации лейблов звукозаписи IFPI были самые разветвленные международные сети с местными филиалами или партнерами на большинстве национальных рынков. В 1988 был основан BSA и быстро развил свою собственную разветвленную сеть филиалов. Основанный в 1994 году ESA имеет сравнительно маленькое международное присутствие, тем не менее, он поставил между концом 1990-ых и серединой 2000-ых ежегодные исследования в десяти — двенадцати странах.

Сообщения IIPA имеют тенденцию сосредотачиваться на качественном учете правоприменительных полицейских акций и на предписаниях для законодательной и административной реформы. В них детализируются успехи и отказы с предыдущего года и оцениваются как символы продвижения, честных намерений или отступлений от веры в борьбе против пиратства. Сначала в них также были представлены два количественных показателя пиратства, которые приобретали огромную важность в политических дебатах: (1) оценка нормы пиратства на различных национальных рынках и (2) оценка финансовых потерь, понесенных американскими отраслями на этих рынках. Впоследствии эти числа озаглавили Специальное 301 представление и расширенное обсуждение авторского права и его принудительного применения. Они также сыграли роль универсального решения для широко отличающихся вкладов отраслевых исследований и методов, создавая восприятие последовательности и уверенности в данных о потерях, включая те, которые основное исследование обычно не поддерживало. Там, например, где IFPI опасался делать выводы о потерях, RIAA с привлечением тех же самых данных, обеспеченных местными филиалами, реально вычислял потери для стран, рассматривая первоочередные цели для принуждения к соблюдению права. Хотя ESA избегает языка потерь в своих сообщениях,[11] его оценка пиратских уличных продаж в сумме примерно $3 миллиарда в 2007 нашла путь в колонку потерь отрасли в сообщениях IIPA.

Каковы масштабы пиратства?

Мы не делали своих собственных оценок уровней пиратства. Очевидно, в развивающихся странах пиратство вездесуще, и мы не видим больших перспектив (или выгод) от установления более точных данных. Хотя у нас есть сомнения относительно надежности отраслевых методов и — во многих случаях — четкости используемого понятия пикак, по крайней мере, вероятные и вполне возможно как преуменьшение фактической распространенности пиратских товаров. Подчеркиваем, мы находим, что зачастую эти оценки — непосредственное видение представителей отрасли.

По нашим представлениям, преуменьшение показателей особенно вероятно в развитых странах, где в последние годы имел место взрывной рост мощностей для цифрового сбыта, хранения и совместного использования медиа файлов. Мы не видим очевидной стратегии для измерения этой более широкой культуры копирования в большинстве секторов рынка медиа (с частичным исключением для программного обеспечения). Хотя все отраслевые группы вложили капитал в основном в масштабирование онлайн и наблюдение, включая P2P (пиринговые) сети, но, не ограничиваясь ими, этим далеко не исчерпывается множество современных способов совместного использования цифровых файлов. Наиболее распространенные сейчас сервисы P2P представляют уменьшающуюся долю доступных каналов. Все более и более P2P дополняются устройствами синхронизации файлов как RapidShare или Megaupload, несанкционированными потоковыми (streaming) сервисами и растущей простотой совместного использования медиа файлов с прямым персональным доступом, занимающих в настоящее время терабайты памяти на портативных жестких дисках. Мы не видели исследований, которые изучают эту развивающуюся высококачественную среду личных медиа во всех подробностях. Опросы потребителей, используемые MPAA и IFPI для отслеживания многоканальной торгово-распределительной сети, затрагивающей их продукты, начали сталкиваться с проблемой настолько больших коллекций медиа, что ими либо вообще активно не управляют, либо управляют потребители. Появление облачных медиа сервисов и их слияния с местным хранением обещает ускорить уменьшение персональных коллекций.

В течение прошлых четырех — пяти лет отраслевые исследования боролись с этим меняющимся ландшафтом. Смещение наблюдений с точки продажи или производства к методам потребительских опросов было реакцией на переход от пиратства оптических дисков к смешанной экономике дисков и загрузок. В частности в случае фильмов это была попытка развить лучшие модели того, как потребители отвечают на сложную отраслевую стратегию окон в виде прохода фильмов от показа фильмов в кинотеатрах, к платному просмотру в сети, к выпуску DVD, к коммерческой радиопередаче, и так далее, в конечном счете. В свою очередь сдвиг к онлайн мониторингу отражает растущее несоответствие пиратства оптического диска на рынках высокой стоимости, таких как Соединенные Штаты и Западная Европа, где пиратство розничного уровня почти исчезло, а неофициальная уличная торговля значительно уменьшилась. В 2007 году ESA стал первой организацией отрасли, которая решила, что больше не стоит отслеживать канал оптических дисков. Его новые инструменты контроля онлайн дебютировали в 2009 Специальном 301 представлении IIPA.

Несмотря на уверенный тон, сопутствующий отраслевым пресс-релизам о пиратстве, большинство исследователей отрасли, с которыми мы говорили, демонстрировали значительную осмотрительность относительно своей способности точно измерить хоть уровни, хоть потери. Исследователи и представители отрасли все чаще говорят в более общих чертах о величине пиратства, а не о точных числах. Со своей стороны USTR, кажется, разделяет это умалчивание и больше не выдает известные оценки за уровни или потери в своем Специальном сообщении.

Усилия по поощрению более независимых исследовательских организаций утверждать результаты отрасли также оказались проблематичны. Когда Международная торговая палата (ICC) поддержала OECD (Организация по Экономическому Сотрудничеству и Развитию) в изучении «Воздейст вия пират ст ва и подделывания на экономику», в результирующем сообщении 2007 года она утвердила главное понятие экономического вреда и процитировала оценки потерь отрасли. Но завершила она тем, что «полная степень ограбления (пиратства) и подделывания результатов не известна, и там, видимо, отсутствует методология, которую можно использовать для получения достаточно полной оценки». Когда OECD в 2009 году продолжала свой отчет Пират ст во Цифрового Конт ент а, она полагалось на узкие исследования конкретных результатов или каналов и качественные заявления о наблюдаемой области пиратства. Когда в марте 2010 счетная палата США (GAO) выпустила свое сообщение относительно потерь от пиратства, она во многом следовала за OECD с повторением линии на «консенсус» относительно потерь, но без одобрения конкретных расчетов или метода для их определения. Когда Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) в ноябре 2009 открыла свой Консультативный комитет на встрече по принудительному применению права, она потратила три дня, обсуждая потребность в большем количестве исследований.

Согласно нашим представлениям, осторожность OECD и GAO — символ того, что «золотой век» больших чисел пиратства проходит. Отраслевые группы не имели большого успеха, экспортируя свои заявления в более независимые исследовательские организации. И все же они не проявляют намерения снять завесу над их собственными методами исследования, и встать на путь, который позволил бы им нанимать критиков. Это — рецепт для того, чтобы уменьшить политическую отдачу. Но отдача на данный момент, по всем счетам, была значительной. В широком диапазоне интервью представители отрасли и ее исследователи показали относительную комфортность такой неопределенности в подтверждении результатов их исследования, как нам представляется, потому что они все еще наслаждаются преимуществами более ранней, неоспоримой власти, основанной на предшествующем опыте. Как указали несколько представителей, был создан прецедент для больших потерь.