Читать интересную книгу Батый - Алексей Карпов

Навязчивое упоминание в этих, столь различных по содержанию рассказах имени Чагатая позволяет предположить, что последний и в самом деле имел какое-то отношение к гибели брата или по крайней мере к возбуждению ненависти между ним и отцом. О насильственной смерти старшего сына Чингисхана — но не об отравлении! — косвенно может свидетельствовать и исследование предполагаемого мавзолея Джучи (находящегося на реке Кенгир, в Улытауском районе Карагандинской области Казахстана, в 50 километрах к северо-востоку от Джезказгана): при вскрытии захоронения были обнаружены останки человека, у которого отсутствовали кости правой руки. Впрочем, подтверждает это и ещё одну версию смерти старшего сына Чингисхана, сохранившуюся в народных, степных преданиях о нём; рассказывали, будто Джучи погиб во время охоты на куланов: то ли всё-таки от руки подосланного к нему убийцы, то ли от неудачного падения с коня, то ли растерзанный каким-то особенно могучим куланом, который стащил его с коня и оторвал ему руку7.

Смерть Джучи случилась в феврале — марте 1227 года, за полгода до смерти самого Чингисхана. К тому времени Бату было, вероятно, немного за двадцать — по монгольским меркам, возраст ещё весьма молодой. (Точная дата его рождения неизвестна; с наибольшей вероятностью её следует отнести к 1205/06 году или немного более позднему времени8.) Бату был вторым сыном Джучи; имя, данное ему при рождении, значило по-монгольски «сильный», «крепкий»9 — очевидно, именно таким хотел его видеть отец. Бату уступал старшинство своему брату Орде, первенцу Джучи. Тем не менее по воле самого Чингисхана именно он был провозглашён наследником отца и главой его улуса. «Чингисхан посадил» Бату «на престол на место его отца», — кратко сообщает ал-Джузджани. По сведениям более поздних тюркских источников, Чингисхан послал в улус Джучи своего младшего брата Тэмугэ-Отчигина — хранителя семейных традиций — с тем, чтобы тот возвёл Бату на отцовский престол и исполнил все положенные при этом церемонии. «…Младшим его братьям и эмирам вели быть в повиновении у него, — так будто бы наставлял Отчигина Чингисхан. — Если его братья и эмиры не будут держаться этого распоряжения, то ты останься там и мне доноси о тамошних делах; мы примем на себя заботы об устройстве их». Отчигин прибыл во владения Бату и был принят со всеми подобающими почестями. «По прошествии трёх дней, — рассказывает в «Родословном древе тюрков» хивинский хан и историк XVII века Абу-л-Гази, широко использовавший тюркские предания и родословные, — Отчигин посадил Бату-хана на отцовском престоле, младшим братьям и эмирам Бату-хановым передал слова, сказанные Чингисханом; весь народ изъявил покорность им. При этом сделали большой пир: по монгольскому обычаю Бату-хану поднесли чашу, и также Бату-хан подал им чашу и раздал много даров»10.

Что стало причиной такого выбора? В исторических сочинениях и публикациях новейшего времени можно встретить рассказы о том, как Чингисхан приметил своего внука, когда тот был ещё ребёнком, — за будто бы проявленные им бойкость, смекалку, успехи в овладении ратным делом. Рассказывают, например, что некий уйгур поведал Чингисхану в присутствии маленького Бату о подвигах знаменитого Александра Македонского — Искендера, завоевавшего весь мир. «Я отберу у него все его завоевания!» — вскричал Бату, выскочив с горящими глазами из-за спины деда и тем приведя Чингисхана в восторг. (Похожую историю привёл в своём романе «Чингисхан» писатель Владимир Ян.) Писали, что Бату проявил себя умелым воином, прекрасно стрелял из лука… Но всё это, увы, — не более чем фантазия. Во всяком случае, никаких сведений на этот счёт в источниках не обнаружено — ни об особых успехах на поле брани будущего покорителя Руси, ни об особой любви к нему царственного деда. Известно, что Чингисхан привечал своих внуков, рассказы об этом записывались в летописях. Так, например, однажды он заметил, как ловко стреляют из лука юные сыновья Тулуя Хулагу и Хубилай. По обычаю монголов, после первой удачной охоты над мальчиками совершали особый обряд — их пальцы натирали мясом и жиром. Чингисхан сам совершил обряд над внуками, при этом Хулагу так сильно ухватил его за большой палец, что Чингисхан громко вскрикнул. Приметил Чингисхан и чернявость Хубилая, бросавшуюся в глаза на фоне его рыжих братцев, — и повелел приискать для внука хорошую кормилицу; этот факт тоже попал в летописи. Подобных историй, посвящённых Батыю, нет.

Иногда полагают, что предпочтение, оказанное Бату перед братом, объясняется происхождением его матери, Ука-учжины, или Ука-хатун, дочери Ильчи-нойона, из унгиратского племени. Не исключено, что она находилась в близком родстве с женой Чингисхана Борте-учжиной, а значит, последняя могла похлопотать за внука перед самим Чингисханом11. Но действительно ли было так? И оказывалось ли Ука-учжине предпочтение, например, перед матерью Орды Сартак, старшей из жён Джучи и тоже унгираткой? Известно, что у Ильчи-нойона имелись и другие дочери; одна из них, одарённая какими-то особыми прелестями, стала старшей женой Хубилай-хана, сына Тулуя. Монголы из Чингисова рода вообще охотно брали себе в жёны девушек из племени унгиратов. Но влияли ли происхождение и родственные связи последних на выбор наследников — этого мы не знаем.

Зато знаем, что власть в Монгольской империи совсем не обязательно наследовалась старшими сыновьями. В этом отношении история Бату не уникальна. Какого-то установленного, определённого порядка передачи власти у монголов, по-видимому, вообще не существовало: всё зависело от воли и желания отца. (Так, например, сам Чингисхан завещал свою державу третьему сыну Угедею; Угедей объявил наследником третьего сына Кучу, а после его смерти — его первенца Ширамуна; наследником Чагатая после гибели его первенца Мутугэна стал четвёртый сын последнего Кара-Хулагу; брату Батыя Шибану наследовал его второй сын Бахату; и т. д. Этот перечень можно продолжить.) Судя по поздним тюркским преданиям, Бату был любимым сыном Джучи и именовался его «баловнем»12. Стоит обратить внимание и на другое. Старший брат Бату, Орда, вошёл в историю с прозвищем «Ичен», или «Эджен» (Орда-Ичен). Этим словом, означающим по-монгольски «хозяин», или «владыка», как правило, именовали младших (или четвёртых по счёту) сыновей, которые всегда находились при отце и наследовали его основное имущество, собственное хозяйство, юрту, но не претендовали на наследование всей власти13. (Такими «иченами» были, например, младший брат Чингисхана Тэмугэ-Отчигин или четвёртый сын самого Чингисхана Тулуй.) Орда и в самом деле унаследовал внутренний юрт, собственные владения отца. Почему Джучи «назначил» его «иченом», мы тоже не знаем, но после этого «старшим» становился любимец Джучи, его «баловень» Бату. Так или иначе, но выбор был сделан именно Джучи, а Чингисхан лишь утвердил его. Братьям Бату оставалось этот выбор принять. «Когда скончался Джучи-хан, его второй сын, Бату, в качестве преемника отца воссел в своём улусе на ханский престол, — свидетельствует Рашид ад-Дин. — Его братья подчинились ему и покорились».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});