Читать интересную книгу Камчатские экспедиции - Витус Беринг

Вероятно, Козыревский имел указания на остров Медный, позже открытый и изученный русскими, на берегу которого в XVIII в. находили большое количество самородной меди.

Через несколько лет, незадолго перед смертью, Петр вновь вернул к решению поставленной в 1717 г. географической задачи. На этот раз, в 1724 г., во главе ее был поставлен находившийся на русской службе датский моряк Беринг. В собственноручной записке от 5 января 1725 г., написанной за три недели до смерти, Петр писал: «Надлежит на Камчатке или в другом месте сделать один или два бота с палубами.

На оных ботах возле земли, которая идет на норд по чаянию, понеже оной конца не знают, кажется, что та земля часть Америки. И для того искать, где оная сошлась с Америкой, и чтоб доехать до какого города европейских владений, или ежели увидят какой корабль европейский, проведать от него, как оный кюст[10] называют, и взять на письме, и самим побывать на берегу, и взять подлинною ведомость, и, поставя на карту, приезжать сюда».

Задача поставлена была ясно и просто: Петр искал с севера тот путь, к которому европейцы подходили с юга. Он хотел соединиться Европой, с новой открывающейся перед нами культурой не только с запада, но и с востока[11].

Экспедиция под начальством Беринга, при офицерах Шпанберге, Чирикове, мичмане Чаплине, ведшем журнал путешествия, выехала из Петербурга частью незадолго перед смертью Петра Великого, частью сейчас после его смерти, в начале 1725 г. Однако дальнейшее снаряжение ее потребовало много времени. Из Камчатки бот Беринга «Святой Гавриил» мог выйти только 20 июля 1728 г., т. е. через 3,5 года.

Это не были потерянные годы! Приходилось перевозить лес, пушки, снаряжение по неизвестной, дикой, холодной стране без дорог; строить корабли в безлюдных местностях. Указания центрального правительства противоречили знанию местных людей; не доверяя последним или боясь не исполнить государев указ — «слово и дело», что не раз бывало в ученых поездках того времени, Беринг сделал ряд ошибок в ведении экспедиции.

Нельзя, однако, отрицать, что он еще в начале поездки предлагал Дежнёвский путь как более легкий, — мы не знаем, какие указания он получил в ответ на свое предложение из Адмиралтейств-коллегии. До Камчатки — Нижнекамчатска — экспедиция добралась с огромными лишениями, потеряв более 500 лошадей, часть груза, изголодавшись. Умерло от лишений несколько десятков человек, было много больных и бежавших. В числе умерших был геодезист Лужин.

В Нижнекамчатске Беринг мог убедиться в существовании вблизи Камчатки населенной земли. В Камчатку попадали оттуда деревья, приносимые морем и неведомые на месте; несомненно, существовали сношения чукчей с американскими туземцами, и эти последние бывали на азиатском берегу. Берингу это стало известно из рассказов туземцев. Я уже упоминал, что он знал и о поездках русских из Колымска на Анадырь.

Таким образом, Беринг отправлялся на восток не наугад. Плавание его было исключительно счастливое.

В своем донесении императрице Анне Беринг пишет: «А 15 того же августа пришли в ширины северной 67 градусов 18 минут, рассуждая, что по всему виданному и по данным инструкции блаженные и вечнодостойные памяти его императорского величества исполнено, понеже земля более к северу не простирается, а к Чукотскому или к восточному углу земли никакой не подошло, и возвратился, а ежели еще идти далее, а случились бы противные ветры, то не можно, паки того лета возвратиться до Камчатки, а на тамошней земле зимовать было бы не без причин, понеже лесу никакого не имеется, а тамошний народ не под державою Российского государства самовластен и союзства с нашими ясачными инородцами не имеет.

А от устья Камчатки и до сего места, откуда возвратились по берегу морскому, великие высокие каменные горы и в лете из-под снегов не открываются». В донесении Адмиралтейству он указывает, что на широте 64°30,7́ он встретил чукчей, которые сказывали, что «земля их делает две губы и обращается к устью реки Колымы, и всюду прилегло море и великие отмели».

Беринг счел задачу своей экспедиции законченной, вопреки мнению своего помощника, лейтенанта А. И. Чирикова, который, по-видимому, смотрел на дело глубже и правильнее Беринга. Ни Беринг, ни Шпанберг в своих донесениях не признавали близости к ним Америки, куда они могли уйти.

Другое видно из мнения Чирикова. [После] совещания, [на котором] он остался [в меньшинстве], Чириков писал: «Понеже известия не имеются, до которого градуса ширины из Северного моря, подле восточного берега Азии, от знаемых народов европейским жителям походы бывали; и по оному не можем достоверно знать о разделении Азии с Америкой, ежели не дойдем до устья реки Колымы или до льдов, понеже известно, что в Северном море всегда ходят льды».

Далее Чириков указывает, что, если не дойдут до Колымы, надо зимовать «наипаче против Чукотского Носу, на земле, на которой, по полученной сказке от чукчей, чрез Петра Татаринова, имеется лес».

Чириков остался в меньшинстве. Беринг счел свою задачу в общих чертах законченной, принимая во внимание показания местных жителей. Он встретился здесь, на море, с людьми — чукчами, к которым русские подходили с суши, приплывали с Колымы. Ясно видно это из записей младших офицеров. Так, в кратком дневнике мичмана Петра Чаплина, изданном уже в XIX в., ярко отразились эти впечатления.

8 августа Чаплин записывает: «В 7 часу пополуночи увидели лодку, гребущую от земли к нам, на которой сидит людей 8. И пригребли близко к боту нашему, спрашивали, откуда мы пришли и чего ради… А о себе сказывали, что они чукчи, что живет их, чукч, на берегу многолюдно, и сколько земли простирается в восточную сторону, не знают, а про русских-де людей давно слыхали, а Анадырь-река далече от них на запад.

Про острова сперва не сказывал (sic), а потом сказал, что есть островок, которого в красный день отшед недалече, отсюда к востоку землю видать […] А говорили с ними толмачи наши коряцким языком. А сказывают, что мало собою речь признавают, и затем от них осведомиться подлинно, о чем потребно, не могли». 9 августа экспедиция, по Чаплину, была на 64°19′ широты, 11-го увидели землю на SSO, «которую, чаем, быть остров».

16 августа Чаплин записывает: «Ширина места 65°8′ W. В 3 часа господин капитан объявил, что надлежит ему против указу во исполнение возвратиться, и, поворотив бот, приказал держать на StO».

Стоявший во главе русской экспедиции капитан Иван Иванович Беринг, родом датчанин, в это время уже 24 года находился на русской службе. Это был скромный, набожный, образованный человек, биография которого известна нам мало. Известно лишь, что до поступления на службу в Россию Беринг уже плавал в дальних морях, был в Ост-Индии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});