ребенком – так давно он ее знал и помогал заботиться о ней, когда муж Линды внезапно исчез и, не объяснив ничего толком, так и не вернулся. Только короткая записка с глупыми извинениями осталась после него на столе в тот день.
Семьи Андерсенов и Дэвис хоть и не были родственниками, и жили в разных частях огромного города, но каждый ощущал себя так, словно они были одной дружной семьей.
Хейли нравилось, что вокруг нее так много людей, которые ей дороги.
Нравилось, когда за ужином на кухне царила эта приятная, теплая атмосфера, в которой так и хочется раствориться.
Нравилось, когда она знала, что рядом сидит Уилл, и он может потратить время на семью и лишь потом углубиться в свои дела. Это заставляло ее улыбаться чаще и чувствовать себя невероятно счастливой.
Именно поэтому, когда Хейли попрощалась с гостями и в квартире вновь наступила тишина, она почувствовала легкую грусть и даже легкий холодок на коже. Так было всегда, когда уходил Уилл: словно квартира теряла свое тепло, а морозный воздух проникал во все щели и незакрытые форточки.
– Не грусти, – прошептала Линда. – Они приедут на следующей неделе.
– Да, – кивнула Хейли в ответ и обняла мать так крепко, что та лишь успела сделать глубокий вдох. – Я знаю.
Вернувшись в свою комнату, Хейли взяла с кровати альбом и открыла начатый рисунок.
С листа на нее смотрело знакомое, но еще не доведенное до совершенства лицо Уилла.
Хейли долго изучала его внимательным взглядом, искала помарки и ошибки, но, так ничего и не найдя, отложила альбом на стол и забралась с ногами на подоконник. В памяти тут же замелькали воспоминания сегодняшнего вечера.
Хейли улыбнулась, поджала под себя ноги и уткнулась лбом в холодное стекло.
Ей снова придется ждать.
А за окном все еще шел снег.
Его хлопья, кружащиеся на фоне темного полотна неба, казались Хейли еще более волшебными и прекрасными. А этот зимний вечер останется в памяти навсегда, потому что в нем был Уилл.
Глава 2
В ожидании конца
Хейли еще раз обвела взглядом собственное отражение.
Ее глаза придирчиво сощурились и медленно прошлись по одежде – что-то не подходило.
– Хейли! Задержишься еще на минуту – и точно опоздаешь в школу! – донесся из коридора голос мамы, нарушая размышления девочки.
Она последний раз взглянула на себя и, захлопнув дверцу шкафа, вышла из комнаты.
Линда вручила ей бумажный пакет с обедом и ласково подтолкнула дочь в коридор, где быстро натянула на нее куртку, надела шапку и завязала шарф.
– Перчатки взяла? – спросила она. – Там холодно.
– Взяла, – кивнула Хейли с улыбкой и, быстро поцеловав маму в щеку, открыла дверь. – Я побежала.
– И не задерживайся после школы! – крикнула ей вслед Линда, кутаясь от утреннего мороза в длинный махровый халат, но вряд ли Хейли ее услышала.
Она уже торопливо пробиралась через глубокие сугробы, нанесенные вчерашней метелью, а в ее голове были мысли лишь о том, что в школе время пролетит быстро. Она любила учиться, поэтому стоило ей только сесть за парту, как все ее внимание тут же обращалось на новую тему и заучивание новых формул и правил. Одноклассники и друзья не совсем ее понимали и иногда перешептывались за спиной, но Хейли это не смущало.
– Я думала, ты опоздаешь! – выпалила Кэтрин Миллер, подруга и одноклассница Хейли, когда та последней ворвалась в класс, поправляя спадающий с плеча тяжелый рюкзак.
– Я тоже, – слабо, будто бы извиняясь, улыбнулась Хейли, торопливо пробираясь к своей парте.
Немного отдышавшись, она поняла, что могла бы и не спешить. Стрелка на часах, висевших над самой доской, уже показывала пять минут девятого, а учителя еще не было.
– Опаздывает, – скучающе протянула Кэтрин, подперев лицо ладонью.
Хейли разложила вещи на парте, села и посмотрела на Кэтрин, переводя растерянный взгляд с ее пшеничных волос, которые всегда выглядели очень аккуратно, на ее отлично подобранную одежду и даже отметила про себя, что поведение Кэтрин очень женственно.
– Кэтрин, – позвала она, отведя взгляд в сторону. – А я красивая?
– Красивая, – без промедления и уверенно ответила подруга, всматриваясь в растерянное лицо Хейли. – С чего такие вопросы?
– Просто так. Нельзя спросить?
– Можно, – Кэтрин хитро улыбнулась и пихнула подругу в бок. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? – ее улыбка стала еще хитрей и, казалось, растянулась до самых ушей.
– Ты о чем вообще? – Хейли растерянно взглянула на подругу.
– Ты же влюбилась! Ясно, как день, – Кэтрин придвинулась ближе.
– Глупости! – возразила Хейли, но густо покраснела, сама того не заметив. – Я не влюбилась.
– Ага! – указательный палец Кэтрин чуть ли не коснулся носа подруги. – Ты покраснела, как помидор. И ты никогда не спрашивала меня о том, красивая ты или нет? Как будто сама не видишь, что красивая.
Хейли все еще не понимала. Ее взгляд по-прежнему выражал лишь растерянность и некоторую злость на подругу.
– Я не влюблена! – отчаянно замотала она головой. Кэтрин схватила ее за обе щеки и серьезно взглянула в глаза.
– Влюблена, – кивнула она. – Это видно. И не спорь. Если не хочешь рассказывать – не заставляю.
– Спасибо, – прошептала Хейли с благодарностью. Она решила больше ни о чем не спорить.
* * *
Из школы Хейли шла, глубоко погруженная в свои мысли, снова и снова вспоминая разговор с Кэтрин. Она даже не замечала сугробы перед собой и каждый раз проваливалась в них, а потом долго топала, отряхивала сапоги от снега.
Единственное, в чем не сомневалась Хейли, – это что ее подруга всегда права. Какой бы несуразный бред ни приходил в ее легкомысленную голову, он каким-то странным образом оказывался правдой. Но от этого Хейли чувствовала себя странно.
Получается, и на этот раз Кэтрин права?
Хейли остановилась посреди дороги, сжав руками лямки своего рюкзака. Ее пальцы давно покраснели и онемели от мороза. Находясь в таком задумчивом состоянии, она даже забыла надеть перчатки. Наверняка мама будет ругаться.
Хейли не чувствовала себя влюбленной. Она вообще не знала, как должно ощущаться это чувство.
Она лишь испытывала невероятную радость, когда видела Уилла. И почему-то улыбалась, стоило ему посмотреть на нее. Или похвалить ее рисунки. Или…
Хейли сама не заметила, как снова заулыбалась, но улыбка быстро сошла с ее лица. Она пораженно ахнула, прикрыла ладонями рот и сорвалась с места в сторону дома, огибая