Я осмотрел ручку двери, но в темноте нельзя было разглядеть. Вроде какие-то разводы. По коже побежали мурашки — не может быть, чтобы звери знали о каракозе! Мастер Женя говорил, что это секрет Проклятых Гор.
— А вот еще иголка, — донесся голос.
Раздался стук молотка, и снова тишину разрезал вопль. Иголку явно вбивали в живое существо. Я никогда не был особым моралистом, но даже меня коробило, когда рядом кого-то мучили.
Этот крик сложил все паззлы в голове. За ручку браться нельзя, а перчатка на доспехе потертая. Недолго думая, я одел ее и положил пальцы на ручку двери. Потянул…
Скрип несмазанных петель неприятно ударил по ушам.
— Хозяин! Хозяин! — столько радости было в этом голосе, — Новая нуляшка!
Забряцала цепь, и из комнаты выскочил старик. Тощий, голый, с бородой до колен, и с безумными глазами. На шее у него было странное ожерелье из веток. В руках он держал молоток и длинный золотой гвоздь. Цепь крепилась к железному обручу на поясе.
Передо мной возникло видение столба духа, и точка в самом низу. Старик был самым обычным нулем. Он сначала кинулся на колени в диком экстазе, будто я был властелином мира, но успел мазнуть по мне взглядом и сразу же испуганно вскочил.
— Ты кто? — его безумные глаза скосились в сторону.
Ноль шаркнул босыми ногами и прыгнул, вытянув руку к стене. Мое тело среагировало быстрее мысли — копье пришпилило костлявую ладонь к полу. Он почти дотянулся до черного кирпича в стене возле пола.
— А-а-а!!! — старик завизжал, как недорезанный, — Хозяин убьет тебя! Ты знаешь, кто мой хозяин? Убьет!
Я сморщился — меня воротило от этого старика. Он вонял так, что трупы рядом с ним пахнут как шампунь.
А еще я разглядел ожерелье. Высохшие пальцы! На заднем плане хорошо виднелись платья, развешанные на стуле и столе. Теперь стало ясно, откуда они.
— Нуляшку, говоришь? — я опустился перед стариком и взял его за подбородок, другой рукой проворачивая копье, — А первушника не хочешь?
Этот ноль с явным удовольствием служил Грэю, и в награду ему сюда приводили девушек. Их-то платья и пальцы старикашка коллекционировал с особым рвением.
— Эй, — сказал я, глядя в остекленевшие глаза, — Ты слышишь?
Старик не двигался, обмякнув, как кукла. Я увидел, какой рукой я его схватил, и выругался:
— Дерьмо нулячье! — я отпустил нуля и сорвал перчатку.
Яд каракоза убил старика за долю секунды. Никаких судорог, ничего. Просто контакт с кожей — и старика нет.
— Как жаль, — раздался голос, — Я столько мечтал, что это будет медленно. Сотни, тысячи лет. А ты просто убил его.
Я повернулся на леденящий кровь голос и почувствовал, как шевелятся волосы на голове. В комнате за открытой дверью к стене был прикован демон. Самый настоящий, с красной кожей, с завитыми рогами, как у барана. Он был голый, и по строению тела явно был мужчиной.
Демона держали золотые цепи. На руках и ногах, на поясе, на шее и на лбу его оплетали золотые кандалы и, судя по легкому дыму, идущему от этих мест, они доставляли пленнику боль. За спиной по всей кирпичной кладке были распластаны крылья, прибитые к камню золотыми гвоздями.
Именно кандалы и цепи сияли ярким светом, едва я направлял на них сканер. Но плоть демона обжигала мои чувства, и я поспешно убрал стихию.
— Правильно, — засмеялся демон, рассматривая меня, — Если ты умрешь, умру и я, первушник.
От него веяло чем-то чужеродным, хотелось или убежать, или сразу же убить его. Одно дело видеть демона далеко летящим в Проклятых Горах, и совсем другое — вот так, в темном подземелье, один на один.
— Нет, не первушник, — демон попытался покачать головой, но перекинутый через лоб обруч не давал, — Сильная воля.
— Кто ты? — наконец смог я продрать пересохшее горло.
Глава 3. Обрядовая чернь
Демон не спешил отвечать, рассматривая меня. Розовые белки глаз, черные зрачки. Время шло, первое оцепенение с меня сошло, и наша игра в гляделки затянулась. Пленник, не ощутив должного трепета, страдальчески сморщил угловатое лицо и закатил глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Убей меня, — с легким придыханием ответил он, — Я все равно умираю… Сильная воля, освободи меня от мук.
Слова демона немного позабавили меня. Кажется, убитый мной ноль-извращенец недавно говорил, что пленник будет умирать долго. А он прямо как будто сейчас собрался.
Демон словно услышал мои мысли и ухмыльнулся. Несчастная гримаса сразу пропала.
— Ты пахнешь ангелами, — он потянул воздух, — Весь пропах ими.
— Кто ты? — я повторил вопрос.
— Да от тебя воняет ангелами, поднебятина, — демон сморщился, — Чем ты с ними занимался?
Эти его слова немного сняли градус напряжения — меня удивило новое оскорбление. Я сразу смекнул, что это как-то связано с Небом. Все жители Инфериора живут под небом.
Я пытался понять, что делать дальше. Страх отступал, если занимать мозги чем-то дельным.
Демон спросил:
— Любишь думать?
Значит, он спокойно может читать мысли. С ним даже рта можно не открывать.
— Действительно, ты быстро схватываешь, — донесся голос.
— Не без этого, — ответил я, осматривая помещение.
В коридоре действительно больше ничего не было, но я снова попробовал просканировать все вокруг.
Слева — дверь, через которую я вошел. Передо мной — темница с демоном, освещенная свечными фонарями. Судя по тому, как узник щурился, свет тоже причинял ему неудобства. Кандалы и цепи горели для моего сканера яркими светодиодами, так же, как и сияющий ящик в углу.
Я присмотрелся к ящику обычным взглядом. Кажется, в нем были сложены золотые гвозди. Точнее, ауритовые.
Справа в конце коридора небогатая утварь убитого нуля, заваленная платьями. Позади меня — еще одна дверь, запертая. Сканер не пробивал ее, зато через кладку просматривалось что-то непонятное.
— Не советую тебе заходить туда, — покачал головой демон.
Я потер подбородок:
— Почему? Я умру?
— Нет. Тебе будет неприятно.
Покосившись на дверь, я задумался. Стоит ли доверять демону? Как человек с Земли, я раньше вообще скептически относился к существованию ада. Вот только в этом Нулевом мире чего только не встретишь.
Кроме сказок и поверий, никаких ориентиров у меня не было, и как общаться с демонами, я не знал. Но во всех книжках четко прослеживалось одно — им нельзя верить.
Пленник рванулся, будто услышав мысли:
— Жалкий червь!
Мне даже стало немного обидно. Я только подумал, что мог попытаться договориться, или хотя бы минимальную пользу извлечь. А мне с ходу: «жалкий червь».
Демон сразу сделал виноватое лицо:
— Погорячился я, сильная воля. Сам понимаешь — прикован давно, очень давно.
— Сколько ты тут? — спросил я, осторожно подойдя к закрытой двери.
— Три года.
Я внимательно посмотрел на ручку двери. Никаких красных потеков, и вроде бы мое чутье не отзывается. На всякий случай я приставил древко копья к полотну и нажал.
Незапертая дверь с легким скрипом отъехала. Там обнаружилась маленькая комнатушка. Пятно света из коридора поехало по стене, вырывая из темноты детали…
— Твою мать! — я отшатнулся.
Демон был прав. Мне стало до тошноты жутко.
На стене висело чучело, распятое подобно пленнику в соседней комнате. Манекен из человеческой кожи, через которую проглядывала набитая солома. Поверх всего платье…
В углу валялось что-то похожее, еще одно чучело. Все стены и пол комнатушки были разрисованы мелом — какие-то пентаграммы, звезды, круги, непонятные знаки.
Быстро бросив сканер по всей комнате, и не обнаружив ничего примечательного, я поспешно закрыл дверь. До меня не сразу дошло, что я взялся за ручку без опасения. Значит, отравлена только входная дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Больной ублюдок! — выругался я и пнул тело старика.
Мне чуть полегчало, а тишину подземелья расколол хохот:
— Я же говорил — ты слишком быстро его убил.
Не отвечая, я прижал лоб к стене. Холод камня помогал думать.