"Немец, ... изменник, подлец, ты продаешь Россию!"
В огне Бородинского сражения, под пулями, не жалея своей жизни, М.Б.Барклай де Толли доказал, что он верен своему долгу и способен командовать армией.
В рапорте и в "Изображении военных действий 1-й армии в 1812 г." М.Б. Барклай де Толли дает понять, что только благодаря его 1-й Западной армии русским удалось избежать разгрома на Бородинском поле, когда "2-я армия, весь 8-й корпус и сводная гренадерская дивизия, потеряв большую часть своих генералов и лишившись самого даже главнокомандующего своего, была опрокинута, все укрепления левого фланга взяты были неприятелем".
М.Б. Барклай де Толли точно указал время и место, где был написан рапорт:
26 сентября, город Калуга. Со дня Бородинского сражения прошел ровно месяц.
За это время М.Б. Барклай де Толли был официально снят с поста военного министра. 12 сентября рескриптом Александра I М.И.Кутузов был произведен в генералфельдмаршалы и ему единовременно было пожаловано 100 000 рублей. Таким образом, на долю М.И.Кутузова достались и чин, и богатство, а М.Б. Барклай де Толли получил орден Георгия 2-й степени. 16 сентября М.И. Кутузов объединил 1-ю и 2-ю Западные армии в одну. Хотя М.Б. Барклай де Толли и оставался на посту командующего армией, у него уже не было прежней власти и самостоятельности. Он подал прошение об увольнении из армии по болезни. 19 сентября М.И.
Кутузов сообщил Александру I об "увольнении от командования армией" М.Б.
Барклая де Толли.
Больной, в тяжелом душевном состоянии М.Б. Барклай де Толли покинул армию и отправился в имение своей жены.
В городе Калуге жители закидали его карету камнями с криками: "Изменник!"
Все это не могло не сказаться на том, как он излагал события Бородинского сражения. Непризнанный полководец вольно или невольно подчеркивал заслуги 1-й Западной армии и свои собственные. В рапорте он описал атаку на батарею Раевского сухо, по-деловому. М.Б.
Барклай де Толли не видел в действиях начальника штаба 1-й армии ничего героического, подчеркнув, что А.П. Ермолов действовал "с обыкновенной своей решительностью".
Адьютант А.П. Ермолова П.Х. Граббе утверждает, что успешными действиями на батарее Русская армия обязана только А.П. Ермолову. М.Б. Барклая де Толли во время атаки на батарею не было: "По утверждению за нами возвращенной батареи .Раевского Ермолов послал меня донести о том Барклаю де Толли. Я нашел его под картечью пешком; он что-то ел. С улыбающимся светлым лицом он выслушал меня, велел приветствовать Ермолова со знаменитым подвигом и уведомить, что Дохтурова корпус идет на подкрепление центру".
Записки П.Х. Граббе были опубликованы в 1873 году, когда их автору было 84 года. Со времени войны 1812 года прошло более полувека.
Историки, конечно, знают цену историческим документам, запискам, воспоминаниям. Жаль, что они печатают только тексты и часто удерживают свое мнение о них при себе, предоставляя читателям самим разбираться, где правда, а где выдумка. Чтобы установить истину, следует прочитать, что пишут об атаке Ермолова другие участники атаки.
Адьютант М.Б. Барклая де Толли В. фон Левенштерн в своих воспоминаниях пишет, что атаку на батарею Раевского с целью вырвать батарею из рук французов первым начал не А.П. Ермолов, а он, В. фон Левенштерн, именем командующего он поднял в атаку батальон Томского пехотного полка, потом к нему присоединился А.П. Ермолов и штаб армии. В. фон Левенштерн утверждает, что тогда, на Кургане, сам А.П. Ермолов признал его заслугу. Ни А.П. Ермолов, ни М.Б. Барклай де Толли, по словам В. фон Левенштерна, подоспевший на батарею во время стычки, об этом ничего не пишут.
В последней редакции своих "Записок", изданных в 1863-1864 годах, А.П.
Ермолов уже не писал об отступавших егерях. "Подойдя к небольшой углубленной долине, отделяющей занятое неприятелем возвышение, нашел я егерские полки 11-й, 19-й и 40-й, служившие резервом. Несмотря на крутизну восхода, приказал я егерским полкам и 3-му батальону Уфимского полка атаковать штыками... Бой яростный и ужасный продолжался не более получаса".
В рапорте и в "Записках" 1863 года А.П. Ермолов писал о 18-м, 19-м и 40-м егерских полках, а в последнем издании "Записок" появляется 11-й егерский полк вместо 18-го. Возможно, это опечатка.
11-й полк, согласно донесению М.И. Кутузова Александру I, во время Бородинского сражения находился в промежутке от 3-го пехотного корпуса до левого крыла 2-й Западной армии. По другим данным полк прикрывал Горкинские батареи.
18-й, 19-й и 40-й егерские полки входили в состав 1-й Западной армии. Так как П.И. Багратион взял часть полков из дивизии И.В. Васильчикова, то Н.Н. Раевский попросил подкреплений. Два егерских полка были переданы под его командование. М.Б. Барклай де Толли в своем рапорте не писал, что эти полки отступали, и не мог писать, так как эти полки вступили в бой за высоту только во время атаки А.П. Ермолова. Генерал Н.Н. Раевский не мог сразу бросить их в бой, так как они только что вернулись из боя за село Бородино. В своем рапорте Н.Н. Раевский писал о егерских полках: "Все сии войска я расположил таким образом позади редута, чтобы они при атаке оного неприятелем взяли бы колонны с обеих флангов".
Бригадный командир егерских полков полковник Н.В. Вуич был опытным военным. Он участвовал в русско-турецкой войне 1787-1791 годов. Под командованием А.В. Суворова штурмовал крепость Измаил. В 1806-1807 годах сражался с наполеоновскими войсками. Принимал участие в русско-шведской войне 1808- 1809 годов. Во время этой войны, находясь со своим 25-м егерским полком на одном из островов Балтийского моря, он подвергся нападению со стороны местных жителей и шведского десанта. Силы были неравные, полк был истреблен, а оставшиеся в живых попали в плен. Полковник сильно переживал случившееся с ним несчастье. Даже в 1812 году его можно было вывести из равновесия, напомнив ему о шведской войне. Во время Бородинского сражения полковник Н.В. Вуич рвался в бой, стремясь реабилитировать себя, и во вдохновляющем примере начальника штаба армии с обнаженной шпагой в руке явно не нуждался.
В 1812 году майор 1-го егерского полка М.М. Петров вел журнал военных действий своего полка. На основании этих записей он описал бой у села Бородина. Когда егеря, стоя по грудь в воде, уничтожали мост через Колочу, А.П.Ермолов стоял (пишет М.М. Петров) "на окраине берега над нами под убийственными выстрелами неприятеля". Именно по представлению А.П. Ермолова М.М. Петров был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Бок о бок с 1-м егерским полком сражались егеря полковника И.В. Вуича, о которых М.Б. Барклай де Толли писал в рапорте: "Я приказал полковнику Вуичу, начальнику егерской бригады 24-й дивизии, атаковать сего неприятеля в правый фланг. Сей храбрый офицер ударил в штыки, и в миг перешедший на наш берег неприятель был опрокинут". Егеря 1-го, 19-го и 40-го полков были посланы поддержать находившийся в селе Бородине лейб-гвардии егерский полк, который в очень невыгодной для него позиции подвергся атаке неприятеля, превосходившего его силами.
В. фон Левенштерн писал: "Барклай высказал, что этот отборный полк был употреблен в месте столь опасном и бесполезном для его целей, вопреки его желанию.
По его мнению, в этом пункте было бы достаточно иметь обсервационный пост.
Он обвинял в этом бедствии А.П. Ермолова, предложившего Л.Л. Беннигсену и М.И. Кутузову поставить тут этот полк.
Таким образом погиб безо всякой пользы один из лучших полков гвардии". А.П.
Ермолов лично наблюдал, как героически сражались егеря 19-го и 40-го полков Н.В. Вуича у села Бородина. Начальник штаба 1-й Западной армии не мог не знать, что для полковника Н.В. Вуича значило Бородинское сражение. Оно должно было восстановить его честь офицера, вернуть ему душевное спокойствие. А.П. Ермолов все это знал и все-таки написал в своем рапорте об "отступающих" егерях.
После того как атака Ш.А.Морана была отражена, защищать батарею Раевского по приказу М.Б. Барклая де Толли должна была 24-я пехотная дивизия П.Г. Лихачева, которая заменила понесший тяжелые потери корпус Н.Н. Раевского.
19-й и 40-й полки, входившие в 24-ю дивизию, продолжали сражаться за батарею; причем 19-й егерский полк под командованием Н.В. Вуича был включен в отряд генерала И.Д. Цибульского, который занял позицию впереди Раевского, а 40-й егерский полк находился в составе войск, оставшихся на самой батарее. Отряд И.Д. Цибульского первым принял на себя удар неприятеля во время решающего штурма батареи Раевского, Ему пришлось выдержать натиск одного из лучших полков наполеоновской пехоты, 9-го линейного, атаку которого возглавлял лично Евгений Богарне, пасынок Наполеона, командир 4-го корпуса Великой армии.
Атаку 9-го линейного полка поддержали значительные силы неприятеля: полки Ш.А. Морана, Ф.Э. Жерара и Ж.Б. Брусье. В ходе боя генерал И.Д. Цибульский был ранен, и командование отрядом принял Н.В. Вуич. Отряд нес тяжелые потери.