расчленении, с которыми носится эта сильная фронда среди руководства Рейха и индустрии, как «планы детской наготы». Что постоянно замалчивается под предлогом германских интересов. «Железный канцлер», в других случаях готовый к чреватым последствиями военным хитростям и к смене союзников в зависимости от политической погоды, кузнец насильственного объединения Германского рейха в 1871 г., настоятельно рекомендует, именно в качестве одной из предпосылок будущего существования единого Германского государства, никогда не поднимать в войне руку на Россию.
Однако новая германская великодержавная политика, с ее экспансионистскими устремлениями со стороны немецкой индустрии, в этом вопросе не церемонится. Уже через четыре недели после официального начала Первой мировой войны, 28 августа 1914 г., Исполком Пангерманского союза в «Памятной записке о германских целях войны» из четырех пунктов однозначно и недвусмысленно формулирует, как следует поделить ожидаемые военные трофеи в Европе:
«1. Идея Центральной Европы с гегемонией Германии. То, что Центральная Европа […] вместе с частями, которые Германская империя и Австро-Венгрия приобретут в качестве приза за победу, образует крупное, единое экономическое пространство, витает в воздухе просто как повелительное требование. К этому ядру (принадлежащие к нему государства даже не попытаются его расколоть) постепенно, прямо-таки с закономерной определенностью присоединятся Нидерланды и Швейцария, три скандинавских государства и Финляндия, Италия, Румыния и Болгария. Если учесть также соседние страны и колонии этих государств, то возникнет гигантская экономическая область, которая попросту по отношению к любой другой сможет сохранить и отстоять свою хозяйственно-политическую независимость.
2. Цель — экономическое ослабление противников путем возложения столь высоких репараций, что они на долгое время больше не смогут представлять угрозы для Германии.
3. Принципиальная цель в отношении Запада: сохранить в руках завоеванную Бельгию, отделить от Франции угольный бассейн и французское побережье проливов от Булони до Соммы. Линия укреплений через Бельфор до Вердена и аннексия Тулона в качестве германского военного порта.
4. Принципиальная цель в отношении России: лицо России необходимо […] снова насильственно повернуть к Востоку, и для этого она должна быть в основном отброшена к границам времен Петра Великого».
Это означает приобретение и аннексию польских пограничных территорий, русско-литовских губерний и всех других остзейских провинций России для «стратегических гарантий» и в качестве будущей территории поселения немцев.
Цели Пангерманского союза тотчас находят общее одобрение крупных промышленников Круппа и Стиннеса, причем последний требует еще дополнительно аннексии французского железорудного и угольного бассейнов в Нормандии. Политическое доверенное лицо концерна Тиссена формулирует для германской индустрии три крупные цели войны:
«1. Ликвидация нетерпимой для Германии опеки Англии во всех вопросах мировой политики. [Имеется в виду, конечно, опека со стороны Англии.]
2. Раздробление российского колосса.
3. Ликвидация слабых, якобы нейтральных государств у границ Германии».
Ко второму пункту концерн Тиссена добавляет из общеполитических соображений и освобождение всех нерусских народов «от гнета московитов» под германским военным верховенством, а также создание под германским господством Польского королевства.
Сам Август Тиссен добавляет 9 сентября 1914 г. личную памятную записку, в которой он, в частности, еще более детально касается прибалтийских провинций и, кроме того, более близко рассматривает Донскую область, Одессу, Крым, а также территорию вокруг Азова и Кавказ. Тиссен обосновывает свое требование, изложенное в этой бумаге, необходимостью обеспечить германский сырьевой потенциал на все времена. Он особенно заинтересован во французском железорудном месторождении Лонгви-Брие, в бельгийском угольном бассейне, в железных рудах Донской области и марганцевых рудах Кавказа. Широкомасштабную концепцию Тиссена венчает уже почти мистическая идея: с завоеванием полосы земли, проходящей через Южную Россию, Малую Азию и Персию, нанести решающий удар по мировой Британской империи — подлинному противнику в этой войне — в Индии и Египте.
На такого рода завоевательных требованиях со стороны германской индустрии, проникнутых манией величия, базируется и большая программа целей войны германского канцлера Бетман-Гольвега от 9 сентября 1914 г.
Для достижения экономических целей войны, следуя этой бумаге, необходимо разработать два метода наступления: во-первых, прямые военные наступательные операции и, во-вторых, «разложение вражеской страны изнутри». Применение второго метода к гигантской Российской империи может означать только одно: свержение царистской системы «изнутри».
Для этого германский кайзер и его советники развивают так называемую идею революционизации. Революция должна взорвать царский режим, и для достижения этой цели специально разрабатывается «программа революционизации». Она включает в себя, само собой разумеется, и подрывную деятельность. Координация этих далеко идущих стратегических и тактических концепций и их реализация осуществляются Министерством иностранных дел в тесном взаимодействии с политическим сектором Генерального штаба армии.
Наряду с канцлером Бетман-Гольвегом и Готлибом фон Яговом, статс-секретарем Министерства иностранных дел и прусским государственным министром, движущей силой этой деятельности становится прежде всего унтер-статс-секретарь Циммерман.
Жизненная сила этого уроженца Восточной Пруссии в сочетании со все новыми беспощадными агрессивными идеями настолько импонирует кайзеру, что монарх вновь и вновь приглашает своего советника для интимных политических бесед в Новый дворец в Потсдам — через головы непосредственных начальников Циммермана, Бетман-Гольвега и Ягова. Циммерман становится человеком кайзера, особенно в отношении его идей, связанных с «разложением России».
Эта политическая цель является прочной составной частью германской политики в отношении периферийных государств. В форме «инсургенизации (подстрекательства к мятежу) национальностей в Российской империи» она неожиданно потрясет мир и в сочетании с революцией в России наложит глубокий отпечаток на все столетие.
В связи с этими действиями по «инсургенизации», наряду с уже упомянутыми деятелями с Вильгельмштрассе, особое значение приобретают три дипломата. Это шефы миссий кайзеровской Германской империи в трех нейтральных странах: граф фон Брокдорф-Ранцау из кайзеровской миссии в Копенгагене, барон Люциус фон Штедтен в Стокгольме и барон фон Ромберг в Берне.
Брокдорф проявляет себя среди этих трех германских дипломатических светил как самый сильный покровитель германской стратегии революционизации России. Он вырастает до ключевой фигуры широкомасштабного заговора, который позднее привлечет внимание как таинственный сговор между Германской империей и радикальными российскими революционерами.
Для метода отчленения российских периферийных государств от старого ядра страны урожденный балтийский немец из Лифляндии Пауль Рорбах находит самое простое и наглядное определение — «Стратегия апельсиновой корки».
Этот ученый протестантский теолог, журналист и издатель периодики, рупор влиятельных национал-либеральных германских кругов поясняет, что нет ничего проще, чем расчленить Россию «как апельсин, без ножа и ран, на ее естественные исторические и этнические составные части»: Финляндию, Польшу, Бессарабию, Прибалтику, Украину, Кавказ и Туркестан. Эти окружающие ядро страны периферийные провинции должны были вновь стать независимыми государствами — под германским контролем.
Если перевести ясный и простой язык детских книжек, используемый Рорбахом, на немецкий язык Генерального штаба, то это означает: все периферийные государства должны быть насильственно, военными средствами, но относительно беспроблемно отчленены от ядра гигантской царской империи, простирающейся от