в руках его был топор. Он замахнулся им прямо на меня. Я не мог ничего поделать, остолбенел на месте, раскрыв рот. Он уже был на расстоянии шага от меня, а его топор в метре от моих плеч, как послышался крик из-за спины и звон бьющейся посуды.
— Хватит!
Это была мама. Из этого дня я больше ничего не помню. После того, как я увидел и услышал её, я потерял сознание и рухнул прямо на деревянный пол. По-моему, я сильно ударился головой.
Проснулся я в своей комнате, рядом со мной сидела мама. Открыв глаза, увидел её спину. Господи, как я был напуган. Я даже дернуться не мог, боялся, что она заметит это. Она сидела неподвижно, а я боялся даже дышать. Всё же решив повернуться на бок, притворившись спящим, я наблюдал за ней. Но она так и сидела, не сдвинувшись с места. Я посмотрел на дверь, она была закрыта. В доме было тихо, ничего не было слышно. Я продолжал смотреть за ней, по-моему, она не дышала. Я рискнул встать с постели, голова трещала. Но ничего страшного с моим здоровьем не произошло. Я тихо ходил позади неё, она сидела как кукла. Собравшись духом, я подошёл к ней спереди. Она была как живая, просто замерла на месте. Не двигалась, не дышала, как кукла в ожидании кукловода. Я помахал рукой возле её глаз, но в ответ ничего не последовало. Я не хотел отходить от неё, я понял, как скучал, и как мне не хватало моей мамы. Я коснулся аккуратно сложенных на коленях рук, они были тёплые и мягкие. Я сел рядом с ней и решился поговорить.
— Мама! Наверно, ты слышишь меня? Я не понимаю, что здесь происходит. Ты здесь, и папа. Наш дом он как в детстве. Я не могу понять, жив ли я, возможно, я мёртв и попал к вам. Но как мне это понять? Мама, прости меня, прошу тебя, прости, что все эти годы я не навещал тебя и бросил тебя. Я винил тебя за отца.
Она резко повернула голову. У меня душа в пятки ушла, когда увидел её глаза. Мне показалось, что она злится. И опять наступила тьма.
Господи! Сейчас я понимаю, что значит эта тьма. Я вспомнил! Когда я был маленький, отец наказывал меня так: за любую провинность я отправлялся в тёмный подвал и сидел там, пока он не выпустит меня. Там было очень темно и сыро, даже мыши в нём не пищали. Я забыл об этом наказании и начал вспоминать об этом тут, когда это всё стало происходить со мной вновь и вновь.
Оставшись в темноте, я впал в панику, во-первых, она была рядом, во-вторых, это опять тьма. В кармане я нащупал свечку, но толку мне от неё, огня ведь не было, и лампы были бесполезны. Но я ориентировался по ним, где нахожусь, когда спотыкался. Из рук я не выпускал нож. Хотя сам не понимаю, чем бы он мне помог против той, которая была уже мертва.
Опять стоял звон в ушах, опять я ничего не мог сделать. Я начал молиться. Я не знаю и по сей день ни одной молитвы, но пытаюсь что-то говорить, чтобы тот, кто там, наверху, если он есть, сжалился надо мною и отпустил из этого плена. В этой тишине я даже не мог спать, это как если бы вселенная взорвалась, и ничего бы не осталось, кроме тебя одного. Только ты и бесконечная тьма и тишина.
Тьма стояла около четырех дней. Я был измотан, мне хотелось есть, я набрёл на воду, но еды не было. Мне хотелось спать. Я терял сознание и всё же находил силы опять открывать глаза. Моя усталость подкосила меня, и я заснул, хотя мне казалось, что уши мои кровоточат.
Проснулся я вновь в постели, но рядом никого не было. На столике стояли печенье и молоко. Ты бы видела, с какой жадностью я поглощал всё это, не оставив после себя ни крошки. Наевшись и напившись, я вновь заснул.
Проснулся через пару часов оттого, что мама швырнула мне на кровать книгу. Я не видел, как она это сделала, я не видел, как она вообще шевелилась. Книга уже лежала рядом, а она сидела на краю вновь неподвижно словно кукла. Не могу сказать, что я уже начал привыкать ко всему этому, но всё же. Увидев её вновь, я не стал прыгать со страху с постели. Привстав, я смотрел на мамину широкую спину, и мне так захотелось её обнять. Во мне проснулись иные чувства: воспоминание, детство. Мама продолжала сидеть неподвижно, и я, в свою очередь, не торопился что-то предпринимать. Да и что мне вообще делать?
Книга лежала неподалеку от моей руки, я решил взглянуть на неё. Я её узнал, это была библия! Эта книга всегда была рядом с матерью, в какой бы комнате она ни была. Она всегда была с ней. Медленно смотря на её спину, я подтянул книгу к себе, убедившись, что ничего плохого не должно произойти, положил себе на колени и начал листать. В тот момент мне показалось, что кто-то услышал мои не от мира сего молитвы и послал мне эту книгу, с намеком выучить хоть что-то. Но это оказалось не так, все страницы были пусты, в этой книге не было ничего за исключением одного фото. Тусклое чёрное фото с еле понятными силуэтами и лицами. Я узнал маму. Никогда раньше я не видел это фото. Не могу понять, откуда оно взялось. На фото её лицо было совсем молодым, юным, рядом с ней были ещё дети. Она никогда не рассказывала мне о своей семье, я ничего не знаю о её родителях или братьях. Возможно, это её близкие. Когда-то я спрашивал об этом, она ответила мне, что они погибли, и, как обычно, вытерла руки о фартука и избежала разговора. Так почему сейчас мне в руки попало это фото? Я понял, что соскучился по ней, что хочу увидеть её лицо. До этого я не мог его разглядеть, наши с ней встречи были слишком резкими и пару раз как я уже писал, терял сознание. Но теперь она тут рядом, ничего мне не мешало посмотреть в её глаза и взять за руки. Аккуратно положив книгу на место, взяв себя в руки, я обошел кровать и был сильно удивлен, мои глаза обманывали меня.