Читать интересную книгу Чужак с острова Барра - Фред Бодсворт

П. Л. стер белую кляксу помета с листка, на котором записывал вес воробьев.

— А у тебя хорошее имя, Турди, — сказал П. Л. Он поднял глаза на Рори и улыбнулся. Вокруг рта растянулись большие полукруглые морщины. — Я назвал ее по родовому названию — Турдус. Но есть и другие причины. Умна, умна, но, черт меня подери, никак не могу приучить ее пользоваться для туалета каким-нибудь одним определенным местом.

Голова П. Л. вновь почти скрылась за ворохом бумаг на столе.

— Двадцать четыре и одна десятая... нет, две десятых грамма, — прочел он на шкале весов. — Ох ты, негодяйка, сбавляешь вес. Чересчур гоняешься за воробьями.

Рори присел у двери на стул и стал ждать. Он разглядывал загорелую плешь, едва видневшуюся над грудой рукописей и журналов, и, как это неоднократно случалось, вновь подумал, что П. Л. — довольно странный тип для того, чтобы занимать такую высокую должность в таком солидном университете. На столе у дверей валялся скомканный пиджак спортивного покроя, живописное сооружение в коричневую и зеленую клетку — никто из студентов не нацепил бы такого, разве что на карнавал.

Профессор орнитологии доктор Питер Лоренс Томас был  холостяк, одержимый двумя страстями:  кричащие пиджаки спортивного покроя и орнитологические исследования. Каждое лето он проводил в лесах Северного Онтарио с палаткой и каноэ, где жил как настоящий индеец, ведя учет состава и расселения птиц. Каждую осень он возвращался в университет читать лекции и продолжать лабораторные исследования по физиологии и поведению пернатых.

Он-то и убедил Рори поступить в Торонтский университет, и уже четыре года они жили в одном пансионате в северной части города. И хоть П. Л. обычно витал в тумане научных гипотез, Рори глубоко уважал этого человека и питал к нему безграничное доверие.

П. Л. снова встал из-за стола и отнес усыпленного воробья в клетку. Ему бы следовало сходить к парикмахеру еще недели две назад, и Рори заметил, что это не состоялось по сей день. "Но больше всего, — подумал Рори, — ему нужна жена, которая время от времени стаскивала бы его с заоблачных высот науки. Да случалось ли профессору, — спрашивал себя Рори, — вообще иметь когда-нибудь дело с женщинами? Сомнительно. По-видимому,  П.  Л.  рассматривал любовь как чисто биологическое состояние, которое можно выразить в цифрах, точь-в-точь как он строил графики полового развития воробьев, исходя из объема желез и количества сперматозоидов на миллиграмм семенной жидкости.

Как начинающий биолог, Рори придерживался тут довольно близких представлений, хотя и подозревал, что уже приобрел больше опыта по этой части, чем П. Л. В годы морских скитаний, когда судно задерживалось на ночь в порту, ему не составляло особого труда подцепить девчонку. На скамейке в парке или на углу улицы непременно оказывалась какая-нибудь крошка, бросавшая на него призывные взгляды. Но эти длившиеся одну ночь приключения пробуждали лишь самые поверхностные чувства и  быстро забывались, или, говоря на языке ученых (одним из которых он стал теперь), были чисто физической реакцией на внешние раздражители. Он пришел к убеждению, что любые отношения мужчин и женщин скроены из одного и того же жалкого, непрочного материала. Любовь же, как он полагал, просто выдумка поэтов.

И все же в жизни каждого мужчины наступает пора, когда его развитие как общественной особи, а также его карьера будут без жены неполноценны. П. Л. давно миновал эту пору и превратился в одинокого, разочарованного, стареющего холостяка, который живет лишь вполжизни из-за того, что предпочел провести ее  в  одиночестве.  Для Рори же  такая пора приближалась. В будущем году он получит степень магистра. Он пока что не решил, будет ли продолжать исследования, чтобы защитить докторскую. Но что бы он ни решил, через год-два ему захочется где-нибудь уютно обосноваться в профессорском звании, и тогда жена, правильно выбранная жена,  станет большой ценностью,  а может,  и необходимостью для продвижения. И пусть любовь остается поэтам — потребности Рори были куда более существенного свойства. Его жена — а здесь имелось несколько хороших кандидатур —  должна была легко и непринужденно войти в академические сферы, в круг университетской профессуры, в который должен был вступить он сам. И она должна суметь пообтесать шероховатости, до сих пор сохранившиеся у Рори со времен детства, протекавшего в среде простой и грубой. П. Л. снова заговорил:

— Я применяю новую адиабатическую кислородную калориметрическую бомбу, — сказал он. — Все, что мне нужно, — фиксировать калорийность пищи, которую съела каждая птица, и затем исследовать помет, чтобы определить калорийность экскрементов. Их разность и есть энергия, связанная с обменом веществ. Прежде чем мы убежим отсюда, я покажу тебе, как Турди считает...

Он разложил на полу двадцать совершенно одинаковых крышечек от бутылок, сунув изюминку под каждую четвертую из них.

— Иди сюда, Турди, иди!

Малиновка подлетела к нему, увидела уложенные в ряд крышки, запрыгала вдоль них, безошибочно приподнимая каждую четвертую крышечку, и склевала все находившиеся под ними изюминки, не обратив на остальные крышки ни малейшего внимания.

— Турди, ты гениальная личность! — воскликнул П. Л. и нежно погладил птичку пальцем по головке. — В орнитологической литературе неоднократно встречаются упоминания о птицах, которые научились считать до трех, но Турди первая из известных мне птиц умеет считать до четырех!

П. Л. сиял, как счастливый отец, отпрыск которого только что сделался первым учеником класса. "И все это ликование, — подумалось Рори, — из-за какой-то малиновки! Нет-нет, Питеру Лоренсу непременно нужна жена!".

П. Л. посадил Турди на ночь в клетку, перекинул через руку свой коричнево-зеленый пиджак,  и они вышли в коридор. Запирая дверь, профессор кивнул на начертанное красным карандашом объявление.

— Я, знаешь, опять не в ладах с вахтерами. Они нажаловались коменданту, что мои птицы вшивые и что от них провоняло все здание. Ну, конечно же, вшивые. Это их естественное состояние. И в научных целях я стараюсь по возможности не изменять естественных условий. Все эти вахтеры — тупоумные мерзавцы. Отныне я сам себе вахтер!

Когда из подвальной мглы они вышли на яркое солнце, П. Л. раскурил свою исполинскую трубку с изогнутым мундштуком. Они не торопясь шли по университетскому городку.  Рори был  намного выше своего старшего спутника.

— Ну как, едешь на север? — осведомился П. Л.

— Нынче вечером. Я еще до экзамена отвез на вокзал свой багаж.

— Собираешься заниматься одними канадскими гусями?

— Да, одними канадскими. Они хотят, чтобы я захватил весь район, до самого западного побережья залива Джемса, для определения состава птиц на гнездовьях и их расселения. А главное — вести летом кольцевание,когда они линяют и не могут летать. Тогда их легко поймать. Оттого-то эти боссы из управления так и заинтересованы. Там гнездятся две породы гусей — одна зимует в дельте Миссисипи, другая — на северном карибском побережье. Никто не знает, где сходятся границы их гнездовий, а это необходимо установить, чтобы контролировать осеннюю охоту. Кольцевание поможет прояснить эти вещи. Я переночую в Блэквуде — надо поговорить с начальником управления охоты и рыболовства Северного Онтарио. Он скажет, куда мне отправляться и где поселиться, когда я доберусь до залива Джемса.

— И все?

— Наверное. Но если будет время, я должен произвести опрос всех индейцев, каких только сумею, чтобы определить, как сказывается на поголовье весенняя охота племени кри. Они хотят выяснить, сколько отстрелянных птиц приходится на какой пол во время охоты. Возможно, самки составляют только сорок процентов. А это значит, что во время гнездования остается много холостяков.

П. Л. энергично запыхал трубкой, попеременно то морща, то растягивая тугую смуглую кожу лба, волосы запрыгали, словно пришедший в возбуждение зверек.

— Звучит неплохо, — сказал он. — Из этого вполне можно сварганить докторскую.

— Может быть. Я люблю гусей. Дома, на Барре, я часами наблюдал за белощекими казарками. А вы куда направляетесь этим летом?

— Я перессорился с вахтерами, так что мне, видно, придется остаться на лето в Торонто, если только не удастся разыскать студента, который бы согласился присматривать за птицами. Но если я смогу вырваться, так прикачу к вам на недельку-другую.

Рори удивленно и внимательно посмотрел на него. Конечно, (бывают спутники и похуже! П. Л. продолжал:

— Никогда не занимался водоплавающими тамошней палеозойской равнины. Думаю, мне понравится.

— Чудно, — сказал Рори. — Давайте приезжайте.

Некоторое время они молча шли рядом. Был час "пик". Машины шумным потоком катились мимо них по Квинс-Парк-Кресчент. Потом П. Л. заговорил снова: