Читать интересную книгу Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил" - Назаров Михаил Викторович

Заявление Барщевского... было впоследствии опровергнуто рядом лиц, удостоверивших, что Александра Приходько, рассказывая им о тщетных розысках пропавшего сына, была очень удручена и горько плакала.

Первое направление розысков

...Деятельность же полиции в начале производства розысков находилась в соответствии с высказанным Барщевским подозрением. По распоряжению начальника Киевского сыскного отделения Мищука, Александра и Лука Приходько были арестованы 24 марта, а 25 и 26 марта в квартире их произведен... обыск... Улик против Приходько добыто не было, и 5 апреля они были освобождены. Было также установлено, что Лука Приходько с 7-го до вечера 12-го марта безотлучно, днем и ночью, находился в переплетной мастерской Колбасова в Киеве, у которого он работал [15].

Заявление Ордынского

В то же время в Киеве стало распространяться мнение, что Ющинский убит евреями по религиозным побуждениям [16].

Но версия об убийстве его матерью и отчимом поддерживалась в течение дальнейшего хода следования... В мае месяце того же 1911 года к судебному следователю явился, по собственной инициативе, другой сотрудник той же газеты "Киевская Мысль" Ордынский и заявил, что в доме своей знакомой Трайны Клейн он слышал, как работавшая у нее прачка Ольга Симоненкова рассказывала, что еще до обнаружения трупа Ющинского сестра ее встретила однажды на улице брата матери Ющинского, который сказал ей: "Пропал мальчик, никак нельзя найти", и эту фразу сопровождал улыбкой. Точно также и мать Ющинского в разговоре с той же сестрой ее, Симоненковой, " с улыбкой" сообщала ей об исчезновении сына. Симоненкова, по словам Ордынского, сказала, что через день или два после исчезновения Ющинского, в Киеве, на набережной Днепра мужчина и женщина, имея при себе мешок с тяжелым, по-видимому, предметом, наняли извозчика отвезти их к Кирилловской больнице, и дорогой, на вопрос извозчика, сказали, что везут "больного" мальчика [в мешке! – И.Г.]. Трайна Клейн более определенно показала, что Симоненкова... говорила, что Ющинского убила мать вместе с мужем и братом [Федором Нежинским. – И.Г.], с целью воспользоваться деньгами, которые были положены на имя покойного...

{21} ... Спрошенная судебным следователем Ольга Симоненкова объяснила, что она слышала [все это] на базаре среди торговок... и об этих слухах передала еврейке, у которой мыла белье, но ничего не говорила ей относительно происходившей, якобы, беседе ее сестры с дядей покойного Ющинского...

Из показаний Александры Приходько и ее матери Олимпиады Нежинской... выяснилось, что Андрей Ющинский был сыном Феодосия Чиркова, состоявшего в течение двух лет в сожительстве с Александрой Приходько, носившей тогда фамилию Ющинской. Уезжая из Киева [на Дальний Восток] для отбытия воинской повинности, Чирков оставил Александру и более к ней не возвратился... Расставаясь с Александрой Ющинской, Чирков не обезпечил ни ее, ни сына Андрея, которому никаких средств не оставил...

Новая версия

Кроме версии об убийстве Ющинского матерью и родственниками [поскольку она была опровергнута фактически. – И.Г.], во время хода следствия стала распространяться другая версия... Убийство Ющинского приписывалось лицам из преступного мiра и объяснялось стремлением нескольких определенных преступников избавиться от Ющинского, который, якобы, был осведомлен о преступной деятельности их и представлял для них опасность в смысле возможности разоблачения совершенных ими преступлений. В качестве участницы убийства называлась... Вера Чеберякова, имевшая знакомства и постоянные общения с преступным мiром.

Арест Бейлиса

Однако, никаких серьезных данных в подтверждение справедливости предположения о таком характере убийства Ющинского следствием не было установлено, а выяснившиеся обстоятельства дела дали основания для вывода об участии в убийстве еврея Менделя Бейлиса, по мотивам религиозного свойства, вследствие чего Бейлис был привлечен к следствию в качестве обвиняемого. После этого появилось видоизменение приведенной выше версии. Убийство по-прежнему приписывалось лицам из преступного мiра, но побудительная причина указывалась уже иная, именно, желание путем убийства мальчика, которое можно было быть приписано евреям, вызвать еврейский погром, чтобы иметь возможность воспользоваться чужим имуществом. И при этой версии Чеберяковой отводилась роль участницы преступления. Допрос на следствии Бейлиса и заключение его под стражу состоялось 3 августа 1911 года, а 25 того же августа судебному следователю были представлены вещественные доказательства, подтверждающие последнюю версию об убийстве Ющинского [лицами из преступного мiра].

Роль Мищука

В этот день начальник сыскного отделения Мищук, производивший вначале розыски по делу, а затем устраненный от исполнения этих обязанностей, сообщил судебным властям об обнаружении им в Юрковской горе [недалеко от пещеры, в которой был найден труп Ющинского. – И.Г.], на Лукьяновке, зарытого в землю свертка с вещами, принадлежавшими, по-видимому, Ющинскому... В свертке, найденном Мищуком, в рогоже... оказалась куча угля, в которой находились кусочки обгоревшей материи и бумаги, {22} пуговица, крючок от брюк, подтяжки, а также два железных стержня с заостренными концами, в виде шваек, и внутри мешка – неповрежденные огнем клочки конверта и записок. В обрывках записок был обозначен адрес Романюка и упоминалась фамилии Кучеренка, (Ц)упенка, а также имена Миша и Вера... По объяснению Мищука – о нахождении в горе свертка с вещами ему сообщил некий Кушнир [17]...

Прозектор Туфанов объяснил, что обнаруженные стержни ни по размерам, ни по характеру заостренных концов не могли быть теми орудиями, которыми причинены повреждения Ющинскому, а Приходько [мать убитого] и Ющинская заявили, что найденные подтяжки не принадлежали Ющинскому.

Первое заявление С.И. Бразуль-Брушковского

Предварительное следствие по делу Ющинского было закончено 5 января 1912 года и вместе с составленным 10 января обвинительным актом о Бейлисе получило дальнейшее движение, а 18-го того же января к прокурору Киевского окружного суда поступило заявление по этому делу от сотрудника газеты "Русское Слово" Бразуля-Брушковского, состоявшего также сотрудником вышеупомянутой газеты "Киевская Мысль". В этом заявлении Бразуль-Брушковский говорит, что, следя за делом Ющинского... он пришел к убеждению, что убийство Ющинского – дело рук "шайки преступников", о деятельности которых многое было известно Ющинскому, что и побудило их убить мальчика, являвшегося для них постоянной угрозой, причем "для сокрытия следов преступления и направления следственных властей в другую сторону", имелось в виду "инсценировать ритуальное убийство" [18].

Ссылаясь на Чеберякову и Петрова, Бразуль-Брушковский указывает в заявлении ряд обстоятельств, свидетельствующих по его мнению о том, что убийство Ющинского совершено было отчимом его, Приходьком, дядей покойного Нежинским, двумя братьями Мифле, Назаренком и еще какими-то неизвестными лицами...

Впоследствии Бразуль-Брушковский признал, что, подавая это заявление, он не доверял сообщаемым им же сведениям, а опубликовал их с "тактической целью" внести тем раздор в преступную среду... [? – И.Г.] {23} Вместе с тем, Бразуль-Брушковский, вопреки высказанному им мнению, заявил [позже], что лично он уверен в том, что убившие Ющинского не думали "о ритуальном убийстве и подделке под него".

Второе заявление С.И. Бразуль-Брушковского

Заявление Бразуль-Брушковского не имело последствий для дальнейшего хода дела о Бейлисе. Дело... было первоначально назначено к слушанию на 17 мая 1912 года, но 6-го того же мая к заведующему производством розысков об убийстве Ющинского, помощнику начальника Киевского губернского жандармского управления подполковнику Иванову поступило от Бразуля-Брушковского новое заявление, в котором Бразуль-Брушковский... назвал в качестве убийц уже других лиц – Сингаевского, Рудзинского и Латышева... Убийство совершено было с ведома Веры Чеберяковой в квартире последней, а способ причинения повреждений объясняется тем, что Ющинского пытали с целью добиться от него сознания в сообщении полиции о совершенных членами шайки преступлениях... На произведенном затем дознании Бразуль-Брушковский указал этих [новых] свидетелей, сказав, что после убийства на квартиру Чеберяковой заходили сестры Дьяконовы, а сознавался Сингаевский Караеву в присутствии Махалина [19].