Читать интересную книгу Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

— И?

— И его сразу же собьют орудия базилики, — пояснил Хонсю так, словно это была очевиднейшая в мире вещь. — Торпеды и зенитные батареи разделаются с любым кораблем, который рискнет подойти достаточно близко.

— Пусть так, — сказал Этассай, улыбаясь в плотоядном предвкушении. — Но подумай, куда этот сбитый корабль упадет.

Внимательно вглядываясь в гололитическую проекцию над планшетным столом, Олантор пытался предугадать следующий шаг врага. Брат Алтарион тоже был здесь; на его почерневшей броне все еще виднелись повреждения, полученные в битве с механическим скорпионом. Он изучал детали проекции, но невозможно было понять, что он при этом думает.

Дознаватель Сибийя и лейтенант из Ящериц просматривали зашифрованные данные на инфопланшете, а технодесантник Гестиан расположился в нише, в которой до недавнего времени был командный пост Алтариона. Голову, шею и руки Гестиана опутывали бесчисленные провода, тянувшиеся по полу через всю часовню к главному когитационному блоку. Лицо технодесантника было мокрым от пота, на шее проступили натянутые жилы.

Невидимая битва, которую вел Гестиан, разворачивалась внутри сознания духов машин форта, и противником его был, судя по всему, адепт Темных Механикус. В этом бою не было болтеров и цепных мечей, но от этого он не становился менее опасным или менее почетным.

— Итак, мы их разбили? — предположила Сибийя, закончив совещаться со своим лейтенантом. — Неудачная попытка штурма наверняка обернулась для них огромными потерями людей и техники.

— Потери они понесли, это точно, но я не стал бы рассчитывать, что урон так уж велик, — ответил Олантор. — Силовой доспех способен выдержать серьезные повреждения, и многие из предателей выжили. Они вновь пойдут в атаку, скорее всего, на тот же бастион — в нем уже есть брешь, и оставшуюся часть стены можно быстро уничтожить.

— Мы сможем удержать брешь? — спросила Сибийя.

<Разумеется, сможем, Лукиан,> сказал Алтарион. <Мы же Первые, никакой враг не сломит нас — даже извращенные и противоестественные ксеносы.>

Олантор и Сибийя обменялись встревоженными взглядами.

— Конечно, милорд. Я распорядился доставить дополнительные комплекты термитных снарядов для «Громобоев», а в пусковые установки у основания стены загружены сейсмические заряды. Если они опять попытаются создать насыпь перед брешью, мы вновь ее взорвем.

<А затем перейдем в контрнаступление,> продолжил Алтарион. <Северная крепость должна продержаться до возвращения лорда Калгара. Если мы ее потерям, то потеряем и весь Макрагг!>

— Макрагг? — переспросил Олантор. — Милорд, мы на «Неукротимом», отсюда до Макрагга много световых лет.

<Я знаю, Лукиан, но приказ есть приказ. Крепость должна выстоять!>

Олантор заметил растерянность Сибийи и покачал головой. Только не сейчас…

— Вы правы, милорд, крепость не должна пасть, — проговорил он без запинки. — А пока враг перегруппировывается и у нас появилась передышка, предлагаю устроить масштабную охоту на этих проклятых диверсантов. Они подтачивают наши силы, уничтожая людей и припасы, и этому надо положить конец. Я думаю…

— Внимание! — крикнул Гестиан, с трудом шевеля губами в гримасе боли. — Вражеский корабль на векторе сближения.

Дисплей на планшетном столе замерцал от статических помех, а потом переключился на изображение ближней зоны воздушного пространства. Среди постоянно меняющегося переплетения орбит и траекторий выделялась ярко пульсирующая иконка, обозначавшая вражеский корабль.

<Опознать!> приказал Алтарион.

— Эскортный корабль Великого врага… тип «Язычник», — ответил Гестиан, голос его звучал напряженно и хрипло. — Плазменные сигнатуры указывают на серьезные повреждения.

— Приготовиться открыть огонь из орудий базилики! — выкрикнул Олантор. — Плотный залп торпедами, меры безопасности не соблюдать, комплексам ближнего действия — сосредоточить огонь на их орудийных батареях.

— Что они делают, во имя Императора? — изумилась Сибийя. — Их же собьют.

— Этого-то я и боюсь, — сказал Олантор.

Для сержанта Децима первым предупреждением о том, что что-то не так, стал отрывок из пламенной проповеди дьякона Калефа, который он услышал, переключая каналы вокса. Следуя приказу Сибийи, проповедник остался на стенах, чтобы наполнять праведным гневом сердца защитников. Нужды в этом особой не было: религиозные призывы мало трогали солдат Ультрамара, чье мужество основывалось на долге, чести и узах братства, окрепших за годы войны, а не на исступленном фанатизме, свойственном некоторым имперским священникам.

Проповедник с ликованием вещал что-то об огненной комете, несущей гнев Императора, но Децим не обратил на эти слова внимания, приняв их за красочную метафору, — пока не заметил, что все больше солдат смотрят вверх, а на их визорах мерцает золотистый свет.

Он обернулся к разбитому, осыпающемуся парапету и пригляделся к разрушенной оконечности форта. Там, где раньше вздымались величественные сооружения — храмы, часовни, орудийные башни, — теперь вырос кошмарный лабиринт окопов, блиндажей, редутов, колючей проволоки и осадных батарей.

Приближаясь, золотая искра в небе становилась ярче, вокруг нее возникло бледное свечение.

— Ты видишь? — спросил Сабатина, встав рядом. Когда-то черный, доспех капеллана за время последней битвы посерел от пыли; но крозиус все так же блестел позолотой, а сам капеллан, хотя и сражался без передышки, казался полным сил, как если бы не нанес врагу еще ни одного удара.

— Вижу, капеллан, — ответил Децим. — Но это не «огненная комета Императора».

— Да, — согласился Сабатина.

Искра увеличивалась, и вскоре можно было безошибочно сказать, что это такое: космический корабль, метров триста или около того в длину, стремительно летящий к форту в облаке плазмы и обломков. Словно грозное копье, нацеленное в самое сердце Бастионов Десницы, корабль как будто усмехался, предвкушая смерть. Орудийные батареи, установленные на заостренном носу, сверкнули вспышками выстрелов, и от попадания огромных снарядов взорвался генераторный храм, завалив обломками часть Царской дороги.

Солдаты бросились в укрытие, а корабль все приближался, не прекращая огонь. Шквалом снарядов были снесены стены сухого дока; взрыв уничтожил и соседний храм, сравняв его с землей, и сорвал крышу с рудохранилища.

К кораблю, оставляя за собой пылающие инверсионные следы, пронеслись торпеды, затем открыли сокрушительный огонь артиллерийские комплексы. Торпеды взорвались глубоко в корпусе, и вражеский корабль содрогнулся от носа до кормы; по всей его поверхности вспыхивали и тут же гасли пожары, топливо вырывалось наружу и тут же замерзало блестящими кристаллами, и каждое новое попадание отрывало все бóльшие куски обшивки.

К цели устремился еще один залп торпед; каждый выстрел орудий базилики сильным резонансом отзывался в поверхности форта.

— Все кончено, — с глубоким удовлетворением сказал Сабатина. — Неужели их капитан рассчитывал уцелеть в таком рейде?

— Не рассчитывал, — заметил Децим, — и это был не рейд…

— Что ты хочешь сказать?

— Они думают иначе, чем мы, капеллан, — пояснил Децим с нехорошим предчувствием. — И они не ценят жизнь.

Сабатина посмотрел вверх: орудийные комплексы ближнего действия, установленные на базилике, массированными залпами расстреливали горящий остов корабля.

— Обет Жиллимана… — прошептал капеллан.

Децим открыл общевойсковой канал вокс-связи и заорал:

— Все в укрытие, немедленно!

Но громада космического корабля уже надвигалась на них, и предупреждать об опасности было поздно и бесполезно.

Когда-то он назывался «Разящий коготь» и с честью нес службу в рядах Имперского Военного Флота; но это было давно, и сейчас оскверненному кораблю была уготована последняя роль — самому стать снарядом. Его орудия оставили разрушительный след на Царской дороге, но затем замолчали: орудийные расчеты, мутировавшие настолько, что стали одним целым с орудиями, были вырваны со своих мест, когда батареи «Неукротимого» вспороли корпус корабля.

Значительные его части пострадали от взрывов, но центральная секция уцелела, и теперь сотни тонн железа падали с огромной скоростью на Бастионы Десницы. Самоубийственный курс, проложенный капитаном корабля, отклонялся от цели на несколько сотен метров, но для такого оружия точность не имела значения.

«Разящий коготь» рухнул в ров перед Вратами Варрона, и от этого удара стена, соединявшая два бастиона, рассыпалась в пыль. Затем взорвался плазменный реактор корабля, вверх взметнулось гигантское грибообразное облако, а от эпицентра взрыва пронеслись ударная волна и смерч белого огня.