Эмоции, растерянность, попытки «выяснять отношения» — это прямой путь к дискредитации родительского авторитета. Поэтому «Нет» должно произноситься только нейтрально, как констатация факта — ровно, спокойно, определенно. «Нет» — это значит — нет. Не плохо и не нельзя, а просто «Нет». Примерно так же, как «надо»: «надо — значит надо».
А то ведь еще некоторые родители умудряются начать «вредничать», из вредности говорить ребенку «Нет». Сами они, конечно, думают, что они это «из принципа», но на самом деле из вредности. И упаси вас бог, произносить свое «Нет» в формате шантажа. В этом случае, вы просто потеряете переговорщика с той стороны, причем, может быть, навсегда. Спокойствие, только спокойствие…
Шестое правило: «Всегда положительно подкрепляйте поведение ребенка, когда он начинает следовать вашему "Нет"».
К сожалению, об этом приходится напоминать постоянно — необходимы положительные подкрепления «правильному», «хорошему» поведению ребенка. Обычно драма разворачивается по следующей схеме. Сначала родитель замечает какой-то, как ему кажется, «ужас», и тут же начинает злиться на ребенка за то, что он этот «ужас» делает (словно ребенок это с «умыслом»). Затем, уже порядком разгоряченный родитель заявляет ребенку свое «Нет». Учитывая его состояние, понятно, что заявляет он свое «Нет» нервно, напряженно, истерично и, подчас, даже подвизгивая. Ребенок пугается и идет на попятную, причем, вовсе не потому, что понял суть предъявляемых ему претензий, а просто потому, что надо как-то защититься, чем-то унять родительский гнев и снять родительское недовольство. Родитель чувствует, что «его взяла», и принимает вид недовольного, но удовлетворенного удава — выражение лица кислое, но торжествующее. В общем, гадость, а не выражение лица.
Родители любят своих детей тревожной и снисходительной любовью, которая портит их. Есть другая любовь, внимательная и спокойная, которая делает их честными. И такова настоящая любовь отца.
Дени Дидро
И получается, что ребенок за свое следование родительскому «Нет» получает не поощрение, чего он вполне заслуживает, а «кислую мину». Родитель, конечно, в этот момент думает, что, мол, ребенок у него непослушный и бестолковый, вечно ему надо объяснять «очевидные вещи» и «по сто раз», держать под уздцы и на контроле. В общем, родитель и сам не радуется тому, что ребенок его послушался. А следовало бы радоваться, дорогие родители! Во-первых, потому, что есть чему радоваться, а во-вторых, потому, что ребенку очень важно знать, что он своего родителя радует. Потому как если он его радует, то родитель радуется и хорошо к нему — ребенку — относится, а если он хорошо к нему — ребенку — относится, то его безопасность гарантирована и жизнь Налаживается.
Положительное подкрепление может образоваться и на ровном месте, только надо правильно, адекватно оценить готовность ребенка идти вам навстречу. Поймите, что движение ребенка навстречу нашим требованиям или следование вашему запрету — это не «естественно», это акт доброй воли, которую нужно уметь замечать в своем ребенке, отмечать положительно и закреплять ответным актом доброй воли.
Седьмое правило: «Позиция всех членов семьи по каждому конкретному «Нет» в жизни вашего ребенка должна быть одинакова».
Воспитание детей всецело зависит от отношения к ним взрослых, а не от отношения взрослых к проблемам воспитания.
Гилберт Честертон
Ужас состоит в том, что у каждого члена семьи — мамы, папы, бабушек, дедушек, дядь и теть, — как правило, есть свой личный список «Нет» для ребенка. Одни запрещают конфеты, другие разрешают, одни ничего не говорят, когда ребенок ест у телевизора, другие бьются от этого в конвульсиях, одни ругают за оценки, другие говорят — «наплевать». Как в такой ситуации у ребенка может сформироваться правильное представление о том, что можно, а чего нельзя? Да никак. Но зато у него может сформироваться другое — умение манипулировать родственниками. И не надо думать, что это ребенок «хитрый», — это просто родители бестолковые. Ребенок лишь адаптируется внутри тех обстоятельств, которые ему предлагаются, вот и все. Это, кстати сказать, хороший признак — у него голова на плечах имеется. Однако, трудно встретить родителей, которые способны правильно оценить этот навык своего чада.
Типичная ошибка семьи выглядит следующим образом. Мама говорит ребенку» что он не сделал уроки, а поэтому телевизора ему не будет. Ребенок, понурив голову, идет к бабушке и «давит на жалость»: «Бабуля, а можно телевизор посмотреть?» Ну и бабуля, ясное дело, видя заплаканные глаза любимого внука, тут же включает ему телевизор, плюс к этому еще и плюшку какую-нибудь приносит. Вариантов тут, конечно, множество. На месте бабули может оказаться отец, на месте мамы — дедушка. Комбинации неисчислимы, но суть всегда одна и та же: если один из старших что-то запрещает, а другой способен это разрешить, то у нашего ребенка появляется безграничное поле для маневра. И если уж никто не идет навстречу, надо пасть на пол и визжать, как будто тебя режут, — ну, кто-то же должен будет на это среагировать! И реагируют. В результате получается семейный противоход: один — «Да» говорит, другие — «Нет», этих мытьем можно взять, а этих — катаньем. И полный шоколад! И полный ужас…
Детей надо баловать — тогда из них вырастают настоящие разбойники.
Евгений Шварц
У нас в семье Сонечка точно знает, что обмануть старших почти невозможно. Почему? Потому что между всеми старшими существует договоренность: если что-то разрешается или запрещается, об этом оповещаются все и вся. Причем, прежде чем разрешить или запретить, тот, к кому Соня обращается, спрашивает у окружающих — какие уже были даны на этот счет инструкции. И Соня прекрасно знает, что взрослые имеют общую, консолидированную позицию по любому вопросу, и даже если у них нет общей позиции, то в момент, когда она понадобится, они ее при ней же и организуют.
Тут должен оговориться специально: таким образом мы все повышаем взаимный авторитет, потому как мы друг у друга спрашиваем — что да как, и затем следуем общему плану. Сонечка понимает, что взрослыми нельзя манипулировать, и это дает ей чувство уверенности. Ведь все мы хорошо знаем, что нет ничего хуже неопределенности и двусмысленности. Не утруждая же себя согласованием запретов, родители делают все возможное и невозможное, чтобы это «ничего хуже» своему ребенку обеспечить. Все же эти семейные «интриги» с «перетягиванием каната» — это, на самом деле, дешевый фарс, который способен лишь невротизировать вашего ребенка.
Когда у взрослых консолидированная позиция это не беда для ребенка, это радость! И его потенциальное паническое здоровье, должен заметить, повышается. Да, ребенок не получит конфеты, потому как все родственники это обсудили и сдали вопрос. Но зато он получит сенью, в которой все друг друга уважают, а также поймет, что прозвучавший запрет — это не прихоть одного из членов семьи, а данность.
Самые трусливые, не способные к сопротивлению люди становятся неумолимы там, где они могут проявить абсолютный родительский авторитет.
Карл Маркс
Самое ужасное — стремиться быть для своего ребенка «лучше», чем другие его родственники, покупать его благорасположение, демонстрировать большую лояльность. Таким образом, вы дискредитируете всех, включая самого себя, а ребенок постоянно находится в подвешенном состоянии. Ребенку необходима определенность, а когда родители начинают через него решать свои проблемы — это чудовищно. «Ах, тебе мама не разрешила?! — радостно восклицает обиженный на супругу отец семейства. — Ну, так я тебе дам это обязательно! Два раза!» «Пойди скажи папе, что ужин готов, потому что я с ним не разговариваю», — инструктирует ребенка мать, используя его как посыльного и парламентера между двумя враждующими сторонами. Ну, и что при таком подходе к делу случится с головой малыша?.. Ничего хорошего — ни с головой, ни с психикой, ни, уж простите за высокий слог, с нравственным воспитанием.
Авторитет в авторитете
В 1963 году уже упомянутый мной Альберт Бандура сформулировал свою теорию социального научения. Суть ее состоит в следующем: мы учимся, как жить и что делать, подражая тем людям, которые пользуются у нас авторитетом.
Не делайте из ребенка кумира: когда он вырастет, то потребует жертв.
Пьер Буаст
Впрочем, Альберта Бандуру трудно назвать здесь первооткрывателем, поскольку еще до него этот психический механизм обнаружили зоопсихологи, изучая поведение обезьян в одном любопытном эксперименте. Они построили клетку-лабиринт, на выходе которой лежал банан. Потом из группы обезьян взяли младшую в иерархии и научили ее проходить по лабиринту. Клетку установили в общем вольере, и обезьянка на глазах у изумленных сородичей достала из лабиринта заветное лакомство. Впрочем, старшие обезьяны тут же раскулачили малыша, а в лабиринт так никто и не сунулся, даже в голову не пришло. Но затем ученые повторили тот же самый эксперимент со старшей обезьяной в этой группе. Животное проделало аналогичный трюк в общем вольере, вылезло из лабиринта и съело банан. А остальные тут же кинулись в лабиринт повторять сложные маневры старшей в иерархии обезьяны. Так зоопсихологи выяснили, что животное готово учиться новому поведению только в том случае, если его демонстрирует авторитетное существо.