Читать интересную книгу Мифы и загадки нашей истории - Владимир Малышев

Вторая финская война

Как известно, в 1939 году огромный СССР напал на крохотную Финляндию. Ценой огромных потерь в ходе этой «незнаменитой» войны ему удалось ее победить и отодвинуть границу к северу, за Выборг. Будто бы это, как утверждали советские историки, и помогло предотвратить потом захват врагом Ленинграда «с ходу». На самом деле все произошло наоборот. Гитлер, когда стал готовиться к нападению СССР, очень хотел заполучить Финляндию в союзники, надеясь, что она, обиженная на СССР, охотно его поддержит. Но не тут-то было! Бывший царский генерал Карл Маннергейм наотрез отказался от этого союза, как ни заигрывал с ним фюрер. Финны твердо решили придерживаться нейтралитета. Однако товарищ Сталин имел на этот счет свои особые планы. 18 сентября 1940 года нарком обороны Тимошенко и начальник генерального штаба Жуков подписали план по захвату Финляндии. Но поначалу финнов решили удушить экономически. СССР перестал выполнять заключенный с Финляндией договор по поставкам зерна. В результате хлебные нормы там были снижены до полуголодного минимума. Но на помощь к финнам пришел Гитлер, который поставил 250 тысяч тонн зерна. В обмен он получал от Хельсинки никель и лес.

Подготовка нападения

В начале 1941 года Маннергейму стали доносить об активизации советских войск на новой русско-финской границе. Резко активизировалось дорожное строительство, участились разведывательные полеты советских самолетов. Около 100 тысяч заключенные тянули к границе несколько железнодорожных веток. Вдоль нее было построено около 90 (!) новых аэродромов. Как пишет Александр Никонов, автор книги «Бей первым!», Ленинградский военный округ сосредоточил у финской границы шесть армий и один корпус, которые были должны ударить по Финляндии на семи участках одновременно. Как свидетельствует другой известный историк Марк Солонин, 17 июня 1941 года 1-я танковая дивизия – самая мощная в Красной армии отправилась в Северную Карелию. Против Финляндии были задействованы 10 и 11 мехкорпуса ЛенВо, гораздо более мощные, чем гитлеровская армия Манштейна, которая потом двинулась на Ленинград.

Однако 22 июня и нападение гитлеровских войск на СССР спутало эти планы новой агрессии. 24 июня Сталину доложили, что на аэродромах Южной Финляндии будто бы сосредоточено до 600 немецких самолетов, хотя на самом деле там их не было. Финны не собирались нарушать свой нейтралитет, и люфтваффе свои аэродромы на юге не передавали. Но Сталин не стал проверять эти данные, и 25 июня после совещания в его кабинете по территории Финляндии был неожиданно нанесен массированный бомбовый удар. При этом погибло около тысячи мирных жителей. После этого финнам ничего другого не оставалось, как объявить СССР войну. Ценой огромных усилий им удалось оттеснить Красную армию и выйти на реку Сестру, отвоевав назад ту самую территорию, которую у них отобрали после «зимней» войны – то, что им принадлежало до Петра I. Но дальше финны не пошли. И обстреливать Ленинград не стали. Финская авиация имела строгий приказ от Маннергейма не совершать никаких полетов над Ленинградом. Именно по этой причине южная сторона улиц была во время блокады менее опасной.

А была бы тогда блокада?

Но что бы случилось, если бы Сталин не отдал приказ бомбить Финляндию? Тогда бы, конечно, она бы не нарушила свой нейтралитет. И могла бы разрешить потом снабжать Ленинград через свою территорию. Запретить поставлять продовольствие голодным жителям нейтральной стране никто бы не мог. И не было бы тогда, наверное, такой ужасной блокады с сотнями тысяч жертв от голода.

С другой стороны, переброска мощных мехкорпусов в Карелию накануне гитлеровского вторжения с Запада, опасно оголила Ленинградский фронт. Когда их с опозданием отозвали назад, то часть техники уже вышла из строя, и гитлеровская армия Манштейна без особых трудов окружила город. Как считает автор популярного многосерийного документального фильма об истории Великой Отечественной войны, петербургский кинорежиссер Виктор Правдюк, хорошо изучивший документы этого периода, «мы сами толкнули финнов в объятия Гитлера. Мы сами их подтолкнули к войне. Это – преступление сталинского режима, которое ничем оправдать нельзя». Кстати, косвенно это мы уже сами признали на государственном уровне. Недавно в Петербурге установили памятник Маннергейму, а президент России во время официального визита в Финляндию возложил к могиле маршала цветы.

Осадная запись

«Осадная запись (Блокадный дневник) – так называется книга воспоминаний о блокаде петербургского ученого-востоковеда, профессора Александра Николаевича Болдырева (1909–1993), последнего представителя старинной дворянской семьи. Она издана крохотным тиражом и ее мало кто читал. Свою хронику «осадного времени», полную тончайших психологических наблюдений за страданиями ленинградцев, умиравших от голода, Болдырев аккуратно вел почти ежедневно. «Вот возникает в моем воображении, – писал в те страшные дни ученый, – видение неслыханной прелести: кабинет, светло и тепло. Я, живой, сытый, чистый, спокойный, сижу и пишу. Все ужасы в прошлом. Осадная запись – есть запись о прошлом и в прошлом. Она окончена, и я готовлю ее для других…».

13 декабря. Сильный мороз. Трамваев нет вовсе. Хлебной прибавки нет, нет даже объявлений, о которых говорили вчера. Уныние, воцарившееся среди людей по этому поводу, равно лишь вчерашнему ликованию, когда распространился слух. Ликующие голодные – незабываемое свирепое зрелище. Сегодня наши очень хорошие сводки (говорят!): Истра, Сталиногорск, еще что-то, окончание убийственного для немцев сражения за Москву, длив, с б по 11 декабря. Все больше верю в свой первоначальный прогноз о гигантском, историческом («на ближайшее тысячелетие») просчете Гитлера. Имея в виду напасть на нас, нельзя было нападать на Европу сперва. Только потом. Во вчерашней газете объявление об уборке снега. Не работающие – 8 часов уборки без льготного питания и оплаты. В этой категории окажутся все домохозяйки, которые обычно стоят по 10–15 ч. в очередях и выносят множество еще трудностей осадно-бытовых, которых мы почти не ведаем, все на 125 гр. (автор имеет в виду норму хлебного пайка на день – прим. ред.).

Рассказы о трудностях с похоронами. Кладбища завалены (не зарытыми). Родственники оставляют своих покойников просто на улице в темноте и убегают. Тогда попечение берет на себя милиция. Грузовик, в котором мертвые дети («в рубашечках и без рубашечек») уложены штабелем. Сейчас умереть гораздо легче, чем похоронить. Верю в скорое окончание сих испытаний великих, народных.

15 декабря. Крепчайший мороз. Трамваев никаких. Хлебной прибавки, конечно, нет. Самочувствие лучше в общем, но ниже на предательский кусочек, чем раньше. Картина застывшего города с бесконечно черными потоками и ручейками людей по мостовым, улицам, панелям – потрясающа. Лошадей и машин почти нет. Вчера и сегодня лапа голода легла на мой home (дом) и осквернила его.

Вернулся вчера в 3 ч. Дома тьма полная, второй вечер. Тьма хуже всего действует на маму, подрывает ее. Печурка едко дымит. Еле теплится ничтожная свечка. Дым, копоть. Мрак отчаяния…

В эрмитажной столовой одни «соевые битки», нет супа. Все подавлены и как раз с утра поголовная трудмобилизация на уборку снега. Как работать людям? Иду в Унив. столовую со слабой надеждой на дрожжсуп и возможность выбрать мясо по инждив. карточкам. Ибо в магазине только свалка и хамство. Очевидно, подрывает и трудность доставки (плюс бэдлам, конечно, самобытный): на тысячную очередь привозят несколько десятков кило товара, на ручных саночках, тележках. Что-то будет? Жестокие дни, голодные очереди на жестоком морозе.

Вечер. Был дома. Отнес 400 гр. (8 штук) конских котлеток. Это вся моя декадная иждивенческая и детская норма по 3 карточкам. Галя (жена Болдырева – прим. ред.) находит это очень удачным маневром. Как хотелось присоединить дрожжсупы и желе! Увы, их не было! По Невскому и Садовой, когда возвращался, редко проносились какие-то ошалелые трамваи неведомых направлений.

Новое бедствие – управдом урезал порцию дров до 1 куб. м. Это на месяц. А потом? Мысль одна гложет сознание днем и ночью: тающие Галины запасы. Невозможность помочь этому. Медленно, верно, как глетчер, надвигается голодное бедствие. Скованно, обреченно, без возможности шевельнуться, как в тяжком сне, следишь, вперив глаза в исчезающий промежуток. В течение часа был ожесточенный обстрел. В морозной мгле над Васильевским островом стояло неясное зарево.

13 января. Бедствия и смерть обволокли все улицы и кварталы осажденного города. Теперь почти нигде нет воды, ошалело бегают жители с ведрами. У нас вода есть. Все эти дни стоят морозы 25–30 градусов. На следующий день достали 1 кг. муки, но теперь, конечно, продали полкилогр. хилой конколбасы (225 р. за кило). Какой пир был в вечер получения продуктов – блины на сале! Какая радость, какое ни с чем не сравнимое чувство спасения. А каша – вареная мука с жиром…