плавного движения бега (потока), при котором локти отрывались бы от мата приблизительно на 10 см и возвращались назад, а ноги — приблизительно на 15 см и, возвращаясь, ударяли в мат всей стопой. Необходимо также естественное перекрестное движение рук и ног. Когда это удается, мы просим клиента бежать все быстрее и быстрее, не только с целью почувствовать максимально возможную скорость, но также ощутить свою выносливость, запас жизненных сил.
Наш опыт свидетельствует, что клиент может бежать на всех парах 10–15 секунд, используя 75–80 % своих способностей. В этом и состоит цель упражнения. Это действие высвободит рефлекс убегания из жестких цепей страха и заставит его вновь работать (потому что все происходит в КОНТАКТЕ). Важно использовать только 75–80 % возможностей, потому что тогда останется энергия, чтобы сделать упражнение с бегом еще раз в течение сессии, если это необходимо. Упражнение может быть повторено не более 3–4 раз за двухчасовую сессию в начале терапии, 0–2 раза в более поздние сессии.
В особых ситуациях может возникнуть необходимость тренировать и использовать другие рефлексы выживания, такие как ползание, хватание, поворот, и пр. Но наш опыт показывает, что бег — исходная реакция, что он может быть использован в любых ситуациях и должен быть включен в процесс.
Воображение или реальность
Мы предпочитаем опираться на реальность, когда это только возможно, вот почему мы делаем акцент на телесных ощущениях, и спрашиваем клиента вновь и вновь: «Что ты ощущаешь в теле?»
Когда мы работаем с травмой, клиент бежит на мате так, как если бы он бежал из места, где случилась травма, в безопасное место. Терапевт направляет его с помощью реплик, которые были найдены ранее, с помощью фраз «еще приблизительно 10–15 секунд», все это происходит при использовании максимум 80 % способности клиента и В КОНТАКТЕ.
6. Как в безопасном месте устанавливаются отношения.
6а. Клиент после бега из травматической ситуации в безопасное место принимается терапевтом физически и вербально
Принятие в безопасном месте происходит так, как это в идеале происходит со страдающим ребенком, испуганным малышом, который бежит к родителям домой. Как и у родителя, ваш инстинкт заставляет вас поднять ребенка на руки, обнимать его и успокаивать простыми (идеальными!!) фразами, вроде «я с тобой», «я тебя держу», «ты здесь в безопасности», «здесь с тобой ничего не случится», «ты меня слышишь?», «ты меня чувствуешь?». Попытки установления физического и словесного контакта продолжаются до тех пор, пока клиент не ответит «да».
В течение этого процесса терапевт может физически ощутить тяжелое дыхание и некоторую дрожь, которая появляется после «бега прочь из ситуации страха». Он может использовать эти свои ощущения в выборе времени и установлении нужного ритма движения.
6б. Что произошло?
Когда контакт обеспечен, мы просим клиента рассказать, что произошло, охватывая период от последнего ФРАГМЕНТА рассказа до времени бега, так как если бы терапевт ничего не знал (терапевт разыгрывает роль безопасного человека, который не знает, что произошло). Когда клиент начинает рассказ, происходит взрыв эмоций, и эмоции примешиваются к словам.
Эта ситуация сходна с той, где мать спрашивает дрожащего маленького ребенка: «Что случилось, расскажи?», и когда ребенок начинает рассказывать, он плачет, и икает в перерывах между словами, и его рассказ не всегда связен.
6 в. Ориентация в реальности и запоминание новых фрагментов
После того, как клиент рассказал, что произошло, терапевт переориентирует содержание того, что случилось, на реальность.
«Машинам там не положено ездить, это противозаконно, и я злюсь на водителя за то, что он это сделал», «Да, это ужасно, это не должно было произойти», «Что-то в этом, конечно, было не так» (помощь не была оказана должным образом, пр.). Но также произносятся и более личные утверждения, например: «Вы были слишком малы, чтобы суметь защититься» и «Если бы я был там, я бы…».
Это делается для того, чтобы изменить историю, созданную во время травматического события, иначе она хранится в памяти жертвы и является частью процессов сдерживания и подавления в сегодняшней жизненной ситуации клиента.
Регресс, который наступает во время работы с шоковой травмой, очень реален для клиента. Терапевту нужно найти баланс между обращением к наблюдающему Эго клиента, которое всегда присутствует, и тем фактом, что клиенты регрессируют к более ранним периодам жизни, где они чувствуют себя беспомощными и нуждаются в участии со стороны взрослого. Исключительно важно наблюдать за тем, на каком возрастном уровне функционирует клиент в данный момент, и отвечать специфическим нуждам, потребностям этого уровня. К ребенку трех лет мы обращаемся на совсем ином уровне контакта, чем к тринадцатилетнему. Мы считаем важным знание теории психомоторного развития, чтобы гармонизировать психотерапевтическое вмешательство и определить и удовлетворить специфические нужды данного этапа развития.
Задача работы с шоковой травмой — помочь клиенту вернуться к глубокому ощущению своей способности получить помощь от других людей без потери его собственного импульса к индивидуации.
Очень часто в ходе этого процесса клиент неожиданно выражает удивление, когда вспоминает фрагменты травматической ситуации, которые до сих пор были полностью забыты.
7. Рассказ истории
Когда все приготовления сделаны и вы настроились друг на друга, клиент готов к тому, чтобы вновь рассказать о травматическом опыте с целью высвобождения удерживавшихся ранее ресурсов и установления новых, чтобы стало возможным быть живым в тех областях/сферах жизни, которые раньше были закрыты.
Клиент лежит на мате, терапевт сидит рядом. Терапевт выступает как нейтральный интервьюер, помогая процессу продвигаться.
Пусть клиент начнет рассказ с фрагмента, который содержит что-то позитивное, например, «…вот Вы едете в своей машине в хорошем настроении…» (до несчастного случая).
Собственно, рассказать нужно две вещи: 1) факты — «что происходит в картинке, которую Вы видите?» и 2) ощущения в теле — «что Вы ощущаете в теле в этот момент (одновременно с этим)?».
Когда картинка первого фрагмента (фрейма) ситуации описана, «видеопленка» — история — крутится дальше до следующего, где очевидно, что происходит что-то новое, и тогда процесс повторяется.
Этот процесс рассказа фрагмента за фрагментом, фрейма за фреймом, с четкой фокусировкой на фактах и ощущениях, и отдельным фокусом на чувствах, которые принадлежат безопасному месту и контакту с безопасным человеком, медленно помогает клиенту пережить тот факт, что он может контейнировать свои эмоции и не быть поглощенным ими, он может сохранять ориентировку и продолжать рассказывать.
В конечном счете клиент сможет рассказать о травматическом опыте, и в то же время остаться в контакте со своим телом и с терапевтом (с тем, кто слушает), и с тем, что он расширил свою память и развил новые ресурсы в этом