— За все приходится платить, — поддержал побратима Халвор, присаживаясь за стол. Наступила пауза. Гости даже забыли о еде, в то время как слуга уже нарезал крупные ломти мяса и раскладывал по большим серебряным блюдам.
— Похоже, наш брат ранен в самое сердце и как-то безразличен к своей свадьбе, — сказал Ингмар. Побратимы сидели под навесом в прохладной тени в замке Акселя и попивали холодный эль, спасаясь от солнца, заливавшего весь двор своими жаркими лучами.
― Для местного дворянства предстоящая свадьба графа Харальдсона, — самое грандиозное событие в этом году ― продолжил он, — гостей будет очень много. Надо закупить побольше вина и эля, а то пойдут в ход вина из знаменитого погреба замка Силекс. Нечем будет Акселю нас, своих друзей, зимой угощать.
— Я думаю, что лучше всего с такими вопросами управится Торкель, — согласился Исгерд, — любитель разного рода празднеств и попоек, нужно его подключить к делу. Да, кстати, музыкантов хороших уже пригласили, — мужчина потер руки, — пир должен быть на славу
— А кто из вас видел эту Виолетту де Вермандуа.? — спросил Халвор.
— Ничего особенного — серая мышка, не в пример его красотке Шарлотте. Просто пришла пора выдать девочку замуж. Самое приятное для Акселя в этой женитьбе, что вот за ней дают большое приданое, — ответил Ингмар
— А сколько ей лет?
— Она только что созрела, ей семнадцать лет. — Ингмар ухмыльнулся, — ее отец, граф Вермандуа, не дурак, и не стал ждать, пока у девушки начнутся видения и сладкие сны. К тому же замужество со славным норманном, каким является наш брат, придаст всему их слабому роду силы и уверенности в будущем.
— Да, мы здорово потеснили их на этой земле, — согласился Халвор, — раньше мы сами искали способов жениться на дочерях франков, порой и насильно, как ты, Ингмар, а теперь уже и сами французские аристократы лезут к нам в родню.
— Кстати, и тебе пора уже начинать задумываться о женитьбе, — Ингмар хитро сощурился в сторону Халвора. ― Давай ко мне в графство, я тебе и поместье подыщу. Есть тут у меня одно баронство на примете, владеет им не очень старая вдова-баронесса. Всех ее мужиков мы перебили.
— Ну, уж нет, ребята, — ответил пират, — я с этим делом буду тянуть до последнего. И зачем мне эта старуха?
— Это, с каким делом ты будешь тянуть? — К навесу подошел Торкель, у него был особый нюх на некоторые разговоры. — Эти вопросы решаются на небесах, — продолжила он, усаживаясь на скамью, ― вот спасешь себе из морской пучины повелительницу, как наш Исгерд, и пропал твой обед безбрачия!
— Никакого обета я не давал, — сделал вид, что обиделся Халвор, — просто сам для себя решил, что не хочу мучиться. Вы только посмотрите на Акселя! Видите, к чему привел этот дурацкий спор. А ведь он самый крутой из нас!
— Да, хотел позабавиться над простой девчонкой, а сам попал в бабьи сети, — со смешком заключил Торкель.
Появился и виновник разговора. Аксель шел через двор широкими шагами, явно направляясь по каким-то делам. Но вот граф оглянулся и увидел компанию улыбающихся побратимов. Выражение лица хозяина замка изменилось, он тоже улыбнулся и пошел к навесу.
— Не часто нам удается вот так собраться, всем вместе, — сказал он, усаживаясь за стол.
— Для этого есть достойный повод, — ответил Исгерд, — это моя свадьба состоялась далеко, за семью морями, а на твою нам грех не приехать.
В главном зале уже было все готово. Во дворе принялись устанавливать длинные дощатые столы и скамейки. С кухни доносился недовольный голос управляющего замком, отдававшей какие-то указания. Вообще замок охватила предсвадебная кутерьма: по внутреннему двору летел пух от чистящейся птицы, из подвалов выкатывались тяжелые дубовые бочки, хранившиеся там десятилетиями, плотники спешно сооружали большой полог над местами для гостей попроще. Привезли несколько возов соломы, ее надо будет разослать в верхних комнатах паласа для ночлега простых гостей и их слуг.
— Пожалуй, надо отправить охотников в лес, — пусть добудут еще несколько оленей для свадебного пира, — вдруг подскочил Исгерд.
На свадьбу съехались гости со всей Нормандии. Со стороны жениха самым именитым гостем был герцог Ричард Первый, а со стороны невесты ― вся знать из прилегающих к Нормандии франкских земель. Роскошная свадьба прошла на удивление весело. Больше всех, похоже, досталось невесте. По старинному обычаю сразу по прибытию кортежа молодоженов к воротам замка их стали осыпать зернами пшеницы. Гости подкидывали к небу горсти зерен, а новобрачные должны были ловить их на лету. Чем больше поймает невеста пшеницы — тем богаче будет семья. Новобрачная была довольно высокого роста и неуклюжа в движениях. Девушка размахивала руками, хватая золотистую пшеницу, но большая часть зерен просыпалась мимо ее неловких пальцев. Затем Исгерд водрузил на голову избранницы Акселя громоздкую серебряную корону, принадлежащую самой первой графине. Большую часть пира невесте пришлось мучиться со сползающим с головы тяжелым головным убором, пока Исгерд не опьянел и перестал следить за соблюдением традиций.
Виолетта была в меру весела, хотя и растеряна из-за начавшегося буйного веселья викингов, как обычно сопровождавшегося драками и непристойными шутками. Сам Аксель возвышался над свадебным столом как холодная скала. Лишь изредка его задумчивое лицо освещалось вежливой улыбкой, чтобы опять погрузиться в размышления. Исгерд и Торкель зорко следили за порядком, не давая мелким стычкам перерасти в настоящее кровопролитие. Хотя вино скоро разрядило обстановку, переведя стихию пира в фазу сонного, благодушного веселья с песнями и танцами.
Наконец первый день свадьбы подошел к концу, и хмурый Аксель взял холодную руку жены в свою широкую ладонь, чтобы отвести ее к брачному ложу. Когда дверь в спальню захлопнулась, скрыв любопытные лица провожавших молодоженов гостей, мужчина почувствовал, как дрожь пробежала по телу его молодой жены. Девушка подняла на него свои прекрасные серые глаза и опустила их к полу. Ее тонкие руки покорно опустились. В первое мгновение сердце Акселя даже дрогнуло от жалости к этой девочке, отданной ему в безраздельную власть. Он нежно обнял ее за талию и привлек к себе. Ответного устремления, как это было с Шарлоттой, он не почувствовал, а только слабую податливость и страх, заставивший ее сжаться.
— Не бойся, девочка, — прошептал граф, — каждая из женщин проходит через это, и всегда остается довольна. Будет немного больно, но только вначале. Зато потом сплошное удовольствие.
— Я знаю, — чуть слышно пролепетала она, — мне мама говорила…