– Мы пришли с миром и ради его укрепления, – ответил д’Арбас ритуальной фразой, принятой среди кланов двуипостасных. И в подтверждение, что это дела семьи, а не политика привели его сюда, лично передал королю свиток.
И хотя всем и так было понятно, зачем они здесь собрались, теперь это стало окончательно ясно. И уже не волна шепотков, а гул, в котором звучали изумление и безотчетная тревога, скользил по тронному залу.
– Я принимаю вас с миром и ради его укрепления, – вторит ему Анжи и берет свиток. Нарочито медленно разворачивает и вдумчиво читает, хотя и знает каждое слово едва ли не наизусть. Подобные ритуалы расписаны до мелочей, и малейшее отступление от них чаще всего приводит к проблемам.
Дочитав, он приглашающим жестом указывает на кресло напротив. Дожидается, когда князь клана усаживается и тоже занимает свое место, не обращая внимания на стоящую справа от него Верту и Азаира, остановившегося слева от отца. Не говоря уже о множестве гостей, вынужденных в ожидании зрелища делать вид, что они наслаждаются разговором двух правителей.
На следующие несколько минут можно слегка расслабиться. Беседа о землях, владыками которых они являются, о здоровье близких, которое всегда было великолепным, о проблемах, обязательно легко разрешимых, будет протекать непринужденно и неторопливо.
– Почему именно Азаир? – Чуть слышный шепот, и ладонь Самиры вновь касается моей руки.
– Ты хотела спросить, почему именно Верта? – попытался я уйти от ответа, в очередной раз подивившись проницательности моей жены. Мало кто мог предположить, что инициатива помолвки шла не от двуипостасных. Впрочем, интерес был обоюдным: о достоинствах сестры короля мы частенько говорили. В том числе и в присутствии наследника тигров.
– На это я и сама могу ответить.
Я заметил, как дернулся уголок ее губы, намечая ироничную улыбку, но она даже не обернулась в мою сторону, продолжая демонстрировать интерес к тому, что происходило на украшенном редким абсидорским мрамором тронном месте.
– Ты считаешь, что он недостаточно безупречен, чтобы стать спутником твоей сестры? – попробовал я вывернуться другим способом.
Она повернулась ко мне лишь на мгновение, но ее вздернутая бровь однозначно высказала то, что думает ее хозяйка по поводу моей изворотливости. Хорошо еще, что меня не ждут подробные расспросы дома. Каждый раз, ощущая мое нежелание обсуждать что-либо, она отступала, так что я мог только предполагать, какие именно выводы делает моя жена в подобных ситуациях.
Вот только при этом меня не покидало чувство, что это нисколько не мешает ей быть в курсе многих событий.
Но что меня удивляло еще больше, так это то, что я продолжал верить в искренность ее взгляда.
– Скорее, я считаю, что он почти безупречен, чтобы заставить ее забыть Алекса. И пытаюсь понять, чего вы с Анжи хотите больше: чтобы ваш друг образумился или чтобы мир между нами и оборотнями укрепился за счет Верты?
Больше всего меня порадовало то, что отвечать не пришлось – король и князь, посчитав, что уже довольно изводить гостей, поднялись со своих мест и, обменявшись церемониальными поклонами, лишь условно напоминающими это действие, спустились по ступенькам вниз. На возвышении остались только будущие жених и невеста.
Обряд обручения начался.
Верта в жемчужном платье и Азаир в парадном костюме чуть более темного, чем наряд девушки, оттенка встали напротив распорядителя церемонии, перед затихшими гостями. Их лица были не столько спокойными, сколько отрешенными. И если в отношении сестры моей жены такая отстраненность была понятна – она должна была сдерживать чувства, не позволяя остальным понять, что эта помолвка противна ее воле, то для наследника она казалась чрезмерной, наталкивая меня на мысль, что я чего-то не знаю.
Вот как прикажете быть советником Анжи, если, вместо того чтобы помогать ему советами, приходится разгадывать его планы, которыми он не считает нужным делиться?!
– Да будет так! – в очередной раз произнес церемониймейстер и протянул щит в сторону оборотня, предлагая тому водрузить венец на голову теперь уже своей невесты.
Его голос спугнул появившуюся мысль, которая должна была открыть мне замысел стоящей чуть в стороне парочки. И надо же было этому случиться так не вовремя!
– Клянусь. – Тонкий серебряный обруч опустился на белокурые волосы Верты, и Азаир низко, как полагалось по обряду, склонился перед девушкой.
Но прежде чем сделать это, он позволил своему взгляду метнуться от отца к королю, выдавая мне то, над чем я ломал голову: для него эта помолвка была таким же приказом, как и для сестры Самиры!
Если я правильно его понял.
Что ж, этот ход был весьма неожиданным, но оправданным. Трудно было не признать, что смотрелись эти двое красивой парой, что каждый из них был вполне самодостаточным, чтобы не мешать жить другому. При этом у них было все, что могло позволить им через уважение и привязанность открыть в себе любовь друг к другу.
И еще у каждого из них было прошлое, переступить через которое им оказалось очень сложно. Для Верты это был Алекс, любимый, но предпочитающий свободу. А для Азаира – та барышня, выкормыш моего папеньки, пылающая желанием прибрать к своим ручкам будущего князя тигров.
– Клянусь. – Руки девушки не дрожали, когда она водрузила венец на голову жениха. Ее реверанс показался мне идеально выверенным и бесчувственным.
Очередной шепоток жены вторил моим собственным мыслям:
– И как же ты это допустил?!
А у меня вместо ответа на ее вопрос перед глазами стоит наш обряд.
Когда я понял, что от отца не укрылся мой интерес к девушке, вынужден был действовать быстро. Хорошо, что у Терзара если не в друзьях, то в должниках водилось немало тех, кто чтил только право сильного.
Подобрать похожее тело оказалось совсем не сложно. Значительно труднее было не просто перевезти его в принадлежащий герцогу замок, но и создать впечатление такой оргии, чтобы у него не возникло ни малейших подозрений, что все это было только игрой.
Нам это удалось. Впрочем, мы слишком хорошо понимали, чем обернется наше поражение, чтобы проиграть.
Потом Самира в разодранном платье, залитом кровью лишившегося ради этого жизни барана, неслась по переходам замка, словно пытаясь вырваться на свободу, а я бежал следом в распахнутой рубашке, изрыгая в спину девушки противные мне самому непотребства, и молил предков, чтобы случайность не разрушила так тщательно продуманное дело.
И вновь нам повезло. Ни один из воинов даже не посмел сделать попытки меня остановить, лишь смотрели кто с любопытством, а кто и с ужасом вслед юному созданию, догадываясь, какая именно судьба ей предназначена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});