Читать интересную книгу Турист - Олен Стейнхауэр

— Вам, Мило, надо о себе позаботиться. На других лучше не рассчитывайте. Хотите совет? Опереться можно только на семью, больше не на кого. — Угримов повернулся и крикнул: — Николай!

Отвозя гостя к воротам, Николай косо посматривал на сомнительного пассажира, а Мило, еще не оправившись от шока, размышлял над последними словами русского. «Опереться можно только на семью, больше не на кого». Странно было услышать такое именно от Угримова.

Покуривавший у ворот Эйннер отбросил сигарету, увидев приближающийся «мерседес». Мило выбрался из салона сам. Николай, выйдя из машины, ткнул в Эйннера пальцем.

— Ты, — сердито сказал он по-английски. — Не сори!

38

На обратном пути Эйннер заметил, что Женева — один из любимых его городов.

— Ты хоть иногда глаза открываешь? Какие здесь девочки! Я пребываю в состоянии постоянного эротического возбуждения.

— Ага, — сказал Мило, обращаясь к пролетающим за окном деревьям.

— Я тебе покажу. Если только у нас в планах нет проникновения со взломом. Так что, нет?

Мило покачал головой.

— Отлично. Тогда повеселимся. — Они приближались к озеру; деревья редели, домов становилось больше. — Кстати, мог бы рассказать, что там случилось. В конце концов, я же с тобой работаю. Не забыл?

Мило промолчал. Туризм научил его осторожности в обращении с фактами и привел к пониманию того, что Туризм есть корень всего. Следующего уровня понимания он еще не достиг. А потому поступил в соответствии с правилами Туризма — солгал.

— Угримов — тупик. Такое бывает.

— А «Угритек»?

— Если кто-то и использует его компанию для перемещения денег, то ему об этом ничего не известно.

Эйннер нахмурился — новость об очередной неудаче определенно пришлась ему не по вкусу.

— Ну, по крайней мере, мы в Женеве. И у тебя гид, о котором можно только мечтать. Ну что, оторвемся?

— Конечно. Только я сначала вздремну.

— Да, силы уж не те — молодость-то прошла.

К отелю подъехали около четырех. Эйннер сказал, что, пока Мило будет отсыпаться, он отдохнет по-своему, в публичном доме, где бывает при каждом посещении города.

— Классное заведение. Чистое. И относятся к клиенту уважительно. Точно не хочешь?

Мило пожелал коллеге успехов, взял со стенда бесплатную «Геральд трибюн» и направился к лифту. Поднимаясь на этаж, он заметил внизу страницы фотографию добродушного на вид седого старичка с мягкой улыбкой. В сообщении из Франкфурта говорилось, что герр Эдуард Штильман, член правления «Дойчебанка» с десятилетним стажем, найден забитым до смерти в своем офисе на двадцать восьмом этаже. Никаких следов полиция пока не обнаружила. И не обнаружит, подумал Мило, бросая газету на кровать и начиная раздеваться.

В бытность Туристом такое случалось нередко. Он упирался в самую настоящую стену информации и в попытках пробиться через нее выматывался и физически, и психологически. Отследить сразу столько связей не в состоянии никто, даже Турист. Поиск решения требует времени, сосредоточенности, аналитической работы. В этом отношении Туризм сродни искусству. Мило был обычным, средним Туристом, а потому, когда проснулся, принял душ и оделся, никакого чуда не произошло — мозг все еще трещал под избыточным грузом знаний и работал вхолостую.

Он даже не заподозрил ничего, когда Эйннер сказал, что уезжает утром.

— Вот как?

— Да, позвонили. Буду щипать травку на новом лужке. Ты как, сам справишься?

— Сделаю все возможное.

В ночном клубе «Платинум глэм», шумном развлекательном заведении на набережной с видом на Рону, впадающую в Женевское озеро, Мило продержался не больше часа. Минут через пятнадцать он оглох от «техно» и орущих, пытающихся перекричать музыку богатых швейцарских юнцов. Мигали огни, лазеры выписывали узоры на стенах, и Эйннер вскоре потерялся в толпе. Входной билет включал в себя один бесплатный «дринк», но пробиться к бару, где накачанные парни с колючими хохолками на голове ловко жонглировали бутылками под агонизирующий ритм, задаваемый неким диджеем Джаззи Шварцем, оказалось нелегко. Отступая, Мило наткнулся на симпатичных девчонок с высокими стаканами, наполненными какими-то многослойными напитками, и попытался пробраться к стоящим вдоль стены диванчикам. К тому моменту, когда он достиг цели, свободных мест уже не осталось. Так и не поняв, что заставило его притащиться сюда, Мило повернул к выходу.

До двери оставалось несколько шагов, когда путь ему преградила девушка в серебристом платье из ламе, с черной челкой и стаканом мохито, который она держала между грудями. Прокричав что-то, чего Мило не понял, она широко улыбнулась. Он похлопал по уху, показывая, что не слышит, и незнакомка обняла его за шею свободной рукой и притянула к себе.

— Потанцуем?

Он коснулся ее голого влажного плеча, показывая, чтобы она не обижалась, и сказал, что не хочет.

— А твой друг говорит, что хочешь! — сердито, словно поймала его на лжи, объявила незнакомка и, поймав удивленный взгляд, ткнула куда-то пальцем.

Мило оглянулся и за колышущимся полем голов увидел Эйннера, танцующего с высокой блондинкой. Турист помахал ему рукой.

— Он уже заплатил! — прокричала брюнетка.

И только тогда — да и то не сразу, мысли как будто тормозили — до Мило дошло. Он наклонился и чмокнул незнакомку в щеку.

— В другой раз.

Мило отвернулся, но девушка схватила его за руку.

— А как же деньги?

— Оставь себе.

Он вырвал руку, пробился через встречный поток молодых людей в серых костюмах и галстуках и, поднявшись наконец по ступенькам, выбрался на улицу. Было свежо. В ушах гудело. Желающих попасть в клуб оказалось не меньше, чем тех, кому уже повезло оказаться в числе счастливчиков, но четверо плотных парней у входа решительно отсекали не внушающих доверия типов. Впрочем, были и такие, кто довольствовался малым — вином, пивом и сигаретой у тротуара. Посреди улицы вертелась подвыпившая девица, вызывая смех у своих вцепившихся в банки с «Ред буллом» подруг. Проезжавший «мерседес» посигналил ей, и девица, смеясь, отскочила в сторону. Мило повернулся и зашагал к отелю.

Эйннер был еще молод, и города Европы представлялись ему чудесной страной музыки, насилия и легкого секса. Когда-то и для Мило все было таким же. Было, а потом перестало — пришло ощущение пустоты. В какой-то момент он понял, что европейские города похожи на один большой город — с большим потенциалом, но небольшой вариативностью. Он никогда не задерживался на одном месте достаточно долго, чтобы ощутить нюансы, те детали, что определяют характер, делают каждый город особенным. Для него города были частью ярких огней платоновского «города», где все и везде одинаково.

Мило потер глаза и подошел поближе к озеру. Вода была черная и почти невидимая. Теперь все прояснилось: Трипплхорн был одним из Туристов Грейнджера. И Грейнджер контролировал все с самого начала.

Мило купил в магазине бутылку «Абсолюта», взял ключ у портье, снова вошел в кабину лифта — блестящий, элегантный, с зеркалами интерьер уже действовал на нервы, — а в комнате сразу разделся. Может, поискать компьютер да послать весточку Тине? Всего одно слово — дать знать, что жив-здоров. Но нет, теперь за всей ее электронной почтой присматривает Джанет Симмонс. Отказавшись от письма, Мило налил водки и залпом выпил.

Тупая, размеренная пульсация у основания шеи напоминала, что его движущим чувством с самого начала было отчаяние. Заставляешь человека удариться в бега, отрываешь его от семьи, а потом показываешь, что тот единственный, кому он доверяет, использует его — и человек сыплется. Так случилось с Энджелой в 2001-м. Предательство заставляет отчаянно искать что-то стабильное, но единственное стабильное, семья, жена и дочь, недоступны — с ними нельзя повидаться, с ними нельзя поговорить, их нельзя обнять. А без семьи все может закончиться тем же 2001-м, когда он стоял на берегу канала в Венеции и думал о самоубийстве. Без семьи нет причины не прыгнуть.

Несмотря на все эти горькие размышления, дальше первого стаканчика Мило не пошел. Он помнил про полученный Эйннером приказ и уже знал, что должен сделать.

Джеймс Эйннер вернулся в отель около трех ночи. К тому времени Мило вскрыл замок на двери, разделяющей их комнаты, сложил и поставил в шкаф рюкзак, уточнил время рейса и лег на кровать. Он слышал, как открылась и закрылась дверь, как Турист наткнулся на что-то в темноте и выругался, а потом прошел в туалет. Мило бесшумно соскочил с кровати и, держа за спиной моток клейкой ленты, проскользнул в соседнюю комнату.

— Ну что, трахнул кого-нибудь? — спросил он.

— Что? — донесся из-за приоткрытой двери удивленный голос Эйннера. — А… нет. Думал, ты уже спишь.

— Не спится.