Варю мучила необходимость сохранять тайну. Как любая девушка, она нуждалась в собеседнике, советчике. Но даже преданной Марго она не могла раскрыться. Как-то она попыталась поговорить с подругой, когда они оказались одни в классах после занятий. Однако Варвара с досадой и раздражением поняла, что голова Маргариты забита расхожими книжными представлениями об отношениях мужчины и женщины. Нет, Марго нельзя ничего говорить, иначе ее испуг и неодобрение выплеснутся наружу, и все откроется. А что тогда? Этот вопрос вызывал в душе Вари дрожь. Она не заблуждалась насчет своего отца, он не был пуританином. Какие-то дамы порхали по его жизни, но ни одна не посмела претендовать на роль мачехи. Варвара, как злая собака, сторожила память матери, ужасно ревнуя Платона Петровича и отпугивая всех претенденток. Также и Прозоров болезненно ревниво относился ко всем молодым людям, которые начинали ухаживать за богатой наследницей. Он боялся проходимцев, негодяев, ловцов денег и просто заранее ненавидел того, кто первым окажется в постели с его бесценной, ненаглядной, единственной девочкой.
Время шло. Остался позади пансион и светлая пора юности, отравленная грехом. Настало время принятия решения. Так не могло продолжаться дальше. Однажды Варвара собралась с духом на разговор с Литвиненко. Они находились в гостиной в доме на Казанской улице. Доктор пришел, будучи приглашенным, к обеду, однако хозяин задерживался, и Варвара развлекала гостя.
– День нынче какой серый, – произнесла девушка, глядя за окно.
– Да в Петербурге всегда серо и уныло, только на вас всегда приятно смотреть, мой ангел, Варвара Платоновна! – мягко улыбнувшись, ответил доктор, прикоснувшись губами к макушке, увенчанной короной из черных волос.
– Полно, оставьте, – недовольно отстранилась она.
– Вы сегодня встали не с той ноги, моя царица? – Белесые брови Валентина Михайловича полезли наверх и изогнулись домиком.
– Не притворяйтесь, милый доктор, что не понимаете моей тревоги, – с нарастающим раздражением произнесла собеседница. – Вероятно, настало время нам поговорить и расставить все по своим местам!
– Чего же вы от меня хотите? Желаете, чтобы я в конце концов попросил вашей руки? – вкрадчиво произнес Литвиненко и придвинулся к девушке.
Варвара с испугом отпрянула, она знала, какую магическую силу имеют ласки этого неказистого на вид человека. Она боялась потерять уверенность в своих действиях.
– Нет, Валентин Михайлович, не желаю! Я знаю, что вы почувствуете от моих слов досаду и разочарование, но я думаю, что для нас обоих это не секрет. Мы не можем быть супругами, я… я, – она запнулась, – я не люблю вас…
– Совсем-совсем не любите? – нежно прошептал искуситель, притягивая к себе гибкое молодое тело. – Ничуточки? – и впился сочными губами в ее рот.
– Я не знаю! – она в отчаянии оттолкнула его. – Я не знаю, что это, но это не любовь!
– Зато я знаю, это, милая моя, страсть, страсть, которая сводит с ума, не дает человеку покоя ни днем ни ночью! Ночью так особенно! Как стану вспоминать твою грудь, моя куколка…
– Оставь, оставь этот пошлый тон! – Она вскочила и отбежала прочь, не заметив, что в пылу речей они перешли на «ты», что позволяли себе только в минуты интимного уединения.
Доктор остался сидеть на диване, ожидая, пока Варвара успокоится. Та же, нервно прохаживаясь по комнате, продолжала:
– Я много думала и поняла, нам надобно расстаться. Я не выйду за вас!
– Надолго ли хватит решимости! – насмешливо заметил Валентин Михайлович, намекая на горячую кровь своей любовницы. – Впрочем, воля ваша, прекрасная Клеопатра! Однако я полагаю, что не получу отставки по всей форме, не так ли?
Варвара Платоновна покраснела и промолчала. Негласный договор был заключен. Она не добилась свободы, наверное, потому, что не очень ее и хотела. А вот доктор проиграл. Наследство уплывало из его рук. Теперь необходимо было держать ухо востро и мужа подобрать неприхотливого, за спиной которого они, доктор и его любовница, могли бы продолжить связь по своему усмотрению. Но где взять такого наивного простофилю?
Претенденты сменяли один другого. И вот, кажется, выбор пал на молодого банкира Юрия Бархатова. Варвара Платоновна, точно держа в голове план охоты, заманивала и затягивала жертву до тех пор, пока вдруг молодой человек не почуял опасности. Нет, у него не было никаких, ровным счетом никаких фактов, но он, видимо, почувствовал в своей будущей невесте несвойственную невинным девушкам внутреннюю свободу. Как загнанное животное ощущает приближающуюся гибель и изо всех сил пытается вырваться из расставленных силков, так и Бархатов в самый последний момент ретировался из Цветочного, где от него ждали предложения руки и сердца.
И вот тогда ищущий взор и наткнулся на Гривина. Варвара даже удивилась сама себе, как это она раньше о нем не подумала? Литвиненко не одобрил выбора, управляющий не казался ему столь ручным. Однако Варвара уже закусила удила, и история с «влюбленным» Гривиным начала раскручиваться на полную катушку. Одного не учла Варвара. Гривин стал нравиться ей по-настоящему. Верней, она всегда отмечала его великолепную внешность, широкие плечи, статную фигуру, высокий рост. Его серые внимательные глаза, мягкие светлые волосы, приятный низкий голос – одним словом, не чета доктору! Литвиненко скоро понял, что в лице управляющего появился опасный соперник, но поделать ничего не мог, так как их свидания прекратились. Варвара отдалилась от своего любовника, ей нравилась новая игра в невесту и жениха, ведь подготовка к свадьбе шла полным ходом. Валентин Михайлович уж совсем было потерял надежду вернуть утраченные позиции, как вдруг все переменилось самым решительным образом.
Глава 20
Однажды, будучи у себя в клинике, доктор получил письмо. Вскрыв его, он прочитал просьбу Варвары срочно увидеться с ним по неотложному делу. Она пребывала в столице, проводя целые дни в хлопотах о свадьбе. Они встретились в популярном кафе «Доминик» на Невском проспекте. Собеседница запаздывала. Литвиненко, зная ее вкусы с детства, заказал миндальных пирожных и фруктов в сахаре, себе коньяку и, откинувшись на стуле, раскурил папиросу. Посетителей было как всегда много, к шуму голосов добавлялись стук бильярдных шаров и косточек домино. Вскоре показалась Варя. Ее гибкая фигура, увенчанная огромной роскошной шляпой с темной вуалью, проплыла между посетителями и столиками. Доктор отметил про себя необычную бледность и нервозность девушки. Он галантно усадил ее, придвинув стул. Официант принес заказ, но гостья почти не притронулась к лакомству, уныло уставившись на скатерть. Огромная шляпа почти скрывала Варино лицо и чуть съехала набок. Девушка заметила это и поправила головной убор, быстрым движением вытащив из глубины складок и волос неимоверной длины булавку, украшенную искусственным бриллиантом.