– Скажите, что это значит – «держится»?
– Это значит, что он борется за жизнь, Фелисити, – объяснил Джаред. Он был явно огорчен, видя своего пациента в таком состоянии. – Это значит, что исход во многом зависит от его воли к победе.
Бесс сама повернула ключ в замке. Ждать, пока ей откроют, все равно бессмысленно. Спасибо Фрэнку! Его стараниями Лили уже оставила работу. Бесс знала, что это непременно случится, и она часто предупреждала об этом Фрэнка. Но он, будучи типичным мужчиной, который просто не в силах вообразить, чтобы женщина могла предпочитать себе подобных, все-таки вознамерился обратить Лили, так сказать, на путь истинный.
С тех пор как служанка покинула дом, он превратился в настоящий свинарник. Впрочем, Бесс не особенно переживала. Она являлась сюда несколько раз в неделю лишь за одним, и Фрэнк был не только неизменно готов, но и искренне рад ей услужить.
Подумав о приятном, Бесс улыбнулась. Судя по звукам, как раз в этот момент ее дружок таким же способом ублажал кого-то другого. Пройдя из прихожей в комнату, она судорожно сглотнула, не в силах сдержать нахлынувшее возбуждение при виде того, что там происходило.
Да уж, пока ее не было, Фрэнк не терял времени даром. Правда, он никак не хотел признаваться, но похоже, что Элис все-таки переехала сюда насовсем. Бесс безразлично пожала плечами. Какое ей дело до того, с кем он теперь постоянно живет? Главное, у него остаются силы, чтобы развеять ее скуку. Она представить себе не могла ничего ужаснее, чем провести остаток жизни с папенькой и сестрицей. Пожалуй, в тюрьме и то было бы лучше. А ведь она прожила в их доме пока лишь несколько недель. И все же она давно бы уже сошла с ума, если бы не эти благословенные дневные визиты к Фрэнку.
Он слышал, как вошла Бесс, и сразу же поднял голову, при этом, однако, не прекращая движений руками. Он знал, как может взволновать ее взгляд на эти ласки.
– Я так надеялся, что ты сумеешь улизнуть к нам.
Бесс рассмеялась, ни на грош не поверив его словам. Если он и надеялся на это, то лишь потому, что снова сидел на мели.
– Ага, но на всякий случай, если мне не удалось бы вырваться на волю, ты решил понапрасну не скучать?
– Да нет, я просто готовил ее к твоему приходу, – отозвался Фрэнк, с почти безразличным видом теребя груди девицы и не сводя глаз с Бесс, которая уже начала срывать с себя одежду. Всегда, едва перешагнув порог этой комнаты, она немедленно раздевалась. Как будто вместе с одеждой освобождалась от всего, что связывало ее с ненавистным порядочным, чопорным миром, в котором она в последнее время вынуждена была жить. Как будто только в обнаженном виде она могла свободно дышать.
Бесс присоединилась к парочке, развалившейся на диване, и провела следующие полтора часа, с удовольствием развлекаясь всеми доступными способами. И лишь после того, как все трое пресытились, Элис оставила своих друзей, сославшись на то, что после бессонной ночи ей необходимо немного вздремнуть. Она отправилась наверх, а Бесс раскурила свою трубку и отхлебнула виски из захватанного стакана. Теперь, когда дела их понемногу пошли на поправку, она постоянно держала про запас бутылочку чего-нибудь крепкого и хороший табак.
– Что ты с ней вытворял, что она всю ночь не спала?
Фрэнк повел плечами:
– У меня в гостях были приятели.
Бесс огорчилась лишь потому, что сама пропустила такую приятную вечеринку.
– Приведи их еще разок. Завтра.
Фрэнк согласился и отхлебнул виски из того же стакана.
– Ну и сколько ты раздобыла на этот раз?
– Двадцать фунтов, – ответила Бесс и лениво растянулась на диване в надежде, что это отвлечет внимание Фрэнка от дальнейших расспросов. Но она просчиталась. Он зажал сосок ее груди между большим и указательным пальцами и сдавил, причем не слишком ласково.
– Сколько-сколько?
– Прекрати, Фрэнк! – Она попыталась сбросить с себя его руку.
– Сколько ты получила на самом деле? – Он еще немного сжал пальцы.
– Ну двадцать пять! Ты доволен? – ворчливо отозвалась Бесс.
Фрэнк ухмыльнулся:
– Вот так-то лучше.
– Всего каких-нибудь пять фунтов! Боже, неужели мне нельзя оставить для себя ни шиллинга?
На самом деле Бесс уже сумела сколотить маленький капитал. Ведь она отдавала Фрэнку лишь половину всего того, что ей удавалось выклянчить или стащить у Томаса Драйдена. Фрэнк не догадывался об этом, но Бесс не питала никаких иллюзий, отлично понимая, что если бы он пронюхал об обмане, то немедленно убил бы ее.
Фрэнк внимательно всматривался в ее лицо, пытаясь понять, не врет ли она и сколько всего денег ей удалось получить. Но холодный, жесткий блеск се глаз и плотно сжатые губы не давали никакого ключа к разгадке.
Бесс тем временем думала, что очень скоро она должна будет попрощаться с этим человеком. Когда папаша отдаст Богу душу, она станет богатой. Ну разве можно будет вот так просто взять да и разделить пополам целое состояние? И так придется уступить часть Фелисити. Разумеется, можно поделиться и с Фрэнком, однако почему же именно с ним? Правда, Бесс не имела пока на примете никого конкретно, хотя вообще-то претендентов на эту роль было немало и кто-нибудь из них уж наверняка достоин такой суммы денег.
Но пока надо пользоваться тем, что есть. В доме папеньки, разумеется, и речи не могло быть ни о каком выборе. В последнее время, когда там жила Мэри со своим выводком малявок, вечно путающихся под ногами, Бесс с трудом находила минутку просто для того, чтобы пропустить стаканчик-другой, не говоря уже о том, чтобы развлечься своим излюбленным способом.
– Ну и как там наш старый ублюдок?
– Он в беспамятстве, – отозвалась девица без тени сожаления или вины, – надеюсь, уже недолго осталось.
Фрэнк невольно вздрогнул, удивившись такому спокойствию. Подобным тоном можно было бы обсуждать вчерашнюю погоду. Будучи сам отъявленным мерзавцем, Фрэнк тем не менее не был убийцей. Одно дело – планировать уничтожение человека, но совсем иное – осуществить его. Он даже содрогнулся в глубине души, подумав о том, насколько хладнокровно рассуждает его подружка.
Но Бесс вообще ни о ком не переживала, кроме себя самой. Поначалу эта ее черта даже волновала воображение Фрэнка, и если хорошенько вспомнить, то именно она и привлекла его внимание. Но теперь, по некоторым соображениям, как раз это качество и отталкивало его от Бесс. Однако в эту минуту, поведя плечами, Фрэнк отбросил лишние размышления. Разве его чувства к Бесс что-нибудь значат? Единственное, что сейчас имеет значение, – это задуманная ими авантюра. Это легкие деньги, которые можно получить после смерти папаши Драйдена.
Мужчина и женщина могут любить или разлюбить друг друга. Но в конце концов они все равно состарятся и умрут. И единственное, что останется, а значит, единственное, что имеет настоящий вес и смысл в жизни, – это деньги.