— Всё-таки хранишь, — подвёл итог Орманар. — Ладно, как хочешь. Главное, чтобы ты нашёл этого кудесника.
— Это верно, — поддержала его Хемила. — Не очень-то приятно разыскивать его вслепую по этой глухомани.
Сенегард спешился, а остальные отошли и начали устраиваться на ночлег. Эльф достал Шустаренгиль и, произнеся заклятие, отпустил его. Волшебный шарик засветился и повис в воздухе, сразу превратившись в бдительного сторожа. Теперь можно было заняться поиском колдуна.
Эльф, конечно, не знал никакого заклятия, способного обнаружить кого бы то ни было при том, что Сенегарду не было известно ни направления, ни расстояния, на котором может находиться нужный объект. Но зато у него был изумрудный амулет Намира, хозяина зверинца, который сообщал своему владельцу о приближении колдуна. Именно им и собирался воспользоваться эльф, хоть и не был уверен в успешности своей затеи. Тем не менее, привязав коня, он сел посреди дороги и достал волшебный амулет. В темноте камень казался почти чёрным. Сенегард знал одно заклинание усиления и решил воспользоваться им, чтобы увеличить радиус действия изумруда. Положив амулет на ладонь, он начал произносить необходимую формулу, одновременно мысленно сплетая соответствующую ей энергетическую сеть. Это требовало большой сосредоточенности, поэтому эльф постепенно начал погружаться в транс. Через некоторое время изумруд начал нагреваться — заклятие действовало. Эльф принялся расширять сеть, увеличивая, таким образом, радиус действия камня. Он внимательно следил за расстоянием, которое охватывал амулет. Наконец, через несколько минут, когда оно достигло шестнадцати с половиной миль, изумруд слабо засветился и завибрировал. Сенегард с трудом подавил восторг, чтобы не сбиться. Он ещё немного расширил энергетическую сеть, и амулет задрожал с ещё большей силой. Итак, расстояние до колдуна было определено. Теперь оставалась более сложная задача — выяснить направление. Для этого Сенегард собрал все нити заклятия в одну стрелу шириной около четверти мили. Камень сразу перестал вибрировать и погас, но эльфа это не опечалило. Пучок энергии, своеобразные щупальца, был нацелен на юго-восток. Сенегард решил, что сначала следует обследовать местность к северу, и начал перемещать стрелу в этом направлении. Постепенно изумруд вновь засветился, становясь всё ярче, и вдруг завибрировал с прежней силой. Сенегард возликовал и сузил пучок энергетических нитей. Амулет задрожал, только что не подпрыгивая на ладони. Итак, колдун находился точно на востоке чуть дальше шестнадцати с половиной миль. Эльф медленно погасил заклинание, вывел себя из транса и торжествующе улыбнулся. Спрятав изумруд, он сел на коня и вскоре предстал перед своими спутниками.
— Ну как? — спросила Риния, подбрасывая хворост в костёр. — Нашёл?
Сенегард кивнул и спешился.
— Правда? — спросил Орманар скептически, но тут же поправился: — Я хотел сказать: прекрасно.
— Да, теперь мне точно известно местоположение колдуна, — отозвался эльф, привязывая лошадь.
— И где же он? — поинтересовалась Хемила. — Долго ты будешь нас томить?
Сенегард подошёл и сел у костра.
— Он строго на востоке в шестнадцати с половиной милях. Примерно. Чуть подальше.
— И как тебе удалось это узнать? — предпринял ещё одну попытку выяснить секрет Орманар.
Эльф взглянул на него с улыбкой и промолчал. Маг усмехнулся в ответ.
— Ладно, не вышло, — сказал он, разведя руками. — Отступаюсь.
— Отправимся утром, — проговорил Сенегард, взглянув на звёздное небо и только теперь заметив, что уже стемнело. — На рассвете.
— Само собой, — отозвалась Хемила. — Не сейчас же ехать, на ночь глядя.
Сенегард кивнул.
— Я просто обозначил время, — сказал он. — Похоже, я долго отсутствовал.
— Часа полтора, — ответил Шолли-Стром. — Я уже хотел идти тебя искать, господин. Но Риния меня не пустила.
— Правильно сделала, — сказал Сенегард. — Ты бы помешал мне. Я должен был сосредоточиться.
— Да, что-то в этом роде она и сказала, — проворчал баргустанец. — Но если бы на вас напали?
— Шустаренгиль предупредил бы меня, — ответил эльф.
— Кто? — не понял Шолли-Стром, и Сенегард вспомнил, что его телохранитель ещё не видел магический шарик.
— Потом узнаешь, — сказал он. — В своё время.
Риния взглянула на него с удивлением, но ничего не сказала. Эльф был доволен, что она промолчала — он не любил раскрывать свои секреты, такова была сложившаяся у него за много десятилетий привычка.
Утром отряд быстро собрался и двинулся вслед за Сенегардом. Эльф ехал чуть впереди, внимательно следя за тем, чтобы не сбиться с пути. Несколько раз пришлось огибать овраги и болота, но каждый раз Сенегард возвращался на нужное направление.
Двигались медленно, ибо часто приходилось прорубаться сквозь кусты и бурьян, так что к концу дня позади остались всего девять миль. Оставалось проехать ещё почти столько же. Отряд остановился на привал, а Орманар с Ринией отправились на охоту.
— Скоро тебе придётся начать есть мясо, — сказала Хемила Сенегарду. — Сушёных фруктов, овощей и орехов почти не осталось.
— Ничего, я могу довольно долго оставаться без еды, — ответил эльф.
— Скажи, почему ты не остался со своими сородичами в Багровом Пике? — спросила вдруг девушка. — Давно хотела тебя спросить.
— Потому что мне хотелось прожить свою вечную жизнь интересно, — ответил Сенегард, подумав.
— А почему другие горные эльфы отгородились от мира? Во всяком случае, я так слышала.
— Тебе сказали правду. — Сенегард поворошил палкой костёр, и он разгорелся с новой силой, бросая на лица сидящих вокруг него оранжевые отблески. — Мои сородичи отгородились от остального мира ядовитыми болотами и не хотят ни с кем иметь никаких дел.
— Но они ведь торгуют оружием и доспехами, — заметил Шолли-Стром. — Это все знают.
— Верно, однако это бывает очень редко. Совсем не многие могут позволить себе приобрести что-либо, сделанное руками горных эльфов.
— Почему же они делают исключение? — настаивал баргустанец.
— Потому что каждому мастеру хочется, чтобы его трудом восхищались, — ответил Сенегард, — и эльфы не лишены доли тщеславия.
— Откуда вы вообще появились? — спросила Хемила. — Чем отличаетесь от лесных?
— По большому счёту, ничем, — признался Сенегард, подумав. — Мы все созданы одним богом для борьбы с нечистью, в первую очередь, с оборотнями. И мы успешно справлялись с этой задачей. Но однажды ликантропы напали на мой клан. Их было слишком много. Мои предки послали за помощью гонцов в другие кланы, но никто не откликнулся. Неизвестно, почему. Многие эльфы полегли в той битве, и лишь некоторым удалось спастись. Они отступили, когда поняли, что схватка проиграна, и ушли в горы, решив, что больше не будут иметь ничего общего с предавшими их лесными эльфами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});