Огромная рука прибыла из ниоткуда и ударила меня точно дубина. Мне удалось частично отстранить плечо, избежав всю силу удара, но плоть все продолжала наступать и врезалась в мое лицо. Сила покинула мои ноги, и я рухнул на пол, пытаясь восстановить дыхание. Мое левое плечо горело от боли, и я едва мог пошевелить правой. Вся левая сторона моего лица отчаянно ныла. Рот заполнила кровь, и мне пришлось сплюнуть ее. Я скорее почувствовал, чем увидел Малыша Ктулху нависшего надо мной, и откатился в сторону, когда его огромная Клешня врезалась в пол, расколов его в щепки в том месте, где я только что лежал подобрал ноги и заставил себя встать. В отличие от неуклюжего Малыша Ктулху, я едва удерживал равновесие и тяжело дышал
Я попятился от него. Мой левый глаз затек, и казалось, что нос был сломан. Я провел языком по зубам, но они вроде были целы. Ненавижу терять их в драках. Во рту появилось еще больше крови. Возможно из раны на внутренней стороне щеку. Я плюнул кровью в направлении Малыша Ктулху, но он даже не моргнул на это.
Мне не стоило вступать в рукопашный бой с подобным существом. Я должен быть умнее.
Я отступил еще немного, оглядываясь, чтобы убедиться, что уводил Малыша Ктулху подальше от Бетти, а затем заставил себя сосредоточиться, игнорируя боль задействовал дар и посмотрел на Малыша Ктулху внутренним взором. Если я не могу бороться с человеком, может мне удастся победить то, что было внутри него.
Я использовал дар, чтобы найти инфекцию, бесчеловечную порчу глубоко в его плоти, которая извне постепенно заменяла его человеческую форму. И найдя ее, проще простого было вырвать этот сгусток инфекции из него.
Малыш Ктулху закричал; и впервые его голос напомнил человеческий. Он упал на колени, не в состоянии поддерживать свой солидный вес без помощи инфекции, а затем рухнул вперед на лицо, и все его тело покрылось большой рябью жира. И рядом с ним сгусток, порчи начал обретать неприятную крутящуюся форму, которая не имела никакого смысла только в трех пространственных измерениях. Он взвыл яростным голосом, который я услышал скорее разумом, чем ушами. Он не принадлежал этому миру, лишился хозяина и принимал новую более подходящую для него форму. на секунду задумался, на что она в итоге будет походить. Ничего подобного Малышу Ктулху, конечно. Было больно даже от одного взгляда на этот сгусток, Его цвет был слишком мерзкий для нашего спектра восприятия, напоминая формой пятно Роршаха, которое представляло собой оживший кошмар. Само его присутствие в этом мире походило на когти скребущие по доске моей души.
Оно бросилось на меня, двигаясь способом неизвестным в моем привычном трехмерном мире. Я побежал к приподнятой сцене в глубине клуба, и оно последовало вслед за мной, передвигаясь скорее за счет энергии, а не физическим образом, что дало мне идею. На сцене, я медленно попятился. Оно выплюнуло сгусток яркой энергии, и мне пришлось броситься в сторону, чтобы избежать его. Пятно порчи приближалось ко мне, поднимаясь и опускаясь в воздухе. Моя спина уперлась в металлический шест для танцовщиц. Пятно выплюнуло еще один сгусток энергии. Я нырнул в сторону и сгусток энергии попал в стальной столб. Пятно закричало, когда его энергия заземлилась о шест и ушла в землю под ним. Его вопль все усиливался, пока почти полностью не заполнил мою голову, а затем звук оборвался, когда пятно бесследно исчезло.
Теперь, когда опасность миновала, я в полной мере ощутил боль во всем теле, но все же заставил себя спуститься со сцены и направится к Бетти распростертой на полу. Когда я подошел, она слегка приподняла голову, посмотрела на меня, а потом легко села.
— Все кончено? — бодро спросила она. — Я решила, что лучше не вставать и не мешать тебе. — А потом она увидела состояние моего лица и вскочила на ноги. — Ох, Джон, милый, ты ранен! Что он с тобой сделал?
Она извлекла откуда-то чистый белый платок, быстро лизнула его острым языком и приложила осторожно к моему лицу, вытирая кровь. Было больно, но я позволил ей сделать это. Мой левый глаз распух но по крайней мере я перестал плевать кровью.
— Выглядит хуже, чем есть — сказал я, пытаясь убедить в этом скорее себя, чем Бетти.
— Тише, — сказала она — Стой на месте. Мой герой.
Закончив, она посмотрела на окровавленный платок поморщилась и убрала его в черный кожаный рукав. задумчиво посмотрел на Малыша Ктулху, все еще лежавшего там, где упал, как выброшенный на берег кит. Я медленно подошел к нему, с Бетти неотступающей от меня ни на шаг. Она всем видом показывала, что была рядом для опоры, если она потребуется, но проявила благоразумие, не сказав это вслух. Я остановился над Малышом Ктулху, и он закатил свои плоские черные глаза на неестественно растянутом лице, чтобы посмотреть на меня.
— Я убью тебя, Тейлор. убью тебя за это. Убью тебя, всех твоих друзей и всех, кого ты знаешь. У меня есть люди. Я натравлю их на тебя и не успокоюсь, пока не уничтожу тебя, никогда. Никогда!
— Верю, — сказал я. И подняв ногу, с силой опустил ее прямо на основание толстой шеи. Я почувствовал, как она хрустнула у меня под ногой, и вот так легко и быстро его жизнь оборвалась. Я отступил от тела, и Бетти с ужасом у ставилась на меня.
— Ты убил его. Просто так, Как ты мог?
— Это было необходимо, — сказал я. — Ты слышала его угрозы.
— Но… я никогда не думала о тебе, как о хладнокровном убийце… Ты должен быть выше этого!
— Обычно так, и есть, — сказал я. — Но никто безнаказанно не может угрожать мне.
— Выходит, что я тебя почти не знаю? — медленно произнесла Бетти, пристально глядя на меня.
— Я такой… каким должен быть, — сказал я.
А потом мы оба резко оглянулись. Кто-то еще присутствовал в клубе с нами, хотя я и не слышал его приближения. Он стоял на сцене под отдельным лучом прожектора, терпеливо ожидая, пока его заметят. Высокий и стройный мужчина с темной кожей цвета кофе, одетый в бледно-серый костюм с галстуком абрикосового цвета. Его возраст было тяжело определить, но всем своим видом он излучал умудренность и властность. Как, будто обладал таким могуществом, что его не требовалось доказывать. Его голова была гладко выбрита, поблескивая на макушке, глаза были добрыми, а улыбка приятной; и я ни на йоту ему не доверял
— Вы хорошо сделали, что разобрались с Малышом Ктулху, — сказал он наконец, мягким и вежливым голосом. — Очень неприятный тип, которому суждено было стать чем-то еще более неприятным. Со временем я бы сам позаботился о нем, но вы проделали хорошую работу, мистер Тейлор.
— Кто вы? — сказал я. — Хотя у меня есть ужасное подозрение, что я уже знаю.
— Я Уничтожитель. Благородное призвание, в постыдном мире.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});