Читать интересную книгу Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

К сожалению, в некотором роде подобная (пусть и не в самых отвратительных формах) статусная деформация личности свойственная и руководителям и многим сотрудникам спецслужб. Здесь, правда, есть необходимые возможности, если не лечить, то хотя бы регулировать подобные состояния, если к этому есть серьезные мотивации: внешние (концептуальный контроль настоящей элиты) или внутренние.

Причем, статусные, личностные деформации в спецслужбах несопоставимо по множеству параметров на разных уровнях их иерархий: "греховные устремления лейтенантов и капитанов могут антагонистически противоречить генеральским. Одно, правда, другому никогда не мешает: и действуют на разных уровнях иерархий здесь в различных социальных нишах и предельная скрытность служебных отношений полностью этому способствует. Подобное — отнюдь не достояние только спецслужб — в масонских иерархиях предельная закрытость низших ступеней посвящения от высших носит настолько важный характер и так тщательно оберегается, что те, что «ступенькой» ниже не знают истинных целей, мотивов своих «старших товарищей». Эта хитроумная, герметичная система «шлюзов» вполне позволяет возглавлять масонские иерархии пришельцам из иных миров — никто никогда доподлинно этого не сумеет установить. А уже какими целями и задачами те ведомы — и того меньше. Вполне возможны (скорее всего — традиционны) ситуации, когда множества неофитов и иных первоначальных членов лож складывают своими благонамеренными действиями неизвестную себе мозаику враждебных всему человечеству целей. В воюющих армиях окопные офицеры тоже не знают замыслов своего Генерального штаба, но там известна и понятна общая главная цель. У спецслужб с этим несколько сложнее: и высшие командиры, руководители мало осведомлены (часто никак) об истинных замыслах своих сотрудников, довольствуясь зачастую правдоподобными легендами, которые опытные оперативники весьма профессионально конструируют, исходя из конкретных задач, поставленных начальством. Так что деятельность практически каждой спецслужбы по ее основным целям сопровождают тучи неограниченных сопутствующих бытовых мелких устремлений всех ее сотрудников. Но иногда вся эта сумма лично-корыстных целей всей спецслужбовской корпорацией в состоянии сыграть роль мощного процесса коррупции, способного вывести из строя весь механизм (или его главные узлы) государства. Особенно, если произошла постепенная скрытая разнообразная подмена трудновыполнимых и опасных социальных целей на более приятные и выгодные: вместо исламских боевиков, готовых взрывать себя, но не сдаваться, занятые, к примеру, борьбой с наркотрафиком. Сколько при этом задержано, сколько уничтожено, а сколько ушло на сторону наркотиков — никому установить не дано. Прибыток может быть впечатляющим, а потерь почти никаких.

Нечто подобное и с борьбой с коррупцией в правительственных структурах: возможность лишиться карьеры, свободы в несколько раз превышает возможность довести дело хотя бы до публичных судебных разбирательств. Гораздо безопаснее заниматься этим по отношению к мелким полицейским, налоговикам, мстить за них некому, общество радуется — никто их не любит, защищать некому.

Примерно то же происходит и с полицией: статистика положительных показателей работы формируется на 9/10 за счет малозначительных легко раскрываемых преступлений представителей социально беззащитных слоев населения, за которых некому заступиться и нечем: денег, связей нет. Любое жестокое противоправное обращение в полицейский участок тоже сойдет безнаказанным. Для того чтобы подобное не происходило, либо не принимало всеобщего характера, необходим достаточно жесткий и профилактический контроль за так называемыми «силовиками» — для их же блага в первую очередь, что-то время умелого, внимательного и требовательного тренера для футбольной команды. В СССР в определенной мере эту функцию достаточно успешно выполняли отделы административных органов при горкомах, обкомах ЦК КПСС. От них правоохранительным органам поступали «установки» покончит с беспризорностью, покончить с бандитизмом, покончит с бродяжничеством, тунеядством и т.п. И осуществлялся контроль над качеством и сроками выполнения поставленных задач. Удавалось не все и не так, как формулировалось, но многое достаточное, чтобы вызвать необходимые социальные улучшения, подвижки. Значительно помогало то обстоятельство, что административные отделы партийных комитетов вправе были производить кадровые подвижки руководителей правоохранительных структур.

Серьезные деформации в деятельности спецслужб от заявленных целей вносят многие бывшие высокопоставленные сотрудники спецслужб, сферой деятельности которых, как правило, становятся банки, ТНК, правительственные структуры, крупный нефтегазовый, сырьевой бизнес. Если учесть, что средний срок службы до выхода в отставку в службах около 20-ти лет, то ежегодно покидают государственную службу около 5% общей штатной численности, сопоставимая с общим количеством действующих сотрудников. Относительно молодые, деятельные, многоопытные «пенсионеры» спецслужб поддерживают двусторонние связи с самой опытной и влиятельной частью действующих, как правило — руководителей подразделений спецслужб, вчерашних заместителей ушедших «на заслуженный отдых». «Фоновое» ощущение своей особой социальной значимости бывших сотрудников не оставляет никогда, на него накладываются уже не прежние корпоративные интересы, а нечто иное: стремление явит свою особую профессиональную ценность, возможности на службе иной сложившейся корпорации с негосударственными задачами и целями, часто противоречащими и противоборствующими с прежними служебными.

Разведенные по множеству противоборствующих структур, обладающих впечатляющими финансовыми ресурсами армии бывших «особистов» резко усиливают и обостряют приемы межкорпоративной борьбы, переводя ее нередко в самые радикальные формы. Немало способствуют и процессу безнаказанной коррупции высшего чиновничества государства. Противостоять этому нечем.

Как уже упоминалось, по многим качественным параметрам, набору социальных функций, профессиональной подготовке сотрудники спецслужб имеют все основания полагать себя особо значимой и ценной государственной корпорацией, которой по силам многие серьезные задачи, неподъемные даже военным, политикам, финансистам. Но всегда полезно при этом понимать и помнить, что конкурирующими претендентами на особую социальную ценность, граничащую с богоизбранностью, претендуют в России бандиты, иные оргпреступные сообщества. И не только они — все эти дети «новых русских», высшего чиновничества, столичного бомонда вкупе со своими родителями. Получить представление, кем они себя мнят можно было, ознакомившись с россыпями богатейших помпезных мемориалов, рассеянных на самых именитых погостах России, роскошных особняков в пригородах столиц, на курортных побережьях именитейших зон отдыха мира.

Так что ряд получается не очень пристойный. Полезно иногда помнить простую истину, чтоб не зашкаливали чрезмерно внутренней самооценкой: сколько бы ни было героев — полководцев, без многочисленной, хорошо обученной вооруженной, способной к самоотверженному личному бою пехоты — они ничто. Без достойного, уважающего себя по праву и уважаемого всеми другими (заслуженно) населения страны — любая элита или ее любая часть только мыльный пузырь. Часто еще и грязный, и вонючий. Каковым он и воспринимается всеми, кроме тех, кто внутри этого пузыря и воспринимаем его миазмы как лучшие благовония мира. Неусомнительно.

Что во всем этом принципиально важно уяснить, так это то, что не составляет общенациональные, общегосударственные цели, которым служат спецслужбы? Есть ли вообще таковые, не плод ли это досужего вымысла политдемагогов? Тем более что много говорят общечеловеческих ценностях и целях.

Возьмем, к примеру, одну из важнейших задач спецслужб — охрану первых должностных лиц государства. Трудно отнести ее к общенациональным: искренне в безопасности руководителей заинтересованы только они сами, члены их семей и те в правящей «команде», кто гарантировано будет изгнан с властного Олимпа другим лидером. Да еще несколько высших руководителей самой службы охраны, для которых гибель Президента или премьера — конец завидной карьеры, дальше только мемуары. В самой элите множество (если не большинство) групп, искренне желающих гибели своему предводителю. Остальному населению, за исключением редких случаев, когда имеет место долгий культ личности, особенного дела до безопасности руководителя государства нет: любопытно — не более. Случись что — в столице множество готовых взгромоздиться на престол с помощью побоища любой степени подлости, жесткости и кровавости. Как было уже много-много раз, как будет еще многократно.