в её тело, я начал ощущать между нами некую связь. Это сложно объяснить, но я чувствовал, что она находится именно здесь.
Не глазами, не мыслями, не телом, а чем-то ещё. Это что-то высокое, необъяснимое, загадочное…
Я погрузился в созерцание своего моря Ци и в этот раз заметил, как отфильтровываются песчинки. Только золотые проникали в её тело, а белые были в стороне. Они даже не двигались.
«Почему так? Разве это не Ци? Почему я не могу её контролировать?» — в какой-то момент мне стало страшно. В самом сокровенном месте находилось то, что я не мог объяснить…
Вдруг резкий кашель вывел меня из созерцания. Я открыл глаза и уставился одинокую спину госпожи Цинь. Её тело сильно вздрогнуло, и она потеряла сознание, падая на слегка влажную листву, которая была запятнана её кровью.
— Что происходит?! Я же влил в неё свою Ци, причем неимоверно много! — воскликнул я.
— Она в порядке, просто ей нужно немного времени на восстановление. Я могу сопроводить вас до своего жилища, и когда вы придёте в себя, то вернётесь обратно в секту, — монотонно ответил Омон Ки.
Я слегка кивнул и подхватил девушку на руки. Я не понимал, почему так одержим ей. Почему вообще забочусь о ней? Она же незнакомка, да ещё и такая холодная…
Отец толстяка провёл указательным пальцем по кольцу хранения, и перед нами появилась длинная лодка. Она была выполнена из белого дерева, щели в котором были промазаны чёрной краской. На первый взгляд в ней не было ничего особенного, кроме того факта, что она парила над землёй.
— Залезайте, — сказал мужчина. Он уже сидел внутри с момента появления лодки, что выглядело немного комично.
Мы дружно забрались внутрь, и вскоре картинка перед глазами смешалась в однородную жижу. Скорость этого артефакта оказалась за гранью моего воображения. Казалось, что нет ничего в мире быстрее этой лодки.
Нам не потребовалось много времени, чтобы прибыть в указанное место. Картина вокруг пришла в норму и перед нами встал высокий пик. Я поднял взгляд к небу и заметил, что на самой верхушке была выдолблена пещера. Её вход бы не такой большой, как те, что я видел в секте у старейшин.
Вокруг этого пика раскинулся безграничный лес и даже за сотни километров не было никаких следов человеческой деятельности. Ни сект, ни деревень, ни городов…
Только лес и его обитатели. Неужели у практиков уровнем выше такая страсть к одиночеству? Разве это не скучно?
Лодка медленно начала подниматься все выше и выше, пока не остановилась на уровне со входом.
Мы благополучно вылезли на открытую площадке перед пещерой. Омон Ки спрятал лодку обратно в кольцо и, дёрнув за необходимую струну в формировании, раскрыл перед нами проход.
Внутри жилище практика было в несколько десятков раз лучше, чем у Великого старейшины, что выдал мне жетон. Здесь не царило одиночество и сырой мох на стенах. Наоборот, невероятные убранства и огненные ковры. Шкуры сильных зверей, от которых можно ощутить смутное давление и целая куча разнообразных напитков, которые громоздились на небольшом столике.
Омон Ки вышел на середине пещеры и присел на свою подушку для медитации. Он не обращал на нас внимание и ему была безразличная наша судьба. Он просто сел медитировать…
— Брат, давай положим её на эту кровать, — толстяк указал пальцем на вполне удобную кровать, на которой лежала чёрная атласная шкура.
Я аккуратно положил её на кровать и накрыл сверху тоненькой простынёй. Простояв немного возле неё, я повернулся к толстяку и, тяжело выдохнув, произнёс:
— Вот так должна была выглядеть твоя миссия?
Он слегка дёрнул бровью, но ничего не ответил. Толстяк выбрал случайную подушку возле столика и откупорил странный бутыль. Он наполнил два бокала алой жидкостью и указал рукой на подушку возле него.
Я пожал плечами и присел.
— Этот день один из самых дерьмовых за последние годы. Когда я вернусь в секту, то не выйду из неё, пока не достигну стадии основания. Теперь я понимаю, почему наша секта стала такой дерьмовой…
— Да, мы почти погибли — если бы не твой отец…— я принюхался к красной жиже в бокале и в нос мне ударил резкий запах спиртного.
— Выпьем за погибших практиков и за твоего отца, — толстяк поднял бокал в воздух и стукнув об мой, резко опрокинул его.
— Выпьем, — в ответ сказал я. Мне пришлось сделал вид, что я пью эту дрянь, но на деле я просто отставил бокал в сторону и с полной серьёзностью посмотрел на него.
— Ты же сказал, что бессмертные тесно связаны со смертными. Так почему произошла та трагедия? Почему нет охранников в таких местах?
— Мы не имеем право вмешиваться. Когда секта Кровавого корня была разрушена, секты подписали пакт с клятвой небесам о том, что никто из их подчиненных и они сами не будут: направлять, убивать, извращать, съедать, забирать детей и тому подобное. Мы могли принимать их в секту и расследовать дела злых сект, но… В междоусобицы, месть и кровавые бани, которые устроили сами смертные, мы не имеем права вмешиваться, — вместо толстяка ответил его отец. Я перевёл на него взгляд и заметил, что тот даже и глаза не открывал.
Мне нечего было ответить на его слова. Но вдруг меня осенило:
— Если вы говорите, что Кровавый Корень уничтожен, то откуда взялись эти люди? Да и вообще, почему кто-то решил