В тот же миг Трансформы пришли в себя.
Конан бежал вверх, морщась от невыносимой вони и думая о том, какой смерти достоин Эремиус, породивший все это гнусное воинство. Он увидел двух Трансформ, бегущих ему наперерез. Уйти от них он уже не мог.
Первая Трансформа остановилась всего в паре шагов от него. Не дожидаясь ее броска, киммериец бросился на нее с кинжалом наперевес и сильнейшим ударом напрочь лишил ее лица. Чудище захрипело и повалилось на землю, размахивая своими страшными лапами. Конан ударил его еще раз — на сей раз удар его пришелся в живот Трансформы.
За спиной его раздался топот второго чудовища. Конан перепрыгнул через поверженное тело и, отбежав далеко в сторону, оглянулся. Вторая Трансформа стояла на коленях рядом с первой. Она пыталась заткнуть ей рану, из которой фонтаном била кровь.
Спутников своих Конан сумел нагнать только через несколько минут. Бежавший рядом с ним Бора прокричал ему:
— Где-то здесь у них пещера! Здесь и вонь сильнее всего!
— Значит, и хозяева дома! — отозвался Конан. — Представляешь, какой они нам прием устроят! Наверное, и на обед пригласят!
— Так мы же и есть их обед! — засмеялся Масуф, бежавший немного в стороне.
— Вон она! — закричал Бора, указывая рукой на темный провал по правую руку от них. Конан не успел толком рассмотреть его, как вдруг изумрудный свет вновь вспыхнул с такой силой, что он почти перестал видеть. То, что он увидел потом, выглядело на удивление странно и страшно. Масуф неожиданно засветился изумрудным светом и понесся прямо на бегущих за ними Трансформ, в ужасе отхлынувших от склона. Настигнув одну из Трансформ, Масуф легко, словно цыпленку, свернул ей шею, но тут — тут сила его ослабла, свет, излучаемый его телом, померк, сам же он стал прежним несчастным Масуфом… В следующее мгновение его уже рвали на части лапы и пасти Трансформ.
"За все это время Масуф не издал ни звука", — подумалось вдруг Конану.
— Конан! Конан, скорее сюда! — послышался из пещеры голос Боры.
Конан в два прыжка добрался до входа в пещеру, возле которого стояла босая Илльяна, зачем-то державшая в руках свои сапожки. Раина тоже была здесь, она закладывала вход в пещеру камнями.
— Зачем ты убила Масуфа? — проревел Конан.
— Я не понимаю тебя, Конан.
— Я спрашиваю, зачем ты убила Масуфа?
— Конан, поверь мне, не я убила его. Если я что-то и сказала ему, то это не имеет никакого значения!
— Если это сделала не ты, значит, в смерти его повинны эти проклятые Камни!
Илльяна охнула и неожиданно бросилась на грудь Кона ну.
— Прошу тебя, не надо! Поверь, я не желала Масуфу зла! Он пришел сюда за смертью, и он нашел ее!
С этим спорить было невозможно, да и времени на споры уже не было. Трансформы были совсем близко, некоторые из них все еще жевали плоть Масуфа…
Илльяна спокойно взирала на чудищ.
— Ну что ж, теперь оборону будете держать вы, а я займусь делом!
— И сколько времени тебе на это самое дело понадобится? — спросил Конан.
Илльяна сняла с себя тунику и стала размахивать ею над головой.
— Смотри, Эремиус! — закричала она. — Смотри, но знай: твоим это тело не будет!
— Сколько времени тебе понадобится, Илльяна? — крикнул Конан. — Или ты уже не слышишь меня?
— И понятия не имею! — фыркала Илльяна и поспешила в глубь пещеры.
21
Конан заложил входное отверстие еще одним камнем, поднять который вряд ли смогли бы и Трансформы. После этого он отступил назад, стряхнул пыль с ладоней и решил немного передохнуть.
От Камня Курага света было столько, что ему даже приходилось жмуриться. Илльяна, на руку которой было надето кольцо с Камнем, стояла шагах в сорока от него, они произносила заклинание на неведомом Конану языке. Теперь, когда началась ее дуэль с Эремиусом, этого мира для волшебницы уже не существовало.
Конан хотел было подойти к Раине, стоявшей неподалеку, но тут прямо перед его лицом просвистел увесистый камень. Конан вздрогнул и с изумлением воззрился на Бору.
Мальчик улыбнулся:
— Не заслоняй проход, не ровен час, враг появится.
— Ты бы хоть предупреждал…
— Капитан, на это у меня может не быть времени. Вы бы сами вели себя поосторожнее!
Конан рассмеялся. Мальчик был прав.
— Бора, ты лучше не спеши со вступлением в армию. Я и глазом моргнуть не успею, как ты командовать мною станешь!
— Да что вы, капитан! Горца они ни за что в командиры не определят! серьезно ответил Бора.
Они бы говорили еще долго, но тут раздался истошный крик Раины:
— Трансформы! Трансформы!
Эремиус чувствовал, что пот течет по нему ручьями. Суставы заныли с новой силой, но он совладал с болью и смог устоять на ногах. Почти все его оккультные силы были направлены на то, чтобы бороться с Илльяной. По-настоящему управлять Трансформами он уже не мог: достаточно было тем получить ранение или чего-то испугаться, как они тут же выходили из-под его контроля.
Происходило что-то по-настоящему странное. Неужели за эти десять лет Илльяна смогла стать настолько сильной? Нет, нет — этого быть просто не могло! К этому у нее никогда не было задатков!
Эремиус попытался ослабить боль в суставах концентрацией на силе, излучаемой Камнем. Это позволило ему выпрямиться и приступить к очередному заклинанию.
Он не дошел даже до его середины, как боль вспыхнула с новой силой. И только тогда Эремиус неожиданно понял то, чего ему не удавалось понять все эти годы, — он понял, почему ему не дано было победить Илльяну. С ним боролась не только она — с ним боролся и ее Камень и причина у столь прочного союза могла быть только одна.
Впервые за много лет Эремиусу стало по-настоящему страшно.
Казалось, что бою этому конца не будет никогда. От напряжения и усталости у Конана и Раины уже начинало сводить мышцы, а Трансформы все шли и шли нескончаемым потоком.
Конан отер пот со лба и чертыхнулся. В узком проходе появились еще две Трансформы. Одна из них — та, из груди которой торчала стрела, принялась крушить баррикаду, сложенную Раиной и Конаном. Чудище ринулось на нее, и в тот же миг баррикада с грохотом обрушилась, подняв тяжелые клубы пыли.
И тут — тут погруженная в мистический транс Илльяна взлетела и легко коснулась рукой одной из Трансформ. В лицо Конану пахнуло смрадом и жаром, от Трансформы же остались только обугленные кости, от которых поднимался дымок.
Киммериец вспомнил вдруг, что за миг до того, как Илльяна взлетела, чудовище вцепилось своими страшными зубами ей в плечо. Он посмотрел на плечи Илльяны и почувствовал что-то сродни ужасу: на нежных белых плечах ее не было ни царапины!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});