— Мне нравится Сан-Антонио.
— Да, в этом городе люди добросердечные. Но за городом надо держаться настороже, не забывай об этом. И команчи, и кайова очень сердиты на Техас, а мы сейчас в Техасе.
— Мне не верится в это.
Они приближались к главной площади города, Мэйн-Плаза, на которой проходил праздник. Яркие факелы и фонари разгоняли сумерки. Уличные разносчики продавали тамалы[3], запах горячего острого соуса чили наполнял воздух. Возле уличных разносчиков сновали дети, а публика сидела на скамейках или на одеялах и распевала песни, или же просто наблюдала за танцующими.
— В салунах на Милитари-Плаза танцуют фанданго. Пойдем посмотрим! — предложил Дэн.
Гитаристы играли приятные мелодии, слышались мужские голоса, кружились танцующие пары. Платья были всех цветов радуги. Глядя на танцующих, Рэйчел ощутила укол зависти. Она поняла, почему Аби так стремилась пойти на фиесту.
— Пошли, Рэд, — уговаривал ее Дэн. — Раз уж мы оказались здесь, давай потанцуем с тобой, пока тебя не пригласил кто-нибудь другой.
Рэйчел подняла на него глаза, она хотела сказать «да», хотела оказаться в его объятиях, забыть наконец о всех тревогах хоть на несколько минут. Но покачала головой.
— Я не могу. Элиас…
Дэн многозначительно посмотрел на Рэйчел.
— Иди сюда. — Он вывел девушку из толпы, они завернули за угол дома. Дэн притянул Рэйчел к себе. — Здесь тебя никто не увидит, и Элиас никогда не узнает. Ты разыскивала его весь день, никто ничего не знает о нем и даже никогда не слышал о человеке с таким именем, поэтому он едва ли может появиться и спросить, чем ты тут без него занимаешься.
— Тем не менее это было бы непорядочно.
— Глупости, — настаивал Дэн. Он прижал девушку к себе, правой рукой взял ее за плечо, левую положил на талию. Они начали танцевать. Рэйчел двигалась в танце и неотступно думала: как все это глупо, ведь он наверняка чувствует, что никакого Элиаса не существует. Но ее рука была в руке Дэна, она ощущала его теплые пальцы и в этот момент была тесно связана с ним.
Несколько минут они танцевали на пустой пыльной улице. Рэйчел смотрела в его карие глаза; в ее теле болью отзывалось каждое его прикосновение. Кружась и раскачиваясь, она почувствовала, что ее мысли превращаются в сновидения, в мечты. Музыканты играли на гитарах, пели по-испански. Дома на танцах все было по-другому. У нее никогда не было такого партнера, как сейчас, — смелого, жадно глядящего на нее умными черными глазами.
Они двигались легко, будто всю жизнь танцевали вместе.
Рэйчел была очень грациозной, ее локоны чуть растрепались, глаза сияли. Дэн страстно захотел прижать ее к себе и целовать, целовать эти приоткрытые губы.
Он сжал зубы, ругая себя за проявление слабости, за любовь к этой девушке. Он хотел защищать ее, а не выполнять свой долг. Ее золотисто-рыжие волосы и сверкающие изумрудные глаза действовали на Дэна, как песни сирен на аргонавтов, лишали его способности рассуждать здраво. Он понимал, что дело не только в ее красоте. Ни одна женщина после Соланж не захватывала его так, как Рэйчел, ни одна не вызывала желания покорить, завоевать ее.
Прекрасная, вздорная, невероятно упрямая. Дэн жаждал обладать ею. Мысль об аресте ее отца казалась ему ужасной. Он любил их всех, уважал Эба Кирни. Если он все же решится арестовать его и будет сопровождать их в Миссисипи, то ему придется постоянно держать все семейство под прицелом, ведь Рэйчел как львица будет защищать детей.
Дэн снова развернул Рэйчел к себе и ощутил запах розовой воды.
Сегодня он отослал телеграмму Пинкертону и запросил информацию об Элиасе Джонсоне. После этого он зашел в платную конюшню. Когда он спросил об Элиасе, служащий вытер пот со лба.
— Кто, черт подери, этот Элиас Джонсон? Меня уже третий раз о нем спрашивают. Сегодня о нем наводили справки две очаровательные девушки.
— А кто еще?
— Какой-то мужчина, дня два назад. Я не знаю никакого Элиаса Джонсона, и вот что я вам скажу, мистер: если это его женщины, то он либо мертв, либо глуп. Ни один нормальный мужчина не бросит таких красоток.
Глядя на Рэйчел, Дэн подумал о том, что он тоже сделал бы все возможное, чтобы защитить своего отца. Эб Кирни нуждался в защите. Дэн не винил Рэйчел за ту ложь, которой она придерживалась ради спасения отца. Никакого Элиаса Джонсона нет, но Рэйчел поступает правильно, продолжая расспросы о нем.
Дэн взглянул на пухлые губы девушки, вспомнил свои ощущения, когда он целовал ее. Он вздохнул, борясь со своим желанием: нельзя было проводить с ней вечер. Прикосновения, слова, поцелуи все сильнее связывали его с ней невидимыми нитями, которые невозможно будет порвать. Когда он арестует Эба Кирни, Рэйчел и дети возненавидят его. Дэн хотел Рэйчел, жаждал ее огня, ее смеха — ведь он был так одинок. А она прекрасна. В тот момент, когда он арестует ее отца, она станет его врагом на всю жизнь.
«Ты погиб, Овертон», — подумал Дэн, обнимая девушку и уводя ее в тень.
Танцуя с Дэном, Рэйчел чувствовала, что вокруг ничего больше не существует. Она забыла о потерях, о тревогах и неопределенности грядущего дня. Она ощущала лишь его руки на своем теле, видела только его горящие глаза.
Он посмотрел на ее губы, и сердце Рэйчел переполнилось волнением. Затаив дыхание, она ждала его поцелуя. Подул легкий ветерок, охлаждая тела влюбленных, осушая кожу.
Музыка звучала все тише — они отошли далеко от площади. Теперь они были одни на пустынной улице, стало темно. Рядом возвышалось здание суда. Рэйчел была не в состоянии оторвать взгляда от Дэна. Он медленно притянул девушку к себе.
Она закрыла глаза, чувствуя, как его сильные руки обвивают ее тело. Понимая, что она должна сказать ему правду об Элиасе Джонсоне, но в то же время испытывая опасения, она решила все-таки подождать. Губы Дэна коснулись ее губ, и все мысли ушли. Забыв обо всем, кроме Дэна, Рэйчел тихо застонала, вздохнула, обняла его за плечи, потом — за шею.
Она не оказывала ему никакого сопротивления. На мгновение Рэйчел открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее. Ее сердце замерло, она снова закрыла глаза, когда его язык проник в ее рот. Рэйчел снова застонала. Ей казалось, что она стала частью Дэна, что она слишком долго, всю жизнь ждала его и вот наконец нашла своего возлюбленного.
Дэн провел пальцами по ее волосам, жадно и страстно целовал ее. Одной рукой он сжимал ее тонкую талию, другую опустил ниже и, взяв за округлые ягодицы, прижал к себе.
Ощущение правильности происходящего и принадлежности ему наполнило существо Рэйчел до самой глубины. Она отвечала на его поцелуи, остро ощущая его возбуждение. Обвив руками его шею, она крепко прижалась к нему.