Читать интересную книгу Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая - Константин Колчигин

– Боль вернется примерно через полтора-два часа и втирание придется повторить, – поднимаясь и подавая руку своей помощнице, заметил я. – Ушибы довольно сильные и излишне не резвитесь!

– Против того, чтобы повторить – совершенно не возражаю! – засмеялась Наташа, поворачиваясь ко мне спиной – я помогал одеть ей рубашку. – Можно прямо сейчас!

Едва застегнув пуговицы, она прислонилась ко мне и откинула голову на мое плечо – я осторожно обнял ее за талию, а потом опять неожиданно для себя (что случалось уже неоднократно) зарылся лицом в ее роскошные волосы, да так, что у меня самого на мгновение перехватило дыхание и сбилось с ритма сердце… Взяв себя в руки, я отпустил девчонку и тихо вышел из палатки – Наташа, управившись с рубашкой, почти сразу последовала за мной. Володя по-прежнему сидел на носовой палубе лодки, и я жестом предложил ему перебраться к палатке, а потом вынул из рубки остальные ружья и коробку с пистолетными патронами. Ружья я передал нашему юнге, когда он уселся у входа в палатку, а сам полностью снарядил почти пустой магазин одного из пистолетов. Повесив себе на шею футляр с биноклем и прихватив полуавтоматическое ружье, я быстро огляделся – за скалой с родником была видна сравнительно широкая расщелина, которую я заметил еще на подходе к берегу.

– Пора осмотреться! – сказал я в ответ на вопросительные взгляды своих молодых служащих. – Может быть, удастся подняться на утесы…

– Я с вами! – сразу решительно объявила Наташа, на время забывшая о своих ушибах.

Немного подумав, я кивнул – устраивать серьезные восхождения не было никакой необходимости, и при первых сложностях подъема можно будет просто вернуться назад. Приказав Адмиралу оставаться на месте и присматривать за нашим легкораненым юнгой, я, в сопровождении своей помощницы, направился ко входу в расщелину.

– А здесь вы разрешите мне искупаться? – спросила Наташа, кивнув на естественную каменную чашу глубиной метра полтора, наполненную кристально чистой родниковой водой.

– Под моим присмотром! – улыбнулся я в ответ. – И если вода не окажется для вас слишком холодной!

Ожидания мои оправдались – неширокая (около двух метров) расщелина, через каждые пятнадцать-двадцать шагов менявшая направление под незначительными углами, вела прямо к вершине общего скального массива. Дно ее было сравнительно ровным – всюду лежал лишь мелкий щебень и кое-где небольшие глыбы черного камня. Минут за двадцать мы поднялись на самый верх и сразу ощутили легкий прохладный ветерок, тянувший с моря. Осторожно пробираясь по неровной поверхности, испещренной многочисленными трещинами и усеянной обломками всевозможных размеров, часто подавая руку в опасных местах своей спутнице, я направился к окончанию массива, выбирая также наиболее высокое место для наблюдений. Наконец, остановившись на сравнительно ровной площадке, неподалеку от края утеса там, где он отвесно опускался к морю, я вынул из футляра бинокль и внимательно осмотрел горизонт. Здесь ширина Западного моря превышала сотню километров – предел видимости в атмосфере этого странного мира, и мне не удалось разглядеть северный берег. Зато далеко на западе прямо из туманной дымки выступали сотни громадных темных силуэтов, имевших четкие линии и совершенные формы… Это был Город… Возможно, даже более крупный, чем тот, в котором мы пережили опасные приключения. Передав бинокль своей помощнице, я подумал, что, пожалуй, пора поворачивать назад и не поддаваться вновь открывшемуся искушению прикоснуться к неведомому…

– Нам ведь надо обязательно побывать там? – спросила Наташа, внимательно посмотрев на меня. – Чтобы потом не пришлось жалеть…

– Хорошо! – вдруг решился я – в чем-то девчонка была права. – Но теперь никаких прогулок среди этих громадин – мы лишь взглянем на них издалека…

До Города был около ста километров – отсюда мы могли видеть лишь вершины колоссальных сооружений, которые, казалось, просто висели в туманной дымке, а сам участок суши, где они находились, пока оставался совершенно недоступен для наблюдения. Может быть, там заканчивалось Западное море или находился более-менее крупный полуостров, а возможно, и сам этот огромный водоем поворачивал под большим углом на север или на юг…

– Вы очень боитесь меня потерять, Николай Александрович? – вдруг спросила девушка и сразу улыбнулась, когда я обеспокоенно посмотрел на нее. – Мне кажется, что вы меня очень сильно любите…

– Конечно! – немедленно отозвался я и невесело улыбнулся в ответ. – По-отечески…

Девчонка отвернулась, пару раз глубоко вздохнула, но от высказываний удержалась – ясно было, что мои слова пришлись ей совсем не по душе. Через пару минут мы отправились назад, и моя помощница больше не проронила ни слова, хотя от моей помощи при спуске не отказалась и без колебаний подавала мне руки, даже когда в такой поддержке не было особой необходимости… Вернувшись в лагерь, я искупался в каменной чаше под родником – вода оказалась довольно холодной, но вполне терпимой, учитывая местную жару (температура на морском побережье неизменно держалась в районе тридцати градусов тепла). После этой «ванны», внимательно осмотрев все вокруг, отправился спать – шел лишь десятый час «вечера», но я чувствовал сильную усталость и, ко всему, должен был сменить как можно раньше на дежурстве своих подчиненных. Мой отдых прошел без особых тревог – я лишь пару раз просыпался, когда в заводе негромко плескалась рыбешка, и слышал, как осторожно пробралась в свое отделение моя помощница. Через шесть с небольшим часов, выйдя из палатки, я обнаружил, что Володя заснул на ее пороге, а рядом, положив здоровенную голову на мощные лапы, дремал Адмирал…

– Как нога? – на всякий случай спросил я, едва парнишка поднял голову, еще плохо соображая со сна, хотя и так было все ясно – рана не особенно тревожила его, раз не помешала крепко уснуть.

– Почти не болит! – отозвался наш юнга, поднимаясь и для проверки слегка опираясь на больную ногу.

Пообещав перевязку после обеда, я отправил его спать, а сам занялся малой тренировкой. Кругом все оставалось совершенно спокойным – над нашей стоянкой даже не пролетали летучие ящеры или местные птицы, которых прежде было в изобилии. Управившись со своими занятиями, я даже решился искупаться в самой заводе, впрочем, предусмотрительно нацепив пояс с подводным ножом. Здесь было сравнительно глубоко: метров десять-пятнадцать, но дно хорошо просматривалось сквозь прозрачную воду под яркими лучами Агни, так что никакого риска с моей стороны не было. После купания я занялся обычными делами, стараясь не шуметь, чтобы не тревожить сон своих подчиненных: чисткой и стиркой одежды, между делом поставил тесто для лепешек, а когда оно подошло – вынул из носового багажника печку (дров поблизости не наблюдалось) и водрузил на огонь сразу две сковороды. Обдумывая планы на сегодняшний день, я решил задержаться еще на сутки (привычные для нас двадцать четыре часа) и дать своим подчиненным время на отдых, после всех потрясений, в этом сравнительно спокойном месте. Немалую роль в моем решении также сыграло здесь наличие перед входом в расселину сравнительно просторной площадки с твердым грунтом, вполне подходившей для установки моих походных снарядов и казавшейся очень удобной для проведения большой тренировки.

Через час, наготовив целую гору румяных лепешек, я смешал яичный порошок с сухим молоком, добавил воды, соли и некоторые приправы, собираясь сделать из всего этого омлет. В это время из палатки показалась Наташа в розовом купальнике и попросила у меня разрешения искупаться в каменной чаше у родника. Я рассеянно кивнул в ответ, решая приготовить салат или ограничиться вместо него очередной дыней. Однако, заглянув в рубку, отдал предпочтение первому – помидоры, огурцы и зеленый лук не могли слишком долго храниться в такую жару. Вымыв овощи, я принялся нарезать их, попутно добавив сухого горючего в печку и поставив на огонь будущий омлет в сковороде с плотной крышкой. На край одной из ближайших скал (на высоте около сотни метров) опустился морской птерозавр и некоторое время наблюдал за мной и лежащим неподалеку Адмиралом. Я также не обделял его вниманием, поглядывая на сложенные рядом на краю полиэтиленовой пленки, служащей в качестве стола, три ружья и оба пистолета (я не одевался после купания и был лишь в голубых плавках)… Хищный ящер, впрочем, очень скоро потерял к нам интерес, видимо решив, что мы не входим в его пищевой рацион, и, бросившись со скалы, круто поднялся ввысь и сразу исчез из виду… Едва я снял с огня готовый омлет, как подошла моя помощница, успевшая привести себя в порядок и даже переодеться в голубой купальник.

– Давайте, Наташа, пока закипает вода для чая, займемся вашими ушибами! – предложил я.

Возражений не последовало, и я выбрал на этот раз в аптечке менее радикальное средство – отека почти не наблюдалось и боль, по словам моей пациентки, была очень умеренная. Усадив девушку на надувное сиденье, я занялся сначала ее плечом.