не понимала, чем она его так зацепила. Мазня мазней, — улыбнулась женщина.
У неё были идеально ровные белоснежные зубы. Идеально правильные черты лица. Только теперь, когда я всмотрелась, поняла, что ей далеко не двадцать пять. Наверное, около сорока. А идеальность ее наверняка была достигнута путём немалых усилий пластических хирургов и косметологов.
— Я вообще не очень люблю искусство, — снова улыбнулась женщина. — Ничего в этом не понимаю. Не говорите Спартаку, а то он будет дико разочарован, — заговорщическим шепотом проговорила она. — А вы, наверное, Лада?
— Да, — кивнула я, — а вы…?
Но она меня перебила:
— Спартак так и думал, что я смогу застать вас здесь. Очень рада с вами познакомиться. — Женщина протянула руку, и я машинально пожала ее. — Я уже давно хотела повидаться с вами и посмотреть на женщину, которая доводит до ума наше новое семейное гнёздышко, — хохотнула она. — А заодно и согревает постель моего мужа, пока меня нет.
— Вашего мужа?
— Ну да, — широко улыбнулась женщина. — Я Екатерина Островская, жена Спартака. Правда, мой муж — шикарный любовник?
— Ваш муж? — по-идиотски переспросила я.
— Господи, ну да! Только не говорите, что не знали, что Спартак женат! Мы уже двадцать лет как женаты. Вы не подумайте ничего такого, — тараторила Екатерина, — я вовсе не против, что у вас с ним интрижка. Он здоровый мужчина с огромными аппетитами… Он здесь — я там. Все нормально. Просто обычно он честен со своими женщинами, сразу рассказывает, что женат, странно, что вам не рассказал. А дом вы украшаете гениально! Не зря Спартак вас нахваливал. Лада, вы чудо…
Она все говорила и говорила, трещала без остановки. Я на автомате вышла из комнаты, спустилась в гостиную и пошла на выход. Завела купленную две недели назад машину, медленно тронула ее с места и поехала прочь. В голове все звенел жизнерадостный голос женщины. Екатерина Островская. Жена Спартака. Приехала посмотреть, как вы обустраиваете наш дом. Он мужчина с большими аппетитами. Вы разве не знали, что он женат? Уже двадцать лет как!
Ты, Лада, разве не знала, что он женат?! Не знала? Не знала? Какая же ты дура! Тупая курица! Идиотка! Нет, не так! ДУРА! ТУПИЦА! ИДИОТКА!
Глава 49
— Что это? — удивленно воззрился на меня Дмитрий Иванович, когда я положила на его стол кипу бумаг.
— Здесь все по проекту дома Островского. Вот здесь эскизы, здесь распечатки закупок, сметы, наброски, планы. На флэшке — электронная версия всего, в программе — трехмерный проект, — отчеканила я.
— И что мне с этим делать? — Начальник снял очки и потёр переносицу.
— Отдайте кому-нибудь из ребят. Все самое сложное я уже сделала, — выдохнула я.
— Значит, не будете работать с Островским?
— Нет, — мотнула я головой. — Даже если вы уволите меня.
— Не собираюсь я вас увольнять, Лада Михайловна.
— Отлично. Тогда ещё вот. — Я протянула ему исписанный лист.
— Отпуск за свой счёт? — нахмурился Дмитрий Иванович.
— Да. Знаю, что это наглость с моей стороны, но мне нужно… В общем, мне нужно.
Босс лишь помотал головой, то ли осуждающе, то ли понимающе, но заявление подмахнул. Я знала, что Машка ему рассказала о том, что у нас с Островским были близкие отношения и что они закончились. Подруге я сообщила первой. На этот раз никаких истерик не было, как тогда с Костиком. Я просто позвонила ей и вывалила новости на автомате.
Это было вчера. Вчера же я заблокировала все номера Островского, но решила, что этого недостаточно, и, сохранив все важные контакты с сим-карты в память телефона, выбросила старую симку. Тут же пошла и купила новую, деловито оповестила всех сообщением, что теперь у меня новый номер. Вот так. Новый номер — новая жизнь. Я действовала словно робот, не позволяя себе ни на минуту остановиться и задуматься, дать волю эмоциям.
Идея взять отпуск за свой счёт мне пришла спонтанно. Я не знала, куда поеду, но хотелось убраться подальше из Москвы, из страны, а лучше с этой планеты, чтобы уж точно нигде не пересечься с Островским.
Весь вчерашний день, пока старый номер ещё был при мне, я все думала, что Спартак позвонит не со своих, заблокированных мной номеров, а с незнакомого. Позвонит и постарается что-то объяснить. А я пошлю его к черту. Смачно так. Матом, хоть я и не материлась.
Звонков с неизвестных номеров не было. Вообще ничего не было. Я даже по-идиотски думала, что он примчится. Ха! Как же!
Поэтому, чтобы больше не ждать и не надеяться, я решила уехать. Хоть куда-нибудь уехать.
Денег у меня было не так чтобы много. На полет в соседнюю галактику точно не хватит. Зато хватило на Египет. Отлично! Почему-то эту страну я всегда обделяла вниманием, хотя когда-то, в юности, обожала книги и фильмы про фараонов и мумий. Я решила, что пляжный отдых мне неинтересен, а потому выбрала тур, до отказа переполненный экскурсиями. Буду лазать по пирамидам, сфинксам, стелам и что там у них ещё есть?
Никогда не думала, что можно вот так быстро собраться в путешествие. Утром я подписала заявление на отпуск за свой счет, а после обеда у меня на руках уже были билеты.
Когда я озвучила свой план родителем, они хоть и удивились, но ничего не сказали.
— Поезжай, — кивнул отец, — за Викой мы присмотрим.
— Только будь там осторожна, — напутствовала мама.
— Все будет хорошо. — Пообещала я.
Она сразу поняла, что у меня стряслось что-то из ряда вон выходящее, но расспрашивать не стала, понимая, что сейчас не время.
На следующий день я распрощалась с Викой, крепко ее обняв, и с родителями.
— Ну ты даёшь! — осуждающе мотала головой Машка, которая вызвалась довезти меня до аэропорта. — Мне кажется, ты зря так рубишь с плеча.
— Я тебя умоляю, Маш, — закатила я глаза. — Мне хватило Костика и его «искренности», в которой я жила столько лет.
— Что-то мне не верится, что Островский тебя обманывал, — стояла на своём Машка. — Мне кажется, это какое-то недоразумение, и он не женат…
— Это недоразумение зовут Екатериной, у неё ноги от ушей, шикарная силиконовая грудь и великолепная маска на лице.
— Маска? — Машка оторвала взгляд от дороги и уставилась на меня.
— Вперёд смотри! — попросила я подругу. — Да, маска. Маска идеальной красавицы, слепленной самыми лучшими пластическими хирургами мира.
— Ну, может, она не его жена… — предположила Машка.
— Его-его. И даже если представить, что все это был какой-то розыгрыш, мне все равно это не нужно.
— Что не нужно?