было немало. Правда мои волшебные сны так и не вернулись, но каждый раз, засыпая, я не теряла ее. Свою надежду.
Прошла неделя после окончания праздников, когда то, чего я так боялась, началось. Моя руна на ладони, напоминание о магической клятве начала медленно нагреваться и стала болезненно чувствительной. Всю талию в том месте, где находился пояс от оков, стало тянуть и болеть. А однажды меня так скрутило от опоясывающей боли, что я с трудом разогнулась. Правда это продлилось недолго, но приступы будут продолжаться и усиливаться. Прошел месяц, пора было снимать пояс от оков Святого Виттолия. Если я его не сниму, боль будет нарастать. И магическая клятва будет ее усиливать. Я ждала этого и верила Зиме, что у него есть план и его реализация близка к завершению. Однажды боль была особенно сильной и после приступа я стала спускаться в лабораторию в надежде найти Зиму и узнать новости. Но в лаборатории и мастерской Зимы не было, должно быть убежал в лавку, зато была Сара. Она сидела на широкой скамейке и, положив голову на стол, судорожно всхлипывала.
— Сарочка? Сара? Ну что ты? Ну не плачь. Вот увидишь, все образуется. Ты тоскуешь по Марку? Так может быть тебе во дворец сходить? Может быть, он тоже скучает? — Я села рядом с ней на лавку и погладила по голове.
— Ана, что-то я не вижу, что ты торопишься вернуться к Иву. Хоты у тебя положение гораздо проще. Все видят, что ты корчишься от боли, и тебе ничего не мешает прийти во дворец. У твоего Ива и две красавицы фаворитки есть, так что ты тем более можешь смело вернуться. А вот у Марка нет, и на параде он это подтвердил, а я так надеялась, что он найдет кого-то на балу, — и она опять зарыдала.
— Ничего не понимаю. Ты не возвращаешься, потому что у Марка ты одна?
— У него редко были фаворитки, а последнее время вообще не было. Только редкие и ничего не значащие девушки. Он собирался меня сделать первой и единственной, — и ее рыдания стали неудержимыми.
Так. То, что она говорила, было похоже на правду, только я совсем не понимала, что тут плохого? Нужно принять меры, во всем разобраться, может быть, я смогу помочь? И я стала аккуратно воздействовать, успокаивая, вселяя уверенность, и понимание, что она не один на один со своим горем. Рыдания стали утихать, а желание поделиться и выплеснуть на меня свои переживания усиливаться. А мне только этого и нужно было. Слишком давно Сара копила это все в себе. У нее и раньше были тяжелые времена. Я подумала, что мы похожи. Мы обе потеряли своих мужей, попали в трудную ситуацию, стали искать выход и покинули родные места. А потом обе влюбились не в кого-нибудь, а в императора. Нда… Конечно ей тяжело и нужно выговориться.
— Понимаешь, Ана, я уже была однажды первой женой. Я, наверное, не создана для этого. Такая уж моя доля и ничего нельзя с этим поделать, — наконец произнесла Сара.
— Глупости, Сара. Все люди созданы для счастья. Просто иногда мы его теряем, иногда не замечаем, а иногда у нас его могут украсть. Хочешь, расскажи мне? Иногда со стороны виднее.
— Мой отец был богат. Он был лучшим кузнецом на все северные племена. Его топоры не ломались, а были крепкими и приносили удачу в бою. Его оружие было не только крепким, но и красивым. Он умел так украсить его, что глаз было не оторвать. Отец был мудрым. У него всегда на каждую ситуацию имелась поговорка или древнее изречение. У него было четыре жены и множество сыновей. И вот когда он был уже не молод, все его сыновья имели свои шатры и детей, его первая любимая жена неожиданно забеременела. Я родилась слабенькой, и наверное меня бы отнесли в степь, но отец не смог отказать любимой первой жене. К тому же я была девочкой. А к девочкам требований предъявляют меньше.
Я росла слабым ребенком, но отец любил мою маму, а мама любила меня. Так что я выросла, и тогда ко мне посватался он. Гаргадель был силен, но не очень умен, он был из соседнего племени, где вождем был великий воин Омир. Мы встречались несколько раз на совместных кочевках и больших степных праздниках. В племени его не очень уважали, и он хотел породниться с моим отцом, чтобы получить больше веса в племени. И он сделал меня своей первой женой. Первая жена всегда любимая, ее слушаются и уважают остальные жены. Она первая приносит мужу ребенка. Я для орчанки маленького роста, не очень физически сильная и от меня боялись не получить сильных сыновей. Поэтому предложение стать первой женой отец принял с радостью.
Я уехала в чужое племя, но вместо ожидаемого почета принесла мужу лишь насмешки. Над ним потешались, ведь я сама даже шатер поставить не могла, сил не хватало и мне все время приходилось просить о помощи. Так прошло два года, а я так и не смогла подарить мужу ребенка. К тому времени до нас дошли слухи, что отец неудачно упал в кузне и ударившись о наковальню умер. Мою мать забрал к себе в шатер ее старший сын, остальных жен отца тоже взяли к себе сыновья. Обычно вторую жену берут, как только становится понятно, что первая жена ждет ребенка. Вторая жена и поможет по хозяйству, и с ребенком, да и вдвоем легче. Но я все не беременела, а муж стал злиться. — И она тяжело вздохнула.
— Он тебя бил?
— Я не могла принести ему сыновей, он не мог жениться второй раз, мой отец умер, и защитить меня было некому. Я ходила в синяках, однажды он сломал мне пальцы на руке. Если бы я была ему второй или третьей женой, он бы просто перестал обращать на меня внимание и все забылось. А так он постоянно вымещал на мне злость и неудачи. Да и отсутствие сыновей его бесило.
— Сарочка, извини, но ты не права. Он бы все равно бил тебя. И будь ты хоть двадцатой женой, это бы ничего не изменило. Он был жестоким и жалким ублюдком, посмевшим поднять руку на женщину. Это само по себе позорно. Как он погиб?
— Он выпил много и стал хорохориться и хвастаться, что лучше всех в племени владеет топором. Ну и Бархус предложил ему это доказать. Они вышли на поединок