— Какие же такие вещи?
— А вот какие. Однажды у нашей кошки котята должны были родиться. Она ходила и кричала весь день. Надоело, что она кричит. Мы её за дверь выставили. Хватились потом — нет кошки, должно быть, замёрзла или волк утащил.
— И что дальше было?
— А не чо. Через месяц кошка пришла с двумя котятами. Её Чарка в коровнике пристроила или в будке у себя и еду ей туда носила.
Тут подошла жена Ивана Белоуса и сказала:
— Ты про поросёнка расскажи.
— А что про поросёнка? — спросили мы с Прокопчиком.
— Однажды у всех свиньи опоросились. А у нас свинья большая, гуляет себе, а поросят нет. Но как-то утром приходим мы, около неё поросёнок лежит. Маленький такой, белый. Откуда взялся — всего один. У нас всегда совсем другие поросята бывают. Да и не время ещё нашим рождаться. Мы прошли по домам на хуторе и узнали, у кого такие поросята были. Они были у соседей наших через дом. Вот Чарке и стало обидно, что у всех поросята есть, а у нашей нет. Она и украла у неё поросёночка.
Я стал к Ивану приставать:
— Расскажите ещё что-нибудь про вашу собаку.
А он сказал:
— Потом. Сейчас всё из головы вылетело.
Бывают встречи с интересными людьми, а это была встреча с интересной собакой.
— И в самом деле! Очень смышлёной и хозяйственной собакой оказалась эта Чарка. Мы даже и не думали, что такие…
Э. Н. И совершенно напрасно! Ведь животные не только думают, у них ещё прекрасная память, и особенно — память на добро. А радоваться, огорчаться, тосковать они умеют не хуже, чем люди! Но лучше бы животные не думали, а то иной раз просто стыдно становится за людей! Представьте себе, что вы сладко спите зимой в своей квартире, как вдруг распахивается дверь — и на пороге стоят два медведя с ружьями… Интересно, что бы вы тогда о них подумали?!
— Да уж ничего хорошего, наверное…
Э. Н. Вот и я о том же… Кстати, есть у меня на эту тему два рассказа. Один о том, как мы, не задумываясь, иногда причиняем животным зло, а второй… Впрочем, лучше прочтите сами рассказы.
ИСТОРИЯ С ЯСТРЕБОМ-ПЕРЕПЕЛЯТНИКОМКогда я был пионером, считал себя крупным знатоком зверей и птиц. Потому что прочитал три тома великого учёного Брема.
Я знал всех ящериц, лягушек, птиц. Мог запросто, увидев контур летящей в небе птицы, сказать:
— Это коршун. А это сокол-сапсан.
Тем более что тогда этих ящериц и контуров было очень много.
Не знаю, куда все они сейчас девались.
И вот однажды в лесу над озером Круглым я нашёл ястребиное гнездо. Я рассказал об этом приятелю Коле Судакову, такому же крупному специалисту, как и я. Мы залезли в гнездо и взяли двух птенцов из трёх.
И стали их растить.
Растить мы умели, и наши ястребы всё росли и наливались силой. Они становились всё красивее и крупнее. От них летел пух во все стороны. Иногда они клевались и при вылете из клетки опрокидывали лампы и вазы, пачкали вокруг себя всё, что могли.
Им явно было не место в городской квартире.
Мы ударились в панику: предлагали птенцов школьным живым уголкам, звонили в городской детский зооуголок. Но никто ястребов-перепелятников брать не хотел.
Как же глупо мы себя вели, когда брали их из гнезда. Что мы думали — соколиной охотой в городе заняться? Оказалось, это совсем не попугайчики-неразлучники, что будут мирно чирикать на шкафу.
Мне сейчас даже рассказывать об этом стыдно.
Короче, я однажды оставил окно открытым…
Как я потом узнал, Коля поступил так же.
Что стало с ястребами — не знаю. Скорее всего, они погибли от голода или их заклевали вороны… Есть у меня слабая надежда, что они попали в руки голубятников и те спасли их. Потому что голубятники иногда используют ястребов для спугивания голубей, слишком засидевшихся на недоступном месте.
Я счастлив, что третьего ястребёнка мы не тронули, и родители, наверное, вырастили хоть одного.
УКУС ГАДЮКИЭто было в рабочем посёлке Рагациемс в Латвии. Мы с собакой Астрой, тибетским терьером, пошли к озеру искать янтарь. Около озера канал прокладывали экскаватором, и в отвалах песка янтарь можно было собирать даже очень крупный.
Собаке Астре янтарь был совсем ни к чему, она больше за компанию ходила, а я очень хотел кусок янтаря найти с мухой внутри. Такой янтарь редко, но встречается. И эта доисторическая муха меня очень интересовала. Я бы её с современной мухой сравнивал — у кого больше ног, больше крыльев — и узнавал бы, как мухи за тысячелетия развились.
Светит солнце, я янтарь ищу и вдруг слышу, моя Астра как залает, потом как заскулит. Обернулся, вижу: Астра рычит на маленькую чёрную гадюку, а гадюка в песке вьётся, тихо шипит и назад отползает.
«Укусила она или не укусила?» — думаю. И понял, что укусила. Уж больно моя Астра лапой морду трёт.
Я Астру схватил — и в деревню ходу. Там спрашиваю у стариков:
— Что бывает, если собаку змея укусит?
Они мне говорят, что собака день походит, потом становится вялой, судороги начинаются и дохнет.
— Караул! Моя собака уже дёргается, у неё судороги.
Я её в рюкзак посадил и в соседнюю деревню на велосипеде. Там ветеринарный пункт был.
Подлетел, стучу. Вышла женщина. Я ей говорю:
— Спасите мою собаку, её змея укусила! Женщина говорит:
— Наш ветеринар в отпуске. Мне жалко вашу собачку, только ничего не могу сделать. Я просто уборщица.
Я чуть не заплакал. А женщина говорит:
— Хотите ампулу дам?
— Какую ампулу?
— С противозмеиной сывороткой. Нам для коров выдают. Вы в больницу поезжайте, собачке там укол сделают.
— Если у вас ампула есть, дайте мне шприц, я сам себе, то есть собаке укол сделаю.
Уборщица говорит:
— Нет, это не так просто. Есть инструкция, как уколы делать. И не один, а несколько.
Она принесла мне ампулу в яркой картонной коробочке. И там была инструкция. Сначала надо было сделать укол из слабого раствора сыворотки. Потом укол корвалола, чтобы сердце стимулировать. Потом укол из концентрированного раствора. Потом ещё какой-то.
Я бросил у неё велосипед, выскочил на шоссе, сел на попутку и в город Тукумс бросился.
А собаке моей всё хуже. Лежит тихо в рюкзаке, только вдруг дёргаться начинает.
Шофёр меня к самой «Скорой помощи» подвёз. Я рюкзак с собакой оставил у входа, сам в чистую-пречистую больницу вхожу, где всё белое.
От этой белизны я ещё чумазее и грязнее стал. Врачи на меня с удивлением смотрят:
— Что с вами?
— У меня щеночек умирает, — говорю, — его гадюка укусила. Помогите!
Им показалось — «сыночек» умирает. Они требуют:
— Несите его немедленно сюда.
А как я с собакой вошёл, они на меня как закричат. И между собой сердито по-латышски заговорили. Я им говорю:
— Это не простая собака. Она в кино снималась. Она петь умеет.
Только они ещё больше сердятся. Тогда я им говорю:
— Да послушайте. Сегодня собаку укусили, завтра мальчика. А вы даже не знаете, как уколы делать надо. Вы бы хоть попрактиковались на собаке. Вот у меня ампула в кармане, а вот какая сложная инструкция.
Врачи задумались и говорят:
— Ведь правда, мы не умеем противозмеиной сывороткой пользоваться. А ведь мы же «Скорая помощь». Ладно, давайте вашу собаку сюда, будем её спасать. Только вы в своей одежде уходите на улицу. Когда надо будет, мы вас позовём.
Я на улицу пошёл и ждал целый час. Через час мне собаку вынесли. Она без сознания. Но врачи сказали:
— Будет жить ваша собака. Мы всё правильно сделали, не упустили её. И вам спасибо. Мы теперь умеем сывороткой пользоваться.
И точно, собака Астра ожила. И много ещё героических подвигов сделала. А когда я в деревню вернулся, старики у меня спросили:
— А ты гадюку убил?
— Нет, не убил.
— А зря, надо было её лопатой ударить. Каждый человек в жизни должен змею убить.
И вовсе не каждый. И не надо никого убивать. Эта гадюка там живёт, и мы к ней на территорию пришли. Она маленькая, а собака для неё большая. Однако она на собаку смело бросилась.
Это давно было. Тогда ещё не знали, что змеи полезные. И я тоже этого не знал, а ведь правильно сделал, что гадюку не убил. Сейчас её дети по свету гуляют и свой яд людям отдают. А гадючий яд очень полезный. Из него разные лекарства делают, сыворотку противозмеиную…
А ещё есть у Эдуарда Николаевича великолепный рассказ «Магнитный домик». Прочитайте его — не пожалеете!..
МАГНИТНЫЙ ДОМИКУ моих родственников в тридцати километрах от Владимира, в селе Пожарица, есть домик. Я люблю приезжать туда на велосипеде.
Снаружи домик серо-чёрный и мохнатый, а изнутри цветной и интересный. Он весь оклеен журналом «Крокодил». Все стены в «Крокодиле» и даже потолок.