с изрядной долей издевки.
Страшно? Всего на мгновение прислушалась к себе. К тому, как ровно стучит сердце. С удивлением поняла, что нет. Не страшно. Противно? Взгляд мимолетно коснулся заостренных черт лица, скользнул чуть ниже, задержавшись в раскрытом вороте рубашки. Вивьен гулко сглотнула и севшим от волнения голосом сказала:
— Представь себе, нет! — Поставила на стол мешающий бокал.
После того, что узнала, пить категорически не хотелось, по крайней мере, пока. Ей нужна была трезвая голова. Правда, сидящего рядом парня эта проблема не беспокоила. Он опустошал свой бокал с изрядной скоростью и регулярностью. Стоящая на столе бутылка практически опустела. Вот только указывать парню, что не стоит напиваться, не решилась. — Мне непонятно твое поведение!
Иронично приподнятая бровь и немая просьба объяснить.
Вивьен сдержанно вздохнула.
— Ты сам себе противоречишь. Говоришь, что не стоит бояться, что хорошо себя контролируешь, а сам удивляешься, что я не кричу и не закатываю истерику. — Вивьен требовательно посмотрела на парня. — Или ты мне врал?
— Не врал!
— Нет, конечно, если я обманула твои ожидания, то могу подыграть и побегать по комнате, изображая панику, но… — Вивьен пожала плечами, — мы лишь зря потеряем время.
— Не стоит. — Крис усмехнулся. — Все-таки ты удивительная девушка, Вивьен.
Вивьен фыркнула. Она и сама поражалась тому, насколько спокойно восприняла правду о сущности Кристиана. И было в этом спокойствии что-то неестественное. Ведь действительно ничего: ни страха, ни тревоги. А ведь новость не из ряда заурядных. А у нее никаких эмоций. Совсем!
— Спасибо за комплимент. Но… — Вивьен подозрительно сузила глаза. — Ты чем меня напоил?
— И на редкость рассудительная…
— Это не ответ! — А вот сердиться у нее получается.
— Обычное восстанавливающее зелье, — но видя, как недоверчиво щурится Вивьен, неохотно добавил: — ну и немного успокоительного.
— Немного?
— Капельку. — И хитро так улыбнулся.
Вот же! Но несмотря ни на что, Вивьен была ему благодарна. Лучше быть спокойной, чем рыдать и биться в истерике. А к тому времени, когда действие зелья пройдет и начнется откат эмоций, она свыкнется с мыслью о ненормальности Криса. Тогда и воспринимать действительность станет легче.
— Хорошо. — Вивьен расслабленно облокотилась об спинку кресла, все же долго сидеть с наряженной спиной сложно. И неудобно. — Мы выяснили, кто ты, и что я тебя не боюсь. Теперь твоя очередь рассказывать.
— И что же мышка желает узнать?
— Как так получилось, что ты… — Вивьен замялась, подбирая правильные слова, — твоя семья. Как вы стали такими? Или вы всегда…
— Это долгая история. И если хочешь ее узнать, мне придется взять с тебя еще одну клятву.
Вивьен кивнула. Неуверенно, правда. Где-то на краю сознания билась мысль, что не стоит во все это лезть. Но… И так уже влезла. Поздно давать задний ход. Неуверенность вернулась, когда Кристиан встал и направился к столу, доставая из ящика ритуальный нож с длинным извилистым лезвием и фигурной рукояткой.
— Не передумала?
Мотнула головой. Молча. Слов не было. Они застревали во вмиг пересохшем горле.
Парень подошел к Вивьен вплотную и, взяв ее за руку, потянул на себя. Пришлось подняться. Кристиан говорил слова клятвы, а они проплывали мимо девушки. Потому как вдруг осознала, что стоит слишком близко. В непозволительной близости, такой, что предусматривает намного более близкое общение. Такой, когда на коже ощущается чужое дыхание, а собственное перехватывает от пронзившего тело волнения.
Немного отрезвляет боль. Резкая. От скользнувшего по нежной коже запястья острого лезвия. Словно в бреду повторяет слова клятвы. На незнакомом языке. Мысль, что нельзя так безрассудно повторять то, чего не понимаешь, промелькнула слишком быстро. Не задерживаясь. За ненадобностью. Почему-то была уверена в Кристиане. Что ничего плохого он ей не сделает.
Намного больше волнует пьянящая разум близость. И то, с какой нежностью его пальцы держат ее руку. Запястье в месте соприкосновения словно горит. Сердце лихорадочно стучит, разгоняя закипающую кровь по организму, а рассредоточенный взгляд так и норовит задержаться на произносящих слова клятвы губах. И как-то сами собой приходят мысли, что ее еще ни разу в жизни не целовали. Дыхание сбилось, и последние слова буквально прохрипела.
Кристиан залечил порез на ее руке и неспешно отступил. Вивьен же, пряча глаза, села обратно на диван. Было невыносимо неловко. Что вот так запросто выдает свою реакцию на парня. На которую абсолютно не имеет права. Ведь, если верить словам Элены, она не пара для Криса.
С такой, как она, не может быть ничего серьезного. А Вивьен была не из тех девушек, которых удовлетворяет легкая интрижка. Она хотела полюбить один раз и навсегда. А Кристиан… Парень волновал ее, в этом она могла с уверенностью себе признаться. Даже слишком. Пробуждал в теле неведомые доселе эмоции и желания. И это плохо! У них нет будущего, а значит, нужно держаться от него подальше. Пока не стало слишком поздно.
Вивьен кусала от волнения губы и украдкой поглядывала на парня. Который прятал на место ритуальный кинжал. Пока он не мог ее видеть, Вивьен беззастенчиво разглядывала сильное, гибкое тело. Худой, как и большинство некромантов, но при этом он излучал такую скрытую силу, что и мысли не закрадывалось, что кто-то может посчитать его слабым. Или недостойным противником.
Тихонечко вздохнула. И одернула себя. Понадеялась, что Крис не заметил ее волнения, а если и заметил, то связал с его тайной, а не с ним самим. Не хотелось выставлять себя дурой из-за неуместных чувств и переживаний.
Когда Кистиан вернулся к ней на диван, Вивьен успокоилась. По крайней мере, ей так хотелось думать.
— Ты когда-нибудь слышала о магах зеркалах?
Странный вопрос. Причем здесь исчезнувшая около века назад прослойка магов? Но тем не менее ответила:
— В школе нам о них говорили. Вкратце.
Дело в том, что раньше, еще до войны, в империи рождались маги с так называемым даром зеркал. Сами по себе они обладали незначительным магическим резервом, но их дар делал их могущественными и практически неуязвимыми. Зеркала могли поглощать и отбивать любую направленную на них силу, увеличивая ее фактически вдвое. Например, запустил боевой маг в зеркало пульсар, а в ответ получал удвоенный, заряженный его же силой. Что нередко приводило к гибели противника, поэтому зеркал объективно боялись. И старались с ними не связываться. Они занимали важные посты. Были могущественны и богаты. Родиться магом зеркалом было большой честью и удачей. Но после войны маги с подобным даром перестали рождаться.
— Мой прадед был одним из семи советников императора Августа третьего. И он знал одного такого мага. Ветор Баргунский был первым