Гриф рассекал пространство, точно несущийся на всех парах локомотив, разве только дым из ушей не валил, торопился, едва не срываясь на бег, и явно волновался.
Джевидж улыбнулся, приветствуя бывшего рейнджера по- приятельски, но едва тот приблизился к скамейке, где сидел канцлер, настолько, чтобы можно было разглядеть выражение лица Деврая, как улыбка сама собой увяла от нехорошего предчувствия.
— Милорд…
— Что случилось?!
Росс даже не заметил, как вскочил с места и шагнул навстречу.
— Милорд, несчастье случилось… вашего сына…
«О ВсеТворец! Пощади!»
— Что?!
— Диана похитили. Прямо из детской.
Земная твердь качнулась под ногами Джевиджа, а неведомая сила сорвала весь воздушный слой, оставив канцлера без возможности сделать вдох.
«Фэйм?» — спросил он одними губами, уже предвидя самое страшное. Его отважная жена не отдала бы малыша без боя даже полчищам демонов из ледяных преисподних.
— Все уснули по неведомой причине. Нянька, миледи, горничные, Кири — все, кто был на втором этаже. Собаки мертвы, охрана ничего не видела, а окно нараспашку.
— У-уснули? — все еще не доверяя словам, переспросил Джевидж.
— Они живы, милорд, — догадался уточнить сыщик. — Там сейчас и Тайная служба, и полиция, и Лалил с командором Урграйном. Я решил вам лично доложить. Все ж таки от знакомца легче… — И осекся под полубезумным взглядом лорда канцлера.
— Кто убит?
— Никого. Только собак потравили. Всех, кроме Рико.
— Понятно.
Росс вытер ладонью холодный пот со лба, пытаясь собраться с мыслями и удержаться от паники.
Сейчас совсем не время рыдать и рвать на себе волосы, хотя очень-очень хочется. Совершенно механически Джевидж вытащил из кармана кителя пузырек с пилюлями от припадков и сунул в рот целых две. На всякий случай. Биться в судорогах сейчас тоже не время. За грудиной так болело и жгло огнем, что, не ровен час, сердце остановится от волнения и страха.
«Фэйм жива, Киридис тоже. Это уже хорошо», — успокоил он себя.
— Идемте, капитан. По дороге доложите мне обстановку, — отрезал Росс, одновременно жестом приказав охранникам следовать за ним.
Экипаж канцлера мчался по улицам со всей возможной скоростью, как на пожар, кучер нахлестывал лошадей, немилосердно орудуя кнутом.
Первым делом Джевидж хотел узнать про состояние Фэйм, он с трудом представлял, как отреагирует жена, и больше всего тревожился за нее.
— Миледи… очень расстроена, — деликатно ответил Гриф и отвел глаза. — Лалил осталась ее опекать и утешать. Если женщину вообще возможно утешить в таком горе.
О сыне Росс старался не думать, чтобы окончательно не спятить. Только ведь утром поцеловал маленькую ладошку, прощаясь лишь до вечера. Труднее всего было не давать воли воображению, не представлять себе, как чужие грубые руки схватили беззащитную кроху, и что могут сотворить по злобе с грудным младенцем.
— Есть какие-то версии? У вас? У полиции? У Лласара? — допрашивал канцлер своего спутника.
— Магия, милорд. Это была магия, — заявил сыщик, недобро покосившись на разом притихшего и присмиревшего Моррана.
Парень забился в угол, ожидая то ли удара, то ли смертного приговора. Слишком хорошо ему известна глубина «любви» канцлера к чародейскому сословию. Не лучшая тактика поведения в присутствии Джевиджа, который крайне не любил заранее виноватых и приходил в ярость, учуяв чужой страх.
— Можешь не притворяться избитым маленьким котеночком, — оскалился он. — Магия или не магия, но ты мне отработаешь каждый глоток воздуха, сделанный в своей жизни, ведьмачье отродье! А если понадобится, я заставлю Коринея из тебя декоктов колдовских наварить. Понял?!
Деврай и Морран уставились на канцлера так, словно увидели его впервые. Свирепый зверь в человечьем обличье — глаза мерцают, верхняя губа приподнялась в оскале, обнажив зубы. Истинно Раилов Пес, как его прозвали в самом начале карьеры.
— Милорд, я окажу любую помощь… — пролепетал маг.
— Не сомневаюсь, мэтр.
Сорвав небольшую часть гнева на телохранителе, Джевидж немного успокоился. Вернее, заставил себя сдержаться, чтобы не грызть до крови губы и не скрести ногтями по обивке сиденья.
— Да скорей же! — крикнул он кучеру. — Ползем ведь, ползем…
Экипаж и так трусило немилосердно, колеса подбрасывало на брусчатке. Но сейчас для Росса даже Великий Л'лэ в птичьем обличье летел бы слишком медленно.
Бессилие что-то изменить по воле своей было самым страшным бичом и наказанием лорда Джевиджа во все времена. Потому и стремился он в любом деле — хоть на войне, хоть в мирной жизни — заранее создать для себя тактическое преимущество, четко организовать и спланировать действия, обеспечив стремительность и внезапность.
— Капитан, как могло случиться, что ваши люди прохлопали похитителей? — строго спросил Росс, переключившись на бывшего рейнджера.
— Это — магия… — начал было оправдываться Гриф.
— Грудной ребенок не мог сам вылететь из колыбели, — отрезал лорд канцлер. — Левитирующего заклинания коллеги мэтра Кила не изобрели по сию пору, как ни бились. К нашему общему счастью и облегчению, — он по-волчьи зыркнул на Моррана. — Значит, кто-то унес Диана в неизвестном направлении. И я спрашиваю, как этот «кто-то» попал незамеченным в детскую к моему сыну?
— Милорд, я дознаюсь правды, клянусь, — пообещал Деврай. — Но парни присягнуть готовы, что никого не видели и ничего не слышали. Никто не приезжал, даже посыльных не было.
— Все слуги на месте?
— Абсолютно. Сегодня ни у кого не было выходного.
— Гриф, так не бывает. Только Великий Л'лэ может заставить людей не видеть себя, когда пожелает. Вы сами говорили, что все живые существа оставляют следы, только надо их отыскать.
Помянув всуе имя Великого Неспящего, Росс на миг призадумался над подобной возможностью. Он не забыл ночь с 9 на 10 арис-месяца, случившуюся три года назад. Его тогда спасли отвага Фэйм и древняя нечисть, восставшая и воскреснувшая из забвения ради… А ради чего, собственно? Чтобы вытащить из передряги жалкого смертного? Ой ли?!
— Отчего сдохли животные? Яд? Какой? — продолжил расспросы Джевидж.
— Выясняем…
— Ладно, — нетерпеливо отмахнулся канцлер. — Пока это неважно. Ниал определит…
— Как бы старика удар не хватил от новости, — вздохнул бывший рейнджер.
— А за ним послали?
— Так точно! За ним и за Финскоттом отправил своего человека в университет. Чтобы поосторожнее сказал профессору, придержал удар.
Все знали, как сильно отрекшийся маг любит Диана, ничуть не меньше, чем родители. Хитрые студиозусы решили даже воспользоваться слабостью пожилого человека, посчитав, что ежели переводить все разговоры на маленького Джевиджа, то профессора можно умилостивить и расположить к себе. Фигушки! Славословиям в адрес названого внука Ниал Кориней благосклонно внимал, а «неуды» как ставил, так и продолжал ставить без всякой пощады к лентяям и неучам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});