Читать интересную книгу Как пальцы в воде. Часть 2 - Виолетта Горлова

В один из похожих дней разведенный мужчина, воспитывавший малолетнего сына, приметил симпатичную и не по годам умную и серьезную девушку. Вскоре он знал об Элис почти все. А будучи человеком целеустремленным и предприимчивым, месье Домье окружил молодую вдову заботой и вниманием, не допуская при этом настойчивости и даже малейших намеков на более близкие отношения. Патрик был умен и знал, как строить свои отношения с женщинами, дабы достичь желаемого. Девушке понравился этот обаятельный и чрезвычайно эрудированный бизнесмен, хотя внешне мужчина был совершенно не в ее вкусе. Но первый семейный опыт мадам Виар – в какой-то степени неудачный – заставил Элис пересмотреть свои приоритеты на качества характера своего будущего мужа. Девушка перестала грезить о синеоких стройных брюнетах (одного такого было вполне достаточно) и скоро стала замечать, что месье Домье – очень симпатичный кавалер. И надо отдать ему должное: не каждый мужчина ради понравившейся ему дамы станет ограничивать себя в еде и выпивке, займется спортом – теннисом и бегом. Спустя полгода после знакомства счастливый и стройный Патрик Домье женился на Элис Виар, ставшей Оливией Виар. Девушка изменила свое имя, полагая, что с новым именем изменится и ее жизнь. Но фамилию своего первого мужа менять не стала по своим личным причинам, о которых рассказала Патрику, и тот вынужден был согласиться с доводами своей супруги. Оливия не перестала вспоминать своих родных, особенно брата Генри. Обида на отца прошла, и она надеялась, что через некоторое время будет прощена, а с прежней фамилией ее разыскать будет проще. И Генри Старлингтон действительно ее разыскал, но только после кончины их отца, сэра Уильяма. На момент встречи Оливии со своим братом, тот уже был женат. Как поняла женщина из разговора с Генри, его брак произошел почти по математическому расчету и, возможно, мог бы претендовать на идеальную семейную конструкцию… Если бы Элизабет, его жена, была мудрее и хотя бы иногда прикидывалась, что все же глупее своего супруга. Кроме того, Элизабет оказалась невероятно властной и амбициозной особой, и для Генри такого великолепия своей жены оказалась слишком много. Сила характера молодой женщины слишком подавляла утонченную и несколько рафинированную личность ее супруга. По истечению небольшого количества времени Генри смог организовать в противовес миссис Старлингтон свою тайную коалицию в лице своей сестры Оливии и ее семьи. Мужчина сообщил своим родным в Англии, что Элис давно умерла, прекрасно осознавая, что этой новостью никого, к сожалению, не огорчит: оставшиеся родственники, двоюродные брат и сестра Дэвид и Эмма Старлингтоны родились уже после побега Элис, да и выросли они достаточно эгоистичными, чтобы переживать из-за кончины какой-то виртуальной для них девушки, которую даже не упоминали в домашних беседах, а ее фотографий не было ни в одном семейном альбоме. Так и произошло: все были слишком заняты своими, вполне земными, в основном меркантильными, проблемами. В то время Элизабет проводила реорганизацию компании, и вся ее деятельность посвящалась работе. Надо было отдать ей должное: миссис Старлингтон, как никто другой в этой семье, радела не только о собственных интересах, она ставила перед собой более масштабные задачи, достигнув многого в этом отношении. Но а как иначе, если с самого детства жизненной установкой Элизабет стало известное высказывание Пита Райли: «Если ваши дела не становятся лучше, значит, они становятся хуже».

В завещании сэра Уильяма был один важный пункт: старик оставил 10 % акций компании будущему первенцу Генри и Элизабет, урезав при этом финансовые интересы Дэвида и Эммы. Через какое-то время основание для «важного пункта «было обусловлено появлением на свет божий Энн Станрлингтон, дочери Генри и Элизабет. Все шло, как и планировала миссис Старлингтон, да и ее супруг тоже был вполне удовлетворен своей жизнью. И будущее не предвещало никаких серьезных проблем, тем более – несчастья. Но в 1996 году мистер Старлингтон погиб в автомобильной катастрофе, впрочем, его жена стойко перенесла удар судьбы. У нее была работа, которой женщина отдавалась фанатично, даже с некоторым остервенением, и это обстоятельство незамедлительно принесло свои плоды: увеличились прибыли компании, и открылось несколько филиалов холдинга. А Элизабет стала подумывать о создании международного концерна, но затем обратила свое внимание на другие отрасли хозяйственной деятельности, в частности – на ресторанный и рекламный бизнес.

Оливию очень ранила смерть брата. Поначалу она даже заподозрила преступный умысел в его гибели, но ни полиция, ни нанятый ею частный детектив не нашли ни единого криминального следа в той автокатастрофе. Мадам Виар не стала раскрывать свое инкогнито, хотя ее супруг вложил немалые инвестиции в развитие компании семьи Старлингтон. После смерти Патрика акции «Старлингтон энд Парк» достались его детям, мадам Виар вполне хватало дивидендов, которые обеспечивались успешным парфюмерным бизнесом. Серж, Жюльетт и Адель были миноритариями, то есть не являлись крупными держателями акций, тем не менее несколько раз они появлялись на заседании Совета акционеров, проводимых в Тауэринг-Хилле. Но эти их появления были обусловлены обычным любопытством, потому что мелкие акционеры не могут принимать какое-то действенное участие в делах компании. Конечно же, тайна их матери в том, что она являлась дочерью сэра Уильяма, была сохранена. Зачем ворошить прошлое? Мадам Оливия ни на что не претендовала, но своим появлением могла бы нарушить вполне удовлетворительный баланс распределения прибылей между семьями своих родственников, кроме того, факт ее «воскрешения» не мог не вызвать мутный поток домыслов, слухов, расспросов… Тогда бы журналисты, подхватив эту новость, не отказали бы себе в удовольствии покопаться в грязном белье, которое есть в каждой семье, а в такого рода пиаре женщина не была заинтересована. Но это была не единственная тайна Оливии. Вот почему появление журналистки Лоры Кэмпион со своими предположениями о родстве Мишель и Кристель серьезно испугало мадам Виар: если бы ушлая журналистка потянула эту ниточку – могла бы раскрутить клубок информации, предавать огласке которую Оливия пока не собиралась. Конечно же, убивать мисс Кэмпион у нее и в мыслях не было. Мадам Виар дала задание штатным психологам составить психологический профиль журналистки; всевозможные сведения о ней были собраны незамедлительно: жизненный уклад, вкусы, привычки, планы на ближайшее будущее… Психо– эмоциональный образ был успешно составлен. Можно было приступать к реализации плана по некоторой переориентации интересов Лоры Кэмпион. Обладая этой информацией, Серж Домье, «одолжив» на время фамилию своей биологической матери Клэр Морель, отправился в круиз, чтобы увлечь журналистку и подсыпать ей вполне безвредные галлюциногены. Все почти удалось, но, отправляя Сержа в романтическое плавание, психологи не потрудились составить психологический профиль самого молодого человека. То, что он увлечется журналисткой, в некоторой степени допускалось, однако, чтобы так сильно… вплоть до готовности жениться… Этого психологи не предполагали. Мадам Виар тогда даже серьезно задумалась об уровне профессионализма этих деятелей. Впрочем, и сама Лора стала строить другую, отличную от прогнозируемой, линию поведения. Нужно было что-то срочно делать. Во-первых, Ларс, «внештатный шпион» семьи Домье-Виар, заменил препарат, вызвавший у женщины галлюцинации. Затем было решено пригласить журналистку для серьезного разговора. И конечно же, Оливия уже не возражала против романа своего пасынка с мисс Кэмпион, однако они опоздали. Мадам Виар до сих пор не знала: произошел ли несчастный случай вследствие принятия женщиной злосчастных препаратов или ее убили. И теперь женщина испытывала чувство вины за содеянное; гнетущее, тягостное ощущение не давало спокойно жить этой, уже немолодой, женщине. Безусловно, она собиралась встретиться с детективом Марком Лоутоном и его странным помощником, но опасалась их некомпетентности и субъективности в оценке происходящего. О том, что Мишель Байю могла быть убита, ей сказал брат, но он так и не выяснил: кто убийца. В прошлом у актрисы могли быть другие любовники, женатые на ревнивых женщинах, да и в театре у девушки было немало врагов. Так что в этом деле мадам Виар не видела какой-то перспективы, хотя у нее были определенные подозрения, впрочем, что стоит версия, если нет возможности подкрепить ее конкретными фактами? Мотивы были у многих…

…Взглянув на своих детей, Оливия огорченно вздохнула, однако к Сержу у нее были небольшие претензии: слишком нерешителен для своего возраста, хотя умен и настойчив. Раньше мадам Виар думала о нем, как об очень добром и порядочном человеке, но все же не стоило врать себе. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить его подсыпать Лоре галлюциногенный, можно сказать, наименее безвредный препарат из всех имеющихся, а теперь назвать пасынка «исключительно порядочном» мужчиной было уже трудно. А разве возможно в современном мире наличие в людях такого, безусловно, эксклюзивного качества? Она давно ответила себе на этот вопрос и, к сожалению, для нее самой, ответ был отрицательным.