Однажды вечером – похоже, что это был вечер, так как неподалеку горела свеча, – Рено показалось, что его вытащили из огненного колодца и поместили в более милосердную температуру. Вокруг него больше не было горячего пара, и склоненный к нему ангел превратился в женщину в светло-сером платье, с белой накидкой на голове. Но он знал, что это ангел, потому что узнал его лицо с суровыми чертами. На этот раз ангел улыбнулся, и все разом изменилось – раненый убедился, что он жив и его оставили все демоны и болезненные видения горячки.
– Ну что ж, – произнес ангел весело, и его голос своим легким акцентом напомнил Рено акцент королевы Маргариты. – Похоже, что в конце концов вы все-таки решили жить.
– Мне думается… что кто-то решил это за меня, – хриплым шепотом произнес Рено, и ему показалось, что его голос рождается где-то в печени. – Благородная дама, вы в самом деле думаете, что я жив? Вот уже много дней, как я не понимаю…
– Сегодня я могу с уверенностью сказать, что опасность миновала. Но на протяжении многих дней мы действительно опасались за вашу жизнь. Сейчас рана начала затягиваться, и в легких прекратился свист. Однако до выздоровления еще далеко. Как вы себя чувствуете?
– Я безмерно устал. Мне кажется, силы совсем оставили меня…
– Они вернутся благодаря хорошей пище и умеренным упражнениям. А сейчас вы, конечно, нуждаетесь в отдыхе.
Раненый оглядел комнату, в которой находился. Она напоминала монашескую келью, однако узкая кровать была мягкой и удобной, а на небольшом окне, куда проникал яркий луч солнца, раскрывал зеленые листочки базилик и, казалось, вобрал в себя все благоухание полей. На белой стене висел темный деревянный крест.
– Где я? – спросил Рено.
– В верхнем помещении королевского дворца. Вы спасли жизнь Его Величеству, и он пожелал, чтобы вас лечили под его крышей. Мне поручили выхаживать вас. Меня зовут Герсанда, и я из Прованса, как и наша молодая королева. Добрый граф Раймон Беранже, отец королевы, несмотря на собственную болезнь, отправил меня к королю Людовику, когда узнал, что король смертельно болен. Я покинула Форкалькье, чтобы помочь королю, но когда приехала, Господь Бог уже спас его.
– Вы… врач? – не мог не задать вопрос удивленный Рено.
– Скорее, целитель… вернее, целительница, но у меня нет диплома ни одной школы. Все, что мне известно, я знаю от моего отца, который окончил знаменитый университет в Монпелье. Он утверждает, что теперь я знаю столько же, сколько он, и ему нечему меня учить. Позвольте мне осмотреть вашу рану.
Руки Герсанды были самыми ловкими и легкими в мире. Не доставив раненому ни малейшего страдания, она сняла повязку с раны, промыла ее намоченным в вине тампоном из корпии и внимательнейшим образом осмотрела края, которые начали понемногу затягиваться. Потом она смазала рану «бальзамом самарянки», который варится из красного вина и оливкового масла до тех пор, пока они не превратятся в мазь, затем снова наложила повязку и вздохнула:
– Вам несказанно повезло, кинжал не вонзился в сердце. Но он задел легкое. Думаю, что не слишком глубоко. Рана хорошо затягивается.
– Мне трудновато дышать. Это пройдет?
Рено выглядел таким обеспокоенным, что Герсанда не могла не улыбнуться.
– Вы хотите знать, сможете ли вы сражаться? Держать в руках меч?
– Отправиться в крестовый поход! Это единственное, чего я жажду в этом мире!
– Неужели единственное? В вашем-то возрасте? Это очень грустно. Но вы можете быть спокойны: даже если поначалу вы будете ощущать при дыхании определенную неловкость, она со временем пройдет, и вы сможете получить еще немало ран!
– Благодарю вас от всего сердца, дама Герсанда! Вы меня очень обрадовали. И скажите еще… вы и дальше будете лечить меня? Или уедете в Прованс, потому что король уже выздоровел?
– Нет, не уеду. Наш господин желает, чтобы я осталась. В первую очередь ради мадам Маргариты, она снова ждет ребенка, и я буду ухаживать и заботиться о ней. Бедняжка уже потеряла двоих детей, но на этот раз все надеются на лучшее. Теперь вам нужно отдохнуть. Но сначала скажите, вы голодны?
– Кажется… Да!
– Сейчас вам принесут поесть. Вам нужно набираться сил.
Она направилась к выходу, унося с собой мокрую корпию и грязную повязку. Рено удержал ее.
– Еще одно слово! Пожалуйста! Человек, который хотел убить короля, что с ним?
– Разумеется, его казнили, но не разорвали четверкой лошадей, а просто повесили, и к тому же без пыток, так как он и так уже все рассказал. Таково было приказание нашего доброго короля Людовика. А теперь постарайтесь уснуть.
По правде говоря, ни на что другое у Рено и не было сил, такую он чувствовал всепоглощающую слабость… Но он был счастлив, потому что остался в живых, а это волшебное ощущение, даже если тебе трудно и больно дышать. Еще он был счастлив оттого, что находился в королевском дворце. Подумать только! Под одной крышей с Маргаритой, его обожаемой королевой. Она тоже была здесь, где-то там внизу, под его чердачной комнаткой. На самом деле совсем близко. И Рено стал мечтать, что однажды она придет его навестить… И вдруг забеспокоился: а как он выглядит? Он провел рукой по лицу и понял, что зарос многодневной щетиной – наверняка она сделала его уродом! Торчит – так ему показалось – и царапается! А волосы? Всклокоченные, перепутанные, ни дать ни взять скирда соломы. Но может быть, странная женщина-лекарь будет так добра и приведет к нему цирюльника?
Когда Герсанда вновь вошла в его келью, неся в одной руке флакон с зеленоватой жидкостью, а в другой – ложку, он попросил ее об этом. Она улыбнулась, заставила его выпить ложку густой, тягучей, пахнущей пряными травами жидкости, довольно приятной на вкус, а потом сказала:
– Появилось желание нравиться? Очень рада, это хороший знак. Конечно, вашу прическу надо привести в порядок, но я на вашем месте не спешила бы сбривать бороду. У вас ввалились щеки, запали глаза… Эти недостатки нужно скрыть.
Теперь Рено знал, как он выглядит, и согласился с Герсандой, что торопиться некуда. Зато он добросовестно съел все, что лежало на подносе, который принесла ему служанка, а именно: жареную дичь, белый хлеб и свежий сыр, не устоял и перед небольшим кувшинчиком вина. Рено решил, что еда – лучшее лекарство для того, чтобы из мешка с костями снова стать человеком.
Завершив свою трапезу, он поудобнее устроился на кровати, чувствуя, что его клонит ко сну. Но тут вдруг дверь скрипнула, и он вновь услышал шуршание платья. Как видно, снова вернулась Герсанда. Он не стал открывать глаза. Но через несколько секунд почувствовал, что кто-то неподвижно стоит возле его кровати и духи, которыми на него повеяло, совсем не похожи на духи его целительницы. Он приоткрыл глаза и вздрогнул: у его кровати стояла Бланка Кастильская. Спрятав руки в широкие рукава белого суконного плаща, отделанного горностаем, она стояла и смотрела на Рено таким пристальным взглядом, что он невольно встревожился. Из всех людей на свете Бланку он хотел бы увидеть в последнюю очередь, потому что все их встречи заканчивались не слишком радостно.